Звезда Пандоры - Питер Гамильтон

Между деревьями поток давно ушедших чужаков превратился в сплошной вихрь цвета. Голоса слились в бесконечный монотонный гул. Теперь путникам действительно противостоял настоящий ураган. Оззи пришлось еще сильнее наклониться, и он был рад, что Точи его поддерживал. Рубашка и свитер взду­лись на спине пузырями, но Оззи с угрюмым упорством продолжал двигаться вперед.

Группа сильфенов отчетливо маячила впереди темным пятном в потоке света, красок и шума, заполнившем аллею. Они подобрались еще ближе, и стало видно, что в группе были только старые сильфены: их длинные волосы по­редели и поседели, а плоские лица избороздили глубокие морщины. Оззи ни­когда прежде не замечал у сильфенов признаков старения, как никогда не видел среди них и детей, хотя и не был уверен, что они вообще существуют. Старость придала им особую индивидуальность, что было нехарактерно для пожилых людей. И даже теперь, среди бушующего урагана, они уверенно и прочно держались на своих длинных ногах.

— Приветствую вас! — крикнул Оззи на языке сильфенов.

Одна из женщин обернулась. Ее большие темные глаза смотрели на него с любопытством бабушки, позабывшей имя любимого внука.

— Это я, Оззи. Вы помните меня?

— Никогда не забыть нам дорогого Оззи, тем более здесь, в этой обители воспоминаний. С радостью видим тебя здесь, где тебе и следует быть.

— Прости, но я никогда не стремился сюда попасть.

Ее веселый смех, казалось, заглушил гул призрачных голосов.

— Ты стремился увидеть и познать все чудеса вдали от дома. Мысли твои мечутся и меняются вместе с твоим настроением, радость и печаль горят в твоих глазах с яркостью звезд-близнецов, вечно кружащихся в бесконечном танце.

— А это и для вас чудеса? Я думал, это давно прошедшие времена.

— Впитывай знания, Оззи, в странствиях по тропам через потерянные миры. И к радости своего упрямства, ты исполнишься понимания. Чудеса несут в себе не только радость, но и печаль. Они связаны неразрывно в одно целое — и радость и печаль должны сопутствовать нашей жизни. Ты пришел туда, где бывают немногие, сюда привела тебя жажда и твоя громкая песнь. И мы рады тебе, хотя не готов ты упасть в круг света и воздуха, где горькая и сладкая песнь прозвучит до конца.

— Это и есть ответ о барьере Пары Дайсона? Расскажи мне о плененных звездах. Я так много хотел бы узнать.

— И ты узнаешь, когда пройдешь этой долиной смерти к скорбящим и умирающим теням.

— Ты верно издеваешься надо мной, — по-английски пробормотал он. — Ты цитируешь мне Библию?

Длинный язык женщины-сильфена задрожал в центре ее рта.

— Это и есть то место, куда я стремился? Мы попали в тюрьму, пленившую звезды? Ваши тропы проходят сквозь стены тьмы?

— Оставь свои цифры и огрубевший голос, милый Оззи, и научись петь. Песнь — это истинная участь тех, кто живет и любит жить.

— Я не понимаю, — простонал он сквозь стиснутые зубы. — Я не знаю, можно ли это считать ответом. Что это за место? — Он с тоской взглянул на сильфенов и снова перешел на их язык. — Что привело вас в эту долину смерти? Зачем вам эти мучения?

— Слабые и хрупкие, мы приходим сюда, чтобы закончить нашу песнь и отыскать свое место среди тех, кто должен прийти. Долгим был наш путь, яркими были освещающие нас лучи, громкими были спетые нами песни, мягкой и твердой была под ногами земля. Скоро закончатся наши странствия.

— Так вот оно что? Это и есть конец тропы сильфенов? Ваши странствия заканчиваются в этой долине?

— Оззи! — крикнул Орион. — Оззи, призраки уходят.

Он оглянулся. У последней пары деревьев встречное давление почти исчезло. Толпы призраков рассеивались, давая возможность лучам солнца в полную силу осветить неровное каменистое дно каньона. Пока он смотрел по сторонам, утихли последние звуки голосов. Оззи покачнулся от неожиданности и выпрямился в полный рост. Над ними во всю стену каньона возвышался осыпающийся город-дворец чужаков.

— Тропа, по которой мы идем и которую любим, тянется по кругу, Оззи, и потому никогда не кончается, — сказала женщина-сильфен. Голос ее звучал очень грустно, словно речь шла о смерти. — Она начинается, когда ты начина­ешь. Заканчивается, когда заканчиваешь ты.

— А что в промежутке? Что там? Наши песни?

— На тропе ты слышишь множество песен. Песни богатства. Песни страха. Иди, Оззи, иди и слушай прерванную песню этого мира. Здесь лежит твоя мелодия, следуя за ней ты идешь дальше за клубком тайн, которые и есть мы сами.

Сильфены взялись за руки, и высокая женщина протянула руку Оззи. Ори­он смотрел на него с тревогой. В переднем глазу Точи вспыхнул вопрос: «Что происходит?»

— Скажи нашему другу, что я не знаю, — сказал Оззи Ориону. — Но я выясню.

— Оззи?

— Все будет хорошо.

Он подал руку высокой женщине. Четыре пальца ее кисти, теплые и сухие, сомкнулись вокруг его ладони. Это прикосновение непонятным образом успокоило Оззи.

Все вместе они подошли к вертикальным руинам. У подножия огромной насыпи расколотых камней Оззи увидел гладкий черный шар. Его диаметр соответствовал росту сильфенов. Оззи так и не понял, покоился ли шар на красноватом песке или парил в воздухе над самой поверхностью.

— Сейчас ты узнаешь песню этой планеты, — сказала женщина. — Обычно она поет о своих последних воспоминаниях.

Оззи нерешительно замер. А потом в центре шара он увидел парящую планету и с детским любопытством заглянул внутрь.

Перед ним было не изображение планеты, а ее призрак, как те чужаки, что странствовали по дороге на дне каньона. Давным-давно этот мир благополучно жил в космосе, и через его буколические леса проходила тропа сильфенов. Местные обитатели, медузообразные чужаки, как и многие другие расы, создавали свою цивилизацию и развивали науки. Они даже начали исследовать солнечную систему, отправляя примитивные корабли на соседние планеты и спутники.

И вот тогда появились имперские колонизаторы. Огромные космические корабли ворвались в звездную систему на ракетных двигателях и остались на орбите этого мирного и благополучного мира. Они провели в космосе не одно десятилетие и теперь с нетерпением стремились завладеть новым миром, где намеревались установить власть своей империи.

Война с захватчиками была столь же короткой, сколь и тщетной. Обитатели планеты сопротивлялись изо всех сил — они модифицировали свои ракеты, заменив оборудование оружием, и обстреливали корабли врагов. Однако нанесенные ими повреждения только разожгли ярость захватчиков.

В лесах же и лугах сильфены спешили по тропам, чтобы обрести мир и свободу, которой лишились те, чьим домом была эта планета. Проявление крайней жестокости обеспокоило даже волшебный народ, ведущий жизнь, полную радости и добродушного интереса к мирам, по которым он странствовал. Наблюдение стало для сильфенов тяжким наказанием.