Комплект книг Дианы Машковой - Георгий Гынжу

мы с Денисом делали что-то не так – мне до сих пор сложно сказать. Но «приветы» из прошлого и неконструктивные мысли о том, что дети болеют только у плохих родителей, порой возвращались. К счастью, эти вспышки были теперь совсем короткими. С Дашей мне гораздо легче было оставаться в твердом уме и не поддаваться панике, которая так часто накрывала в первые годы с Нэллой. Спасибо опыту и пониманию того, что причин недомогания может быть масса, они слишком разные – не стоит нагружать себя чувством вины за все подряд. Оно разрушительно. Да и принцип «делай, что должно, и будь, что будет» стал к тому времени главным девизом нашей семьи. Нужно лечить? Лечим. Нужно поменять режим? Меняем. Нет желания идти в детский сад? Не идем. Стоит психологически дозреть до школы, а пока подождать? Мы подождем.

В детский сад, кстати, по причине частых простуд мы с Дашей пошли довольно поздно – только в четыре годика. Да и то при первых признаках недомогания оставались дома. В итоге график посещений выглядел так: неделю ходим, две недели сидим. Никакой потребности в детском коллективе у Даши лет до шести в принципе не было. Гораздо больше, чем дети, ее привлекала воспитательница – нам сказочно повезло, педагог достался волшебный. Ирина Николаевна обладала удивительным балансом: была заботливой, доброй и властной одновременно. Дети ее обожали, в группу шли как на праздник. Не припомню ни одного ребенка, который стоял бы у двери и ревел белугой – я, например, именно так и делала в детстве, не желая оставаться в детском саду, – бежали радостно к своему воспитателю.

Но для Даши идеальным был бы детский сад, в котором есть только Ирина Николаевна и нет никаких детей.

– Мама, я устала, – говорила она вечером, когда мы приезжали домой.

– От чего, Пупсик?

– Мальчики в детском саду слишком громко кричат, – жаловалась она.

– Понимаю.

– Я к себе, – сообщала моя Леди и удалялась.

За день у ребенка происходил перебор общения. Даша закрывалась в своей комнате и до того момента, как нужно было ложиться спать, не выходила. Играла в игрушки, пела песни, сочиняла истории – приключения для своих пластмассовых лошадей, которых до сих пор обожает. Иногда я тихонько стояла под дверью, слушала ее нежный голосок и улыбалась от счастья. Мне было приятно, что мы с Дашей так близки и похожи. В этой потребности уединиться, побыть с собой, Даша была как я.

Зато в те дни, когда не нужно было идти в детский сад, мы много разговаривали, читали книги, Даша с удовольствием играла с большими детьми – зазывала к себе в комнату то одного, то другого. И такая жизнь нравилась ей гораздо больше, чем детский сад.

У каждого ребенка свой характер, свои потребности. Кому-то подходит детский коллектив, а кому-то нужно подольше побыть вместе с мамой. Важно не игнорировать природу маленького человека, наблюдать и быть достаточно гибкими. В каждой конкретной ситуации искать подходящие и родителям, и ребенку решения.

Зато примерно к пяти годам здоровье у Даши поправилось. Она гораздо меньше «цепляла» в саду то, что приносили дети. И уже совсем не болела в периоды, когда не нужно было ходить в группу. Примерно в это же время мы с Денисом реализовали свою давнюю мечту – достроили наконец дачу на море, в Крыму. Землю купили давно, а потом начались сложности. Проект оказался долгим, утомительным, невозможно затратным и растянулся на много лет. Финансировал его целиком и полностью один Денис: у меня уже не было доходов. И в процессе чего только нам не довелось пережить – администрация грозилась отнять землю, хотя все документы были в порядке, а участки куплены по рыночной цене и оформлены по закону. Так что мечта – как это обычно и бывает – далась невыразимо тяжело. Зато теперь, когда дом был готов, ребенок мог все лето жить рядом с морем, в можжевеловой роще и набираться здоровья. Даша то с бабушками-дедушками, то с нами, стала проводить на даче по три-четыре месяца в году. О болезнях мы окончательно забыли. Даже страшные аденоиды вдруг утихомирились, перестали провоцировать нескончаемые простуды. Плановый визит к ЛОРу после очередного лета, проведенного на даче, закончился удивленным открытием: «Собственно, тут уже нечего удалять».

