Лотосовый Терем - Тэн Пин

его убили непреднамеренно? Или преступник убивает без всякой цели?

Судя по кровавым следам в роще, где погиб Ли Фэй, и ужасному состоянию тела евнуха Вана, здесь видно то драконью голову, то хвост какого-то хищного зверя. Или кто-то притворяется таковым, чтобы сбить со следа и заморочить головы? Если такой хищник на самом деле существует, почему же здесь никто никогда не видел его?

Бу Чэнхай вдруг замер — нет! Неправда, что никто не видел! Возможно, Лу Фан… Лу Фан должен был видеть!

Но что за зверь способен одним своим видом напугать человека до потери рассудка?

Ли Ляньхуа мирно спал в своей камере.

По правде говоря, в тюрьме кормили неплохо — подали кашу, закуски и даже немного куриных яиц, аппетит у него был неплохой, и, наевшись, он остался доволен. Он не знал, где заперли Шао Сяоу, но подумал, что тюремной едой его не прокормить, остальное же его не особенно беспокоило.

Его разбудил громкий звон.

— Тридцать пятая камера! — крикнул кто-то. — Подъём, подъём, пришёл посетитель!

Ли Ляньхуа резко сел, на миг подумав, что ещё в детстве потерял обоих родителей, двоюродные родичи рассеялись по свету, невеста вышла за другого — кто может навещать его в тюрьме? Смертники из камеры напротив вскарабкались на ноги, в восхищении глядя на него. Он тоже с любопытством посмотрел наружу.

Посетитель выделялся черными волосами, белоснежными одеждами и вышитыми сапогами. Ли Ляньхуа был ужасно разочарован. Смертники напротив зацокали языками от удивления и принялись обсуждать, как здорово иметь богатого родственника, ведь он мог войти сюда, а их жён, детей и стариков не пускали.

Вздохнув, Ли Ляньхуа поднялся на ноги с дружелюбной улыбкой.

— Неужели батюшка тебя выгнал?

Посетителем был, разумеется, Фан Добин, он и так вошёл в тюрьму мрачнее тучи, теперь же его лицо ещё сильнее потемнело.

— Несносный Ляньхуа, дедушка Ван мёртв.

— Дедушка Ван? — Ли Ляньхуа замер.

Фан Добин скрипнул зубами.

— Мёртв, его загрызла какая-то тварь, обглодала дочиста.

— Где он умер? — нахмурился Ли Ляньхуа.

— Во дворце Великой добродетели, я проверил, но на этот раз записки не было, и ничего не украли, вещи остались на месте. — Он на миг вытащил из рукава яшмовую шпильку и снова убрал. — Но он умер в моей комнате.

— Это… не поддаётся никакому объяснению, — пробормотал Ли Ляньхуа. — Неужели евнух Ван о чём-то знал? О чём же он мог знать?

Фан Добин побледнел и покачал головой.

— Короче говоря, выходи отсюда. Дело становится всё более громким, жертв всё больше, нужно скорее выяснить, кто убийца, чтобы вода спала и камни обнажились*.

Вода спала и камни обнажились — всё прояснилось.

— Ну… — сухо кашлянул Ли Ляньхуа. Он хотел было сказать, что они в столице, и расследовать убийство поручили Бу Чэнхаю и Хуа Жусюэ, а не ему, Ли Ляньхуа, но при виде сердитого лица друга пришлось придержать эти объяснения при себе.

Молодой господин Фан гневался.

Ничто не могло ждать.

— Живей! Выходи! — Фан Добин пнул двери камеры.

— Перестань, — схватился за голову Ли Ляньхуа. — Это собственность Приказа, осторожнее!

Фан Добин ещё сильнее разозлился, снова ударил ногой, и в деревянной двери появилась трещина.

— Прекратите! — ворвались приказные.

Фан Добин с холодной усмешкой поднял бирку.

