Свадебный переполох, или Уроки взаимного приручения - Оливия Лейк

Ева жила одна в огромном мегаполисе: шумно, много людей, преступность тоже не дремлет. После того, как у нее выхватили из рук мобильник прямо на Пятой Авеню, оставив в странном оцепенении – испуг пришел позже, – она с осторожностью относилась к потенциальным угрозам. И открывала дверь только знакомым или службе доставки.

– Шон?! – тихо ахнула она, глянув в глазок. Что он здесь делает? И как узнал ее адрес? Может, что-то срочное? Что случиться-то могло?! Они же утром виделись! Ева открыла замок и рванула цепочку: – Что-то случилось?

– Случилось, – иронично бросил Шон, разглядывая ее. Встревоженным он не выглядел, а вот кретином несносным вполне. – Ты случилась.

– Чего тебе? – Ева скрестила руки на груди.

– Пустишь?

– Нет. – Пусть проваливает!

В глубине комнаты что-то грохнуло. Ева встрепенулась. Черт, опять манекен упал. Он достался ей бесплатно, после одного веселого девичника. Все в нем хорошо было, кроме баланса.

– Что это? – напрягся Шон.

– Не твое дело. Говори, чего хотел, и уходи.

Но ни говорить, ни уходить он не стал, наоборот, легко подхватив, переставил Еву и сам вошел в квартиру.

– Да как ты?.. – возмутилась она, бросившись за ним.

Шон в три шага прошел в гостиную, одним пальцем отодвинул занавеску, скептически взглянув на кровать, и, хмыкнув, толкнул дверь в спальню.

– Ну, – злорадно ухмыльнулась Ева, – нашел, что искал?

Шон, кажется, был удивлен, но извиняться за то, что ворвался к ней не стал.

– Натана здесь нет. – Неужели теперь будет контролировать их до крайности?!

– А я и не его искал. Мало ли с кем ты еще спишь.

Ева только рот возмущенно открыла. Не охренел ли он?!

– Неужели одна? – насмешливо бросил он.

– Моя смена на Лексингтон-Авеню начинается в полночь, – съязвила Ева.

– А я и смотрю, – он кивнул, пройдясь взглядом по ее ногам. – Собралась уже на работу?

На ней был широкий свитер, оголявший одно плечо, короткие шорты и вязаные гетры – лето пришло, но что-то дождливо и прохладно сегодня. Она нормально выглядела, по-домашнему, а кому не нравится, пусть валит из ее квартиры!

– Все сказал? – Ева ткнула пальцем в выход: – Уходи.

– Я зашел сказать, что наше перемирие закончилось. Если ты продолжишь пудрить мозги Натану, то шиш тебе, а не работа.

– Мы договаривались, что не будем мешать друг другу! – возмутилась Ева.

– Это было до того, как ты начала спать с моим братом.

– Наши с Натаном отношения тебя не касаются. – Можно, конечно, сказать, что нет между ними ничего, пусть не бесится, но унижаться, доказывать и уговаривать – да пусть идет к чертовой матери со своими требованиями и претензиями.

– Ева, просто отстань от него и будет между нами мир…

– И любовь? – язвительно закончила она.

Шон остро на нее посмотрел и подошел ближе, настолько, что ей, достаточно высокой, пришлось голову задрать, чтобы продолжать взглядом с ним мериться.

– Ко мне подбираешься? – шепнул он.

– Сейчас только ты ко мне подбираешься! – Ева отступила, но сзади только кровать за тонкой занавеской. – Уходи немедленно.

– Или что?

– Или я обвиню тебя в незаконном проникновении в частные владения!

Шон подошел еще ближе, коснувшись полами спортивного пиджака ее свитера.

– Я буду кричать!

– Кричать ты умеешь. Я помню.

– Да пошел ты, – вспыхнув, прошептала Ева, а Шон, воспользовавшись ее замешательством, властно обвил талию и притянул к себе. Она, ошеломленная, даже не сопротивлялась, податливо откинув голову, только руками в плечи уперлась, но так, что одно название.

От него пахло горьким апельсином, ментолом и дождем. Шон нежно провел пальцем по ее щеке и замер на нижней губе, погладил, чуть нажимая, и Ева послушно открыла рот, облизнув палец языком. Было в Шоне что-то такое… Мужское, дикое. Это «что-то» когда-то оглушило ее, заставив сохнуть по нему. Именно оно ударило в голову, когда Ева отдала свою невинность. Он ведь первый мужчина, которого она узнала. Ее первая любовь. Больная, тяжелая, лучше бы не было ее, но она была.

– Сколько ты хочешь сейчас, Ева? – шепнул Шон. – Ставка в десять тысяч как-то перебор. Не стоишь ты этих денег.

Ева встрепенулась и оттолкнула его.

– Сколько, чтобы отстать от Натана?

– Убирайся! – тихо велела Ева.

– Ева, я… – вероятно, Шон тоже понял, что перегнул: и в словах, и в собственном поведении.

– Уходи! – Она ткнула пальцем ему в грудь. – Пошел вон!

Следующие пару дней Ева ждала, что ее снимут с проекта. Забирать организацию у агентства – нерентабельно: договор заключен, неустойка немаленькая (хотя для пары Пристли-Хоук это мелочи), до свадьбы всего полтора месяца и начинать сначала – это безумно сложно, практически нереально. Но саму Еву по желанию клиента могли убрать: она, конечно, получила бы процент от прибыли, от проделанной работы, скажем так, но если заказчик требует убрать организатора – это удар по репутации. Потом «продать» себя, как специалиста, крайне сложно.

Два дня прошло, пошел третий, ничего не изменилось. Ева работала, встречалась с Эмили, занималась срочными вопросами и договаривалась о том, что еще может подождать – такого было немного. Пока Шон свою угрозу не выполнил. Он ведь мог это сделать, мог избавиться от нее, не потому что она плохо делала свою работу, а просто потому, что мог. А ведь сама Ева тоже могла рассказать его невесте, как он приходил, как обнимал, пусть с ненавистью, но все же, как пальцы свои длинные в рот засовывал. Но она этого не сделает, просто потому что ей это не нужно. Местью в крупных масштабах Ева больше не занималась. Слишком дорого она обходится.

Неделя прошла – все было ровно, поэтому Ева расслабилась и продолжила работать без оглядки на возможное отстранение от проекта. На протяжении следующих четырех недель она ни разу не встречалась с Шоном, зато с Эмили и мистером Майклом Вурстом они виделись очень часто: платье должно получиться потрясающим, оно даже на стадии черновика выглядело чудесно, а будет еще лучше!

С Натаном Ева тоже трижды успела сходить на свидание, но до сих пор они топтались на стадии: то ли друзья, то ли что… Ее это беспокоило, но не сильно. Натан хоть и был очень симпатичным и приятным, но не герой ее романа, увы. А вот настоящий герой ее романа с работой трубку не брал и на контакт не выходил. В Коннектикуте, если быть точнее, в Нью-Хейвене, небольшое частное хозяйство выращивало потрясающие редкие серебристо-белые орхидеи. Эмили была в восторге: она очень хотела, чтобы именно они украсили проход и арку. Вот только появилась одна проблемка: желанные цветы можно было доставить из Азии, но по сроками сложно, да и их свежесть не будет полноценной; в фермерском хозяйстве, аллилуйя, выращивали редкий сорт, но вот хозяин с норовом: для частных целей он цветы не предоставляет. Что за блажь такая?..