И чуть позже у Даши проснулся наконец интерес к играм со сверстниками. Теперь, наоборот, она и дня не могла провести без детской компании. К счастью, на даче всегда хватает гостей с малышами, и у нее обычно столько игр, сколько ей хочется. На свежем воздухе – во дворе, в песочнице, среди деревьев, на пляже. В доме, в ее собственной комнате или в столовой.

Мне нравилось незаметно наблюдать, как Даша строит отношения с детьми. Она то старается быть лидером, придумывает игры сама – это отлично у нее получалось, – то слушается других ребят, подчиняется их правилам. Конечно, изредка случаются конфликты или накатывает усталость. Но Даша уже знает, мы с ней обсуждали это не раз, что если вдруг игра больше не радует, если устаешь и расстраиваешься, нужно просто пойти в свою комнату и там отдохнуть. Ей очень помогает побыть немного в одиночестве, восстановиться, а потом – снова играть.

Глядя на нее, я радуюсь тому, как она развивается. Лазает по деревьям – и становится сильнее. Плавает в море – и укрепляет здоровье. Выдумывает новые игры – и развивает фантазию, творческое мышление. Распределяет роли, договаривается о новых правилах игры и учится коммуникации.

Игры дошкольников – самое важное времяпровождение для детей до семи лет. Это лучшая подготовка к школе, формирование социальных навыков и залог здоровья. Если ребенка ограничивают в свободной игре, его ограничивают в развитии.

Но однажды – тоже во время игры, Даше было шесть лет – случилась беда. Взрослые сидели на веранде, разговаривали. Дети играли на улице, среди деревьев. Мы прекрасно их слышали и видели время от времени мелькающие в зелени пестрые платьица и футболки. Не заметили только одного: как один мальчик взял детский лук со стрелами и прицелился. Мгновение, доля секунды, и я услышала Дашин плач.

И вот она уже бежит ко мне, я поднимаю ее на руки. Сначала показалось, что ничего страшного не произошло – ушиблась, наверное. Никаких видимых повреждений: ни ссадин, ни покраснений, ни крови. Но Даша плачет и плачет. Не может остановиться.

– Больно! Больно!

– Малыш, – с каждым звуком я нервничаю все больше, – что у тебя болит?

– Глаааазииииик.

– Можно, я посмотрю?

Она доверчиво поднимает ко мне лицо, моргает от яркого света. Я пытаюсь рассмотреть глаза. На первый взгляд ничего. Все чисто.

– Посмотри вот сюда, солнышко, – веду палец вправо.

– Теперь вот сюда, – перемещаю влево.

И тут вижу в уголке левого глаза капли крови. Земля медленно уходит из-под ног. Сердце колотится в горле. В ушах горячо. Прошу Дашу еще раз посмотреть налево, фотографирую. В голове вспыхивают два слова – Елена Табарчук. Лена моя добрая подруга, тоже усыновитель и один из лучших офтальмологов в Москве. Мы давно знакомы по нашему клубу «Азбука приемной семьи». Думаю, что нужно срочно показать снимок ей, позвонить и спросить совета! Но на даче не работает мобильная связь.

В чем были, не переодеваясь, мы заскочили в машину и поехали в ближайший город – звонить Лене и в поликлинику. К счастью, удалось за доли секунды попасть на прием к офтальмологу. Повезло!

– На первый взгляд ничего страшного, – сказала доктор после внимательного осмотра Даши, – но у нас нет оборудования.

– Что же нам делать?

– Покажитесь на всякий случай в республиканской детской больнице.

Лена тем временем консультировала меня по телефону. Сказала, что, судя по фотографии, повреждение есть. Лучше съездить туда, где нормальное оборудование. И мы поехали дальше, в Симферополь. По дороге Даша успокоилась, перестала плакать. Я даже начала надеяться на лучшее: может, и правда беда минула, ничего страшного нет. Но вышло не так.

Около часа мы просидели в больнице на кожаной кушетке напротив закрытого окошка регистратуры. Потом появился медбрат, и из приемного покоя нас пригласили в кабинет. Врач посмотрела на одном аппарате, на другом – Даша сидела у меня на руках, послушно открывала и закрывала глаза, делала, что требуется, – и стала оформлять госпитализацию.

– Все-таки сильное повреждение? – Голос у меня срывался, но я