Разящий клинок - Майлз Кэмерон

Ладно, не такое уж и простое.

Огненный шар не может появиться ниоткуда. Огонь как элемент – паразит и без источника не существует. С источником приходилось трудно – его создание требовало времени, терпения и опыта. Дело становилось куда проще, когда заклинатель использовал источник, находившийся под рукой, и значительно усложнялось, если он пытался проделать это на расстоянии, а потому большинство боевых колдунов обрабатывали тяжелый щит, потом сотворяли огненный шар, питаемый древесиной или разными газами, – он возникал на расстоянии вытянутой руки. После этого, добившись подобающего пиротехнического эффекта, они метали его, как бросают какой-нибудь увесистый предмет. Если, конечно, процесс не происходил в эфире.

Именно здесь сила часто обуздывается полученным образованием. Молодой практик, которого научили создавать нефть, гораздо опаснее того, кто овладел производством только пчелиного воска.

А молодой практик, который действовал в связке с Гармодием, располагал многими субстанциями, недоступными большинству магистров. То были уникальные алхимические творения. В конце концов, герметисту с навыками алхимика достаточно было один раз создать субстанцию в реальности.

Огненный шар завис в шести шагах от Мортирмира и разгорелся так, что тот отпрянул, чуть не потерял герметический щит и едва не лишился власти над огнем. Шар поплыл прочь. Затем раздался хлопок, и он исчез, поскольку Мортирмир утратил тонкий контроль над источником.

Сорок тесно сплотившихся копьеносцев превратились в угли. Левый край вражеской фаланги обнажился.

Сэр Майкл, который командовал боем на правом фланге, указал на обугленные останки своим одноручным боевым топором.

– На них! – взревел он.

Аэскепилес подъезжал все ближе и ближе. Когда копейщики приостановились, прицелились и нанесли громовой удар по доспехам его врагов, он достиг места, откуда до свары было всего пятьдесят шагов. Позади центра он находился в безопасности.

Чем сильнее сближались магистры, тем хуже им удавалось отражать магические выпады друг друга. За пятьдесят шагов…

Слева от него возник огромный, добела раскаленный огненный шар. Аэскепилес не предвосхитил его появление и не увидел чародея.

Пришпорив коня, он, вмиг охваченный ужасом, выпалил в эфир пять слов.

Красный Рыцарь ощутил уход старика как спад горячки и исчезновение нежелательного воспоминания. Ему захотелось что-нибудь сказать. Знать бы только, что тот ушел навсегда.

Но вражеские копейщики приблизились на расстояние двух копий. Калли с Уилфулом Убийцей отшвырнули луки и отшатнулись назад сквозь шеренги – Тоби, который орудовал тяжелым копьем, метнул его через голову Красного Рыцаря. Тот поднял свою гиаварину. В бою он ни разу ее не использовал.

Он был один, и головная боль прошла.

Красный Рыцарь глубоко вдохнул. Развернул таз. Принял стойку, среди копейщиков называемую «кабаний клык». Когда противник сделал длинный, целеустремленный выпад копьем, Красный Рыцарь ударил, намереваясь отбить его в сторону. Вместо этого великолепное, дарованное драконом оружие отрубило острие. Изуродованный, тупой железный наконечник врезался в шлем Красного Рыцаря и оттолкнул его самого назад. Сила удара, которую древко неприятеля должно было погасить, глубоко вогнала гиаварину в землю у его ног.

Он выдернул ее, шагнул вперед и, не успев прийти в себя, направил оружие противнику в висок. Но гиаварина не ударила по шлему, а рассекла его. Она так чисто срезала шлем на четыре пальца, а крышку черепа – на один, что череп, мозг, наголовник, кольчужный капюшон и шлем на миг превратились в концентрические круги, уподобившись рисунку пещерного дикаря.

Второе копье угодило в левый наплечник Красного Рыцаря, соскользнуло и проехалось по плечу, а третье врезалось в нагрудную пластину, но Тоби поддержал его сзади, и он устоял, изо всех сил пытаясь справиться с удивлением.

Тоби спас ему жизнь, когда второй вражеский рядовой перехватил гиаварину за древко, которое вроде не обладало никакими особыми свойствами, и коварно пустил в ход кинжал. Тот промелькнул незаметно – разглядеть помешало забрало, и Красный Рыцарь ощутил не удар, а только нажим.

Тоби долбанул нападающего коротким копьем. Голова у того запрокинулась, а Тоби обогнул своего рыцаря, сделал длинный шаг, развернул копье и вогнал железное навершие в бармицу, раздробив противнику горло.

Стороны принялись давить друг на друга, не уступая ни на дюйм. Вокруг шел бой, а здесь происходил, по выражению старших ветеранов, сжим. Смертельное единоборство, где ценой поражения были разгром и гибель. Копейщики наседали гуще. У их противников были лучше доспехи.

Краем глаза справа Красный Рыцарь засек чудовищную желто-белую вспышку.

Он тронул Тоби латной рукавицей, не доверяя своему оружию, и тот, крутанувшись, отбил последний выпад нового противника и отступил. Красный Рыцарь пригнулся и расставил ноги пошире. Затем он принялся рубить – ударами короткими и точными, словно кинжалом. Он перерубил древко упершегося в него копья, а следом – кисть нападавшего, подсечкой, как на рыбалке.

Затем, когда очередной искалеченный противник попятился, Красный Рыцарь шагнул вперед и размахнулся.

Копья были обрублены. Люди попадали вперед, лишившись поддержки оружия, которым припирали противников при сжиме.

Он ударил снова, как будто длинный, подобный мечу наконечник преобразился в огромный топор, как у великана-нордиканца.

Все, что оказалось на пути, было рассечено: доспехи, кожа, дерево и плоть.

Во вражеской фаланге образовалась брешь шириною в его замах.

Он еще раз шагнул вперед и рубанул сбоку, сметая пятерку съежившихся людей. Двое умерли.

Гиаварина засела глубоко в теле третьего. Красный Рыцарь потянул – и получил древком в спину. В отчаянии он рванул, и копье выскользнуло, как обычное оружие, блеснув на весеннем солнышке сине-красным.

Какими бы свойствами оно ни обладало, они израсходовались. А он на шесть шагов углубился в неприятельскую фалангу.

Удары посыпались на него градом, и очередной, сокрушительный, который обеими руками нанес обезумевший воин, орудовавший древком, как двуручным цепом, поверг Красного Рыцаря на колени.

Наседающие сомкнулись вокруг него.

Другой человек вырвал у него оружие – враги были всюду, впритык, но Красный Рыцарь выхватил свой новый кинжал.

А дальше началась рукопашная.

Даже при полной выкладке он оказался подвижнее и легче, чем противники в чешуйчатой броне по икры длиной. Они несли тяжелые щиты и длинные копья – кто-то их побросал, кто-то нет, – и он, когда его прижали, пришел в исступление, как с детства учил отцовский наставник. Схватив за руку человека, который лишил его копья, Красный Рыцарь раскрутил его, сломал ему плечо, пырнул под ухо в незащищенную шею. Сгреб следующего, впечатал в голое лицо стальной кулак, удержал за плечи и клювом забрала выбил ему зубы, а стальными саботонами переломал ступни и щиколотки. Удары сыпались на спину – на правое плечо, которое обнажилось в свалке, и два из них были так сильны, что сотрясли все тело, хотя пришлись на шлем. Перед глазами у Красного Рыцаря все поплыло.