Медведь и Дракон - Том Клэнси

– Спасибо, Стан. Займись этим.

– Сейчас же займусь, – ответил с коротким поклоном посол, родившийся в Чикаго.

– Что ещё нам нужно знать?

– Если не считать этого, сэр, все остальное под контролем.

– Меня пугает, когда я слышу это, – негромко заметила Кэти. – Услышав такую фразу, я поднимаю голову, чтобы увидеть падающий мешок с песком.

– Только не здесь, мэм, – пообещал Левендовский. – Здесь все действительно под контролем.

Как приятно услышать это, – подумал президент Райан, – но что происходит в остальном гребаном мире?

* * *

– Эдуард Петрович, это не слишком приятная новость, – сказал Головко своему президенту.

– Сам вижу, – коротко согласился Грушевой. – Но почему мы должны узнавать об этом от американцев?

– У нас был очень хороший источник в Пекине, но недавно он был вынужден уйти в отставку. Ему шестьдесят девять лет, и он болен. Ему пришлось оставить свой пост в партийном секретариате. К сожалению, мы не можем найти ему замену, – признался Головко. – Американский источник занимает, по-видимому, такое же место. Нам повезло, что мы получаем такую информацию, и не так уж важно, от кого она исходит.

– Да, лучше иметь её, чем не иметь, – согласился Эдуард Петрович. – Итак, что последует дальше?

– По просьбе американцев Государственный секретарь Адлер прилетит сюда примерно через три часа. Он хочет обсудить непосредственно с нами «проблему взаимного интереса». Это означает, что американцы обеспокоены происходящими событиями не меньше нас.

– Что они скажут?

– Вне всякого сомнения, они предложат нам какую-то помощь. Какую именно, мне неизвестно.

– Есть что-нибудь, чего я не знаю об Адлере и Райане?

– Не думаю. Скотт Адлер – профессиональный дипломат, повсюду пользуется популярностью из-за своих знаний и опыта. Он друг Райана ещё с того времени, когда Иван Эмметович был заместителем директора ЦРУ. Они хорошо уживаются друг с другом, у них нет разногласий по вопросам международной политики. Я знаю Райана больше десяти лет. Он умён, решителен и человек необычного личного благородства. Если он даёт слово, то никогда его не нарушает. Он был врагом Советского Союза, искусным врагом, но после перемены политической системы в России стал нашим другом. Судя по всему, он хочет, чтобы мы добились успеха и процветания в экономической сфере, хотя его усилия в этой области были иногда несвязными и запутанными. Как вы знаете, мы помогли американцам в двух «чёрных» операциях, одна была направлена против Японии, другая – против Ирана. Это важно, потому что Райан считает, что он у нас в долгу. Он, как я уже сказал, благородный человек и захочет вернуть нам этот долг, если только это не противоречит интересам безопасности его страны.

– Нападение Китая он будет рассматривать именно так? – спросил президент Грушевой.

Головко решительно кивнул.

– Да, я уверен в этом. Мы знаем, что Райан в личной беседе говорил, что любит и уважает русскую культуру и ему хочется, чтобы Америка и Россия были стратегическими партнёрами. Поэтому я думаю, что Государственный секретарь Адлер предложит нам значительную помощь против Китая.

– В какой форме?

– Эдуард Петрович, я офицер разведывательной службы, а не предсказатель будущего… – Головко замолчал. – Скоро мы узнаем больше, но если вы хотите, чтобы я высказал предположение…

– Говорите, – приказал русский президент.

Директор СВР сделал глубокий вдох и высказал своё предположение:

– Он предложит нам место в НАТО. – Это потрясло Грушевого.

– Присоединиться к НАТО? – спросил он, не веря собственным ушам.

– Это будет самым разумным решением проблемы. Мы становимся союзниками всей Европы, и в случае нападения Китая все члены НАТО должны будут оказать нам военную помощь.

– И если они сделают нам такое предложение?..

– Вам следует немедленно принять его, товарищ президент, – ответил директор Службы внешней разведки. – Будет глупо, если мы откажемся.

– Что они потребуют за это?

– Чего бы они ни потребовали, это обойдётся нам гораздо дешевле, чем война с Китаем.

Грушевой задумчиво кивнул.

– Я обдумаю это. Неужели возможно, чтобы Америка признала Россию своим союзником?

– Райан тщательно обдумал эту идею. Она соответствует его стратегической доктрине, и, как я уже сказал, он действительно восхищается Россией и уважает её.

– После службы в ЦРУ?

– Разумеется, именно поэтому. Он знает нас. Ему следует уважать нас.

Грушевой задумался. Подобно Головко, он был патриотом России, любил запах русской земли, берёзовые леса, водку и борщ, музыку и литературу своей страны. Но он не забывал про ошибки и несчастья, от которых страдала Россия на протяжении столетий. Как и Головко, он вырос в стране, которая называлась Союзом Советских Социалистических Республик, получил здесь образование и верил в принципы марксизма-ленинизма. Однако постепенно он начал понимать, что путь к политической власти требовал поклонения этому фальшивому богу. Подобно многим, он видел, что социалистическая система просто не в состоянии работать. Но, в отличие от большинства, Грушевой принадлежал к числу немногих мужественных людей и не боялся говорить о недостатках социалистической системы. Он был юристом, и даже при советской системе, где закон подчинялся политическому капризу, Грушевой боролся за рациональную систему законодательства, которая позволит людям предсказывать реакцию государства на их действия. Он был в первых рядах борцов за свободу, когда рухнула старая система, и он обнял новую систему, подобно тому, как тинейджер обнимает свою первую любовь. Теперь он старался установить порядок – законный порядок, а это было ещё труднее – в стране, которая на протяжении столетий знала только диктаторское правление. Если это удастся, он знал, что его навсегда запомнят как одного из гигантов политической истории человечества.

А если потерпит неудачу, его будут помнить как ещё одного прожектёра с пылающим взором, неспособного превратить свою мечту в реальность. Последнее, думал он, является более вероятным исходом.

Но, несмотря на беспокойство, он делал все, чтобы одержать победу. Теперь в Сибири были открыты небывалые месторождения нефти и золота, появившиеся, словно небесные дары от милосердного бога, существование которого отрицалось советским образованием.

Российская история предсказывала, нет, доказывала, что подобные дары неизбежно будут отобраны у его страны, потому что ей всегда катастрофически не везло. Неужели бог так ненавидит Россию? Все знакомые с прошлым его древней страны придерживались этой точки зрения. Но сегодня надежда возникла, как золотой сон, и Грушевой был полон непреклонной решимости не позволить этому сну исчезнуть, как это случалось раньше.