Без помощи вашей - Роман Евгеньевич Суржиков

оказалось нелегким занятием: движения были замедлены, в глазах туманилось. Одеждой для этого случая Мира запаслась заблаговременно. Памятуя о том, чем обернулось появление дворянки в госпитале Терезы, она приобрела коричневое шерстяное платье из тех, какие носят небогатые мещанки, деревянные башмаки, чепец и грубые чулки. Стоило видеть лицо лавочника, когда Мира примерила все это, отложив в сторону свои шелка…

В дверь постучали.

— Миледи, вы меня звали?.. — спросил Ванден и с удивлением воззрился на ее наряд.

— Я прошу вашей помощи, сир. Мне следует побывать за городом, в местечке Бледный Луг — семь миль пути. Будьте добры, сопроводите меня.

— Миледи… — Ванден растерялся. — Говорят, вам нездоровится… похоже, так оно и есть. Стоит ли пускаться в дорогу?

— Стоит или нет — мое дело, не так ли? — отрезала Мира. — Можете помочь мне, сир, или отказать. Но я поеду в любом случае.

— Миледи, ваша матушка будет недовольна.

— Еще меньше радости ей доставит, если вы отпустите меня одну.

Ванден кивнул:

— Слушаюсь, миледи. Я велю подготовить экипаж.

* * *

Бледный Луг был почтовой станцией, разросшейся до размеров городишки. Сорок лет назад здесь была лишь конюшня, таверна и точка имперской курьерской службы. Некий предприимчивый купец сообразил, что можно подзаработать, построив здесь гостиницу. Жилье в столице дорого, а сама Фаунтерра, переполненная шумом и движением, многим внушала робость и тревогу. Для крестьян и приезжих мещан оказалось удобно и выгодно — остановиться в тихом уютном местечке осторонь столицы, днем наведываться в Фаунтерру по делам, а на ночлег возвращаться в Бледный Луг. Благо семь миль — не такое большое расстояние.

Примеру первого купчины последовал второй, а там и третий. К курьерской станции приросла пара улочек, заполненных гостиницами и кабаками. Затем выстроили церковь, она-то и закрепила за Бледным Лугом статус городка. Сейчас здесь жило около пятисот человек: они служили в гостиницах, занимались извозом, а также держали огороды, что пятнистым одеялом устилали земли вокруг городишки.

Все это Мира узнала от кучера — он был уроженцем Фаунтерры, а не северянином, как Ванден. Кучер и обнадежил ее:

— Найти леди в Бледном Лугу? Ничего нет проще! Леди и лорды не живут в Бледном Лугу, так что ваша дамочка будет приметна. Любого спросите — он вам скажет. К тому же, если она поселилась двадцать лет назад, то домов тогда было совсем немного. Узнайте, какие дома стоят с тех пор, — в одном из них ищите. Или дайте монетку — я сам порасспрошу.

И вот они стояли на центральной (и единственной) площади Бледного Луга под пекущим июльским солнцем. По одну сторону — та самая почтовая станция, по другую — церковь, прямо в середине площади — коновязь и поилка.

— Так я разузнаю на счет дома, миледи? Я это мигом.

— Да, прошу вас, — Мира протянула кучеру агатку, он шустро привязал коней и исчез.

Горстка горожан остановились рядом, с интересом поглядывая на экипаж: крупный, золоченый, разукрашенный медведями Нортвуда. А Мира еще пыталась одеться победнее, чтобы сойти за мещанку! Пока они сидят в этой драгоценной телеге, ее маскировка немногого стоит.

— Начнем со станции, сир Ванден, — сказала девушка. — Наверняка там знают всех жителей городка.

В помещении почтовой точки находились смотритель и мальчишка-слуга. Вандена, с его северными чертами лица, опоясанного мечом и одетого в дублет, смотритель принял за курьера.

— Скажи свой номер и маршрут, служивый. Сдавай груз, иди поешь, а мелкий займется лошадьми.

— Я не курьер, — пожал плечами Ванден.

— Но мы здесь по почтовому делу, — быстро солгала Мира. С каждым днем в столице она все лучше овладевала этим навыком. — Везем послание для леди Лейлы Тальмир. Она живет здесь, в Бледном Лугу. Не укажете ли ее дом?

— Леди Тальмир?.. — смотритель помял подбородок. — Ума не приложу, кто это.

— Как же! Она давно живет у вас — уже лет двадцать! Возрастом около сорока. Имя могла сменить.

— Что же это за леди, которая меняет имя? Чтобы вы знали, девушка, благородные никогда так не поступают. Имя — это их гордость.

Мира порадовалась, что смотритель принял ее за простолюдинку, а значит, бурое шерстяное платье и уродливый чепец делали свое дело.

— Но все же, сударь, если положить, что леди Лейла таки сменила имя…

— То я все равно не знаю, о ком вы говорите. Нету здесь никаких леди, ясно? Тут селятся те, кому Фаунтерра не по карману, да еще купцы-домовладельцы.

Они вышли на улицу, и Ванден предложил:

— Идемте в церковь, миледи. Священник знает свою паству.

В храме они застали только служку, который мыл полы.

— Святой отец у себя, не велено тревожить, — сказал паренек и с ненавистью поглядел на свое ведро. Гости были хорошим поводом отвлечься от унылого занятия. — А что вам от него?..

— Мы ищем одну даму, имеем к ней очень срочное дело.

— Святой отец не женат. Он, знаете ли, совсем дамочками не интересуется, только теми, что на иконах.

— Мы не жену его ищем, а прихожанку. Очень важное дело, прошу тебя!

— Ладно уж, идемте со мной, — паренек радостно отбросил тряпку, вытер ладони о штаны и подался вглубь церкви.

Через задние двери они вышли к домику священника, с тыльной стороны примыкавшему к храму. Служка потарабанил в двери и покричал:

— Отче, тут люди явились! Какие-то странные, вроде с Севера…

Ванден примерился дать ему тумака, Мира вовремя удержала. Распахнулось окошко, священник высунул голову, щурясь от яркого солнца. Вопреки ожиданиям, он был молод.

— Служба будет позже, при вечерней песне. А если хотите помолиться, то храм открыт.

— Отче, простите, — кротко сказала Мира, — мы не хотели вас тревожить, однако дело у нас срочное. Мы ищем даму по имени леди Лейла Тальмир. Прошу вас, отче, помогите нам.

От жары и слабости Мира едва держалась на ногах. Она позволила своему голосу дрогнуть, и это возымело действие. Молодой священник воскликнул:

— Вижу, вы устали с дороги, сударыня. Не хотите ли чаю?

— Я не смею утруждать вас, отче. Укажите нам дом леди Лейлы — о большой помощи я и не мечтаю.

Священник нахмурился:

— Сударыня, мне так жаль… Среди моих прихожан нет леди Лейлы. Но все-таки, будьте моими гостями, зайдите на чашку чаю. Вам же нужен отдых, я