— У меня бирка господина Бу, я желаю освободить этого человека, кто посмеет мне помешать?

— Все вон! — раздался среди беспорядков голос Бу Чэнхая.

Перепуганные приказные указали на Фан Добина и Ли Ляньхуа.

— Господин, эти двое замыслили побег, тягчайшее преступление, нельзя их отпускать…

— Я знаю, — бесстрастно отозвался Бу Чэнхай.

Не осмелившись ничего добавить, приказные медленно удалились.

Бу Чэнхай бросил взгляд на Фан Добина, тот фыркнул, сжал в руке верительную бирку, но не вернул ему.

— Ну… — потерев щёку, выдавил Ли Ляньхуа. — Я ведь морочил людей во дворце Великой добродетели, вводил в заблуждение лукавыми речами, под прикрытием обряда убил чиновника и под покровом ночи повесил его на дереве… Боюсь, меня не следует выпускать…

— Да-да-да, — вспылил Фан Добин, — а ещё ты загрыз насмерть евнуха Вана, свёл с ума Лу Фана и натравил тысячелетнего лиса-оборотня на человека, в таком случае, я отправлюсь к императору и скажу, что тебя следует казнить, чтобы больше не вредил людям!

Ли Ляньхуа смирно поддакивал.

— Молодой господин Фан! — повысил голос Бу Чэнхай.

Злость Фан Добина ещё не рассеялась, его всё несло.

— Я сунул нос не своё дело, только чтобы спасти тебя отсюда, хотя и без тебя, приятель, мог бы поймать…

— Молодой господин Фан! — взревел Бу Чэнхай.

Фан Добин сделал паузу.

— У страны есть законы, а у семьи есть порядки. Молодой господин Фан, будьте добры вести себя достойно! — уже вышел из себя Бу Чэнхай.

Фан Добин аж подскочил, тыча в него пальцем.

— В чём это я веду себя недостойно? Здесь мой друг, он никого не убивал. Тем, что позволил вам его увести, я уже проявил огромное, огромнейшее уважение! Не будь я открыт душой словно долина, уже зарубил бы вас мечом!

Бу Чэнхай повидал незнамо сколько хулиганов в цзянху, но редко встречал столь самонадеянных и вспыльчивых как Фан Добин. Поняв, что добром не выйдет, он нанёс по его плечу тяжёлый удар ладонью.

Фан Добин кипел от негодования и не находил, куда излить своё беспокойство, так что отбил удар Бу Чэнхая ладонью и немедленно произвёл три приёма, ударив его слева под рёбра. Разгневавшись, что Фан Добин устроил беспорядки в таком месте, Бу Чэнхай решил во что бы то ни стало вернуть его в резиденцию Фан, и они тут же сцепились так, что только раздавались хлопки ударов.

— Стойте, прекратите! — взывали из камеры. — Хватит, всё…

Сражавшиеся оставались глухи к увещеваниям и лишь обменивались ударами и приёмами в надежде свалить противника. В самый разгар схватки Фан Добин вдруг почувствовал, что его локоть онемел, а у Бу Чэнхая заныло колено. Оба они отскочили и уставились на Ли Ляньхуа.

— Хватит, остановитесь, — замахал он руками. — Речь идёт о смерти господина Ли и трагической гибели дедушки Вана, вы оба волнуетесь из-за расследования, оба хотите поймать преступника, и… Идёте разными путями к одной цели, ваши устремления общие и пути совпадают, незачем выяснять, кто победит, а кто проиграет.

Фан Добин фыркнул, выражение лица Бу Чэнхая стало бесстрастным.

— Сейчас я размышлял над этим делом, — продолжал Ли Ляньхуа, — в нём много странностей, и если мы хотим разобраться, нужно расследовать в двух направлениях.

И в самом деле, после этих слов Фан Добин и Бу Чэнхай сосредоточились и перестали враждовать.

— Во-первых, император созвал пятерых чиновников в