📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаВоровская трилогия - Заур Зугумов

Воровская трилогия - Заур Зугумов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 218 219 220 221 222 223 224 225 226 ... 230
Перейти на страницу:

Глава 16

Через несколько минут мы были в камере. Первый раунд переговоров был нами выигран. Теперь от нас зависела, казалось бы, самая малость, но мы глубоко ошибались… Отписав маляву положенцу города Владимира и объяснив ему ситуацию, мы отдали ее мусорам. Нам оставалось только ждать, как и с какой серьезностью к ней отнесутся. Затем мы отписали малявы Ворам в крытую тюрьму Владимира, которая была отделена от следственного корпуса, где находились мы. Из Жуликов тогда там были Щенок и Говорунчик – Владимирский.

Два дня все шло спокойно, но на третий арестанты вновь подняли кипеш из-за этих самых телевизоров, а в некоторых камерах баламуты вообще голодовку объявили. Было ясно, что перемирие между мусорами и арестантами закончилось.

После утренней проверки прибежал «кум» и повел нас с Демой к хозяину. Только мы вошли в кабинет, как он тут же без обиняков спросил:

– Можете что-нибудь сделать?

– Конечно, можем, – не задумываясь, ответил Дема, потому что хозяин смотрел на него, по-прежнему игнорируя мое присутствие.

– Что нужно для этого?

– Заведите нас в камеру, на которую мы вам укажем, и через полчаса кипеш прекратится.

– Согласен, – проговорил с волнением в голосе легавый.

Через несколько минут двери одной из камер Владимирского централа за нами захлопнулись, а меньше чем через полчаса кипеш и голодовка на тюрьме прекратились.

Мы бы и без вмешательства мусоров предприняли эти шаги из своей хаты, но таким образом мы одним выстрелом убивали сразу двух зайцев, зарабатывали очки и успокаивали не в меру разбушевавшуюся толпу.

Дело в том, что на тюрьме в то время положенца, как такового, не было. Были положенцы продолов, но для нас они были никто.

Во-первых, еще раньше на наши вопросы в малявах, от кого из Воров они смотрят за положением, один вообще не ответил, а второй написал какой-то бред. Было ясно, что они левые, да еще и хозяин подтвердил наши предположения, предупредив нас, что запустит в любую хату, кроме тех, в которых сидели эти двое…

Мы с Демой не имели полномочий развенчивать их, поэтому поступили по-иному. Сначала зашли в одну из хат на правом крыле, которая была у нас на примете еще раньше. Представившись и поговорив с братвой, мы отписали в несколько камер малявы людям, на которых они нам указали как на порядочных арестантов, затем то же самое проделали на противоположном крыле. В обеих камерах были арестанты, которые где-то когда-то сидели с кем-нибудь из нас, да и без этого мы знали, как сделать все правильно, по-воровски.

Маляву с воли мы получить так и не успели, но впоследствии узнали, что владимирская босота на свободе сделала все как надо, и кабель на тюрьме поменяли. Что касается шмонов по беспределу, то их тоже больше не было, по крайней мере до тех пор, пока мы не освободились. Дело в том, что мы постоянно интересовались у приходивших этапом арестантов из Владимирской тюрьмы о положении на централе, и в частности в транзитной хате «тубанара».

Туберкулезная зона Киржача встретила нас не только тщательным шмоном, но и ярким солнцем, по которому мы так соскучились. В карантине мы пробыли около десяти дней, прежде чем нас выпустили в зону. За это время мы познакомились с положенцем лагеря Татарином, который сразу пришел к нам со всем своим окружением.

Киржач была единственной туберкулезной зоной во Владимирской области, где в воровском плане все было относительно ровно. Дело в том, что сюда, в этот «красный» уголок России, испокон веков свозили воров на ломку, и об этом статусе зоны мы конечно же знали заранее. Иначе и не могло быть.

Несколько слов о лагере. Территория его была небольшой, можно даже сказать крохотной, по сравнению с необъятными северными командировками.

Один пятиэтажный жилой дом, разделенный пополам, как «локалкой», так и стеной. Столовая, куда мужики ходили строем, но не с песней и не в ногу, как в других зонах. Эта, с точки зрения дилетантов, мелочь была большой заслугой бродяжни этого лагеря. О промзоне, как и о столовой, где я ни разу не бывал, писать не буду, а вот о лагерной больничке пару-другую слов черкну, хотя и этого, думаю, будет много.

Половина первого этажа пятиэтажного общежития, шесть палат, маленькая кухня вместе со столовой, такая же, как и в любой хрущевской пятиэтажке, и комнатка для просмотра телевизора времен царя Гороха.

Здесь все смердело коммунистическим прошлым. Телевизор разрешали включать и выключать только в определенное время; выходить на маленький прогулочный дворик длиной в несколько метров можно было лишь в определенные часы, потому что больничка в зоне постоянно находилась под замком. Заходить в больничный душ туберкулезникам разрешалось тоже исключительно в назначенное время.

Почти до конца срока я пролежал здесь и после двух с лишним лет, проведенных в тюрьмах, благодаря вниманию и заботам братвы, немного оклемался.

Пока я лежал на больничке, Славу Дему легавые и здесь принялись доставать, как могли. Только мы вышли на зону из карантина, как к ней тут же подъехала братва из Тулы вместе со Славиной женой и босяцким гревом. Это конечно же не осталось без внимания легавых, и его вскоре «загасили» в БУР. Для начала дали три месяца, а чуть позже, прямо перед моим освобождением, посадили вновь.

За положением тех, кто чалился под крышей, из зоны смотрел Серега Ворон – исключительно порядочный и благородный человек. Что касалось того, кто смотрел за БУРом изнутри, то им, как нетрудно догадаться, был Славик Тульский.

Глава 17

Накануне дня своего освобождения я с Вороном зашел в БУР и успел попрощаться с Демой, но то, что обещал для него сделать на свободе, не сделал. Но не только для него. Впервые в жизни я не смог взгреть зону, где сидел, и своих близких, в частности Херсона и Славку, но видит Бог, в том моей вины не было.

Вот как все произошло. Как только из лагеря освобождался достойный человек, положенец зоны заранее писал маляву на свободу и освобождавшегося встречал уже положенец города со своей братвой.

Так было и на этот раз. Меня встретила босота, подъехав к лагерю на машине. Подождали, пока я разберусь с формальностями в спецчасти, получу на складе личные вещи, и покатили на одну из блатхат.

Я расторпедировался там и отдал им все вещи, которые у меня отняли при шмоне по прибытии в зону, для того чтоб они передали их в лагерь моим близким. Буквально через час после моего освобождения, еще раз подъехав к зоне и попрощавшись с босотой через забор, я покинул пределы этого Богом проклятого места и направился в столицу-матушку.

Мы подъехали к метро «Щелковская» буквально через час после отъезда из Киржача, и тут стали происходить не совсем понятные для меня движения местной босоты. Правда, еще по дороге они говорили, что у них какие-то там проблемы с машиной, но это не должно было быть поводом для такого фраерского поведения.

Короче говоря, они оставили мне сто рублей и, извинившись за спешку, укатили в неизвестном направлении.

1 ... 218 219 220 221 222 223 224 225 226 ... 230
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?