Гранд-адмирал. Том четвертый - Илья Сергеевич Модус

он, прицепив оружие на пояс. — Мы не убиваем невинных, только защищаем…

— Я растерян, — признался Ганторис, отчего стоящие поблизости люди начали переглядываться, словно услышали нечто еретическое. — Ты говоришь как черный человек из моих снов. Ты предлагаешь мне лететь сквозь звезды, как черный человек из моих снов. Но ты не черный человек…

— Чисто технически — я в броне коричневого цвета, — не выдержал напора откровений Фодеум. — Но это металл такой, а не потому что мне страшно находиться на Эол Ша.

Обстановку срочно требовалось разрядить.

Потому что кроме тела у дженсаарай начал вскипать еще и мозг.

Что еще за культ черного человека, навещающего Ганториса во снах?

Понятное дело, что пубертатные сны подростков, видевших тви’лечек ему неизвестны, но слишком уж пугающе звучит это описание.

Уж не ночной ли кошмар ему пересказывает Ганторис?

— Ты — не черный человек, — поразмыслив, произнес Ганторис. — Ты — забавный человечек. Но внутренний голос говорит, что если я пойду с тобой, то встречу черного человека. И погибну.

— Меня называли и похуже, — вздохнул Фодеум, старательно не думая о том, что он знает о чем же все же ему говорил Ганторис. — Я прибыл с намерением помочь тебе познать твои силы и пригласить на защиту Доминиона.

— Что такое этот ваш Доминион? — нахмурился Ганторис.

— Государство, на чьей территории находится Эол Ша, — слишком долго объяснять. — Наш правитель считает, что такие как ты, я и подобные нам, должны учиться использовать свой дар во благо тех, кто нас окружает. Спасать жизни, как ты делал это на Эол Ша последние годы…

— Если я улечу отсюда, — Ганторис огляделся, — то мои товарищи и друзья умрут. Я не боюсь своей смерти и того пути, пройти по которому ты меня зовешь. Но я не оставлю их.

«Этот парень точно впишется в наши ряды», — подумал Фодеум.

— Предлагаю вернуться на мой корабль, чтобы обсудить с компетентными разумными вопрос перемещения твоих людей в более благопристойное место, — предложил дженсаарай, бросив взгляд на громаду луны в небе. — Не знаю как вы, но меня это соседство пугает. А видеть сны с черными человечками, которые предлагают мне всякое, не хочется.

Ганторис, как и находившиеся поблизости поселенцы никак не отреагировали на шутку.

«Ладно, у нас тоже не каждый дженсаарай — юморист», — подумал Фодеум. — «Похоже, что когда разумным раздавали чувство юмора, я забрал те крохи, которые предназначались поселенцам на Эол Ша».

* * *

За месяцы, проведенные в этой галактике, я успел привыкнуть как к без проблемным голографическим передачам.

Так и к искажениям, которые делали изображение столь искаженным, что от собеседника оставалось одно лишь облако бело-голубых частиц.

Нынешний сеанс связи относился к числу последних.

Нет-нет, но оборудование на эскортном челноке защитника Де’Люз перебивало магнитные и прочие помехи и парочка миниатюрных фигурок восстанавливалась в своей четкости.

Благо что хоть передача аудио проходила без проблем и заминок.

— Среди миров Доминиона есть те, кто могут приютить ваших земляков, господин Ганторис, — произнес я, когда лидер поселенцев с Эол Ша закончил излагать свою инициативу.

— Я никем не владею, гранд-адмирал, — возразил мне мужчина. — Я никому не господин.

— Это обращение не более чем уважительная фигура речи, — пояснил я.

— Мне не нравится такое обращение, — заявила голограмма Ганториса. — Зовите меня по имени. Оно дано мне с рождения. Каждый житель аванпоста обращается ко мне по имени.

Предположительно ему около тридцати стандартных лет, но в то же время он выглядит как прожженный жизнью мужчина, прошедший несколько «горячих точек» в первых рядах.

Обращаться к нему по имени мне не позволяют элементарные нормы общения и взаимного уважения.

В первую очередь — уважения к нему за тот жизненный путь, который он прошел в аду под названием Эол Ша.

С другой же стороны, он сам четко обозначил границы самоуважения и допущений при общении.

Проигнорировать их — значит выказать неуважение к собеседнику.

Так мы ни о чем не договоримся.

— Не сочтите мои слова за попытку оскорбления, Ганторис, — посоветовал я. — Наши культуры общения несколько отличаются от принятых среди поселенцев на Эол Ша.

— Тем не менее, — сказал собеседник. — Я — Ганторис. И никак иначе.

— Это будет учтено, — пообещал я. — Как и то, что для вашего народа будет подыскан новый дом. В нашем распоряжении тысячи планет с самыми разными климатическими условиями. Ваших сограждан можно переселить на любой из миров — местные правительства позаботятся о том, чтобы они оказались адаптированы к новым условиям проживания.

— Нам не нужна чужая планета, — заявил Ганторис. — Мы десятилетиями жили без каких-либо соседей, кроме фауны на Эол Ша. Вы можете найти нам пустующую планету или луну, где мы сможем заниматься своими делами и не беспокоиться о том, что наше уединение будет нарушено?

А это уже торг.

Причем, несмотря на то, что этот разумный вырос вне большого социума, торгуется он классически — начинает с «завышенных ставок».

— У нас есть подобные миры, — подтвердил я. — Но вам стоит знать, что жители Доминиона несут определенные обязанности по отношению к государству. Отдать небольшой группе переселенцев целый мир и обустроить так, чтобы они проживали в изоляции… Это не проблема. Но вы уверены, что именно этого хотят ваши соратники по выживанию на Эол Ша?

— Да, — сказал Ганторис. — Нам никто более не нужен.

И что, в таком случае, мешает вам претендовать на какой-нибудь остров или континент?

Требование собственного мира с такими условиями это неразумно.

Даже переселившиеся в Доминион диаспоры альдераанцев не требовали себе планеты, понимая, что утрата родного мира — это не основание отдавать нескольким тысячам человек целую планету.

А здесь ради пары сотен разумных…

Конечно, для Доминиона это в перспективе ценная сделка — Ганторис меняет свою верность на благополучие своих близких.

И если б его история была столь же длинна и подробна как у того же Кипа Дюррона, то я бы без сомнений согласился бы рискнуть — не впервой.

Но Ганторис — это тот еще «подарочек».

Да, мне нужны чувствительные к Силе разумные, чтобы нарастить ряды Ордена дженсаарай.

Но выбор пал на Ганториса не потому, что я в отчаянии — а потому что его имя мне известно.

Как и