Судьба Шута - Робин Хобб

– Ах вот ты о чем. Я видел их довольно давно.

– Да.

– Я тебе помогу.

Я не был уверен, что нуждался в его помощи. Но не нашел вежливого способа отказать Прилкопу. Я поблагодарил его, и дальше по коридорам мы пошли вместе. Он с горечью качал головой, когда замечал оскверненные стены или исчезнувшие из ниш произведения искусства. И еще Прилкоп говорил о существах, живших здесь в прежние времена. Олух был прав. Когда-то в этих каменных туннелях было тепло. Элдерлинги уходили и возвращались, наслаждаясь чудесами снега и льда, никогда не добиравшихся до их теплых земель. Я попытался представить себе, какое удовольствие можно получить в таком холоде, но идея показалась мне совершенно чуждой.

Прилкоп каким-то образом сумел восстановить магию, поддерживающую тепло. Когда-то он пытался лишить Бледную Женщину и света Элдерлингов, но потерпел неудачу. Однако даже после того, как здесь воцарился холод, Бледная женщина не покинула цитадель Элдерлингов. Она вынудила Прилкопа прятаться, а свое презрение к нему и драконам, дружившим с Элдерлингами, выражала, оскверняя их искусство.

– Однако она не тронула карту, – заметил я.

– Возможно, она просто не ведала о ее существовании. Или не умела ею пользоваться, и поэтому ей было все равно. Она ничего не знала о существовании Скилл-порталов. Лишь однажды, убегая от нее, я воспользовался порталом. – Он покачал головой. – Такой слабый, такой больной… – Он сжал руки в кулаки и постучал по вискам. – Я много дней не мог вернуться назад. А когда вернулся, оказалось, что она присвоила себе мой город. Но теперь я заберу его обратно.

Прилкоп прекрасно знал свой город. Он показал мне другой путь – здесь туннели были уже, вероятно, ими пользовались слуги или торговцы. Очень скоро мы вошли в коридор, где находилась спальня Бледной Женщины. Я заглянул внутрь. Кто-то побывал здесь после меня. Я остановился, чтобы осмотреть спальню. Вся мебель была сдвинута. Шкатулки с драгоценностями вывернуты на пол. Жемчужное ожерелье, серебряные цепочки и блестящие белые камни. Некоторые лежали в снегу, таявшем на полу. Прилкоп увидел, что я смотрю в комнату, и спокойно вошел внутрь.

– Это подойдет, – заметил он, снимая шелковое покрывало с постели.

Затем несколькими быстрыми движениями сделал из него большой мешок. Я понял идею, взял другое покрывало и последовал его примеру. После чего мы перешли в соседнее помещение, и моим глазам предстала неожиданная картина.

Все полки были сдвинуты к середине библиотеки, чтобы они упали, а их содержимое рассыпалось по полу. Рядом валялся разбитый кувшин с маслом, которое пропитало несколько свитков. Чуть в стороне лежала Бледная Женщина. Она была мертва. Почерневшие культи рук напомнили мне лапы насекомого. Смерть и холод заставили потемнеть кожу ее лица. Она закинула голову назад и умерла, разинув рот, точно оскалившаяся кошка. Рядом с пропитанными маслом манускриптами лежала вырванная из стены сфера Элдерлингов. Она выглядела слегка поврежденной, словно кто-то пытался пинать ее ногами. Некоторое время мы с Прилкопом молча смотрели на Бледную Женщину.

– Она пыталась разжечь огонь, чтобы согреться? – предположил я. – Наверное, рассчитывала, что светящаяся сфера подожжет манускрипты.

Черный Человек с отвращением покачал головой.

– Нет. Уничтожить. Она хотела все уничтожить. Драконов. Других пророков. Красоту. Знания. – Он указал на пропитанные маслом манускрипты рядом с ее телом. – То, чем она не могла владеть или управлять, она уничтожала. – Он посмотрел мне в глаза и добавил: – Она не смогла подчинить себе твоего Шута.

Мы принялись за работу. Непострадавшие свитки мы убрали в один мешок, стараясь сохранять максимальную осторожность, поскольку многие из них были совсем древними и хрупкими. Те же, что пропитались маслом, мы сложили отдельно. Я заметил, что мы оба избегали прикасаться к Бледной Женщине. Когда мне пришлось отодвинуть в сторону ее тело, чтобы взять лежавшие рядом манускрипты, Прилкоп отошел и отвернулся. Наконец, когда мы собрали все свитки, я посмотрел на тело Бледной Женщины.

– Ты хочешь, чтобы я что-нибудь сделал с телом? – тихо спросил я.

Он посмотрел на меня, словно не понимая. Потом кивнул. Тогда я завернул тело в меха с постели и вытащил в коридор. Прилкоп показал мне едва заметную дверь. Открыв ее, я увидел желоб – издалека доносился далекий рокот волн. Прилкоп жестами показал, что я должен спихнуть тело в море. Вскоре оно исчезла из виду, и на лице Прилкопа появилось удовлетворенное выражение.

Мы вернулись в библиотеку за свитками. Нам пришлось тащить мешки по полу, поскольку свитки оказались очень тяжелыми. Я морщился всякий раз, когда мешки попадали в выбоины, представляя себе, как будет ругать меня Чейд за безжалостное обращение с бесценными манускриптами. Впрочем, он не знает, в каком состоянии я их отыскал. Наконец с помощью Прилкопа мы дотащили мешки до зала со Скилл-колоннами. Здесь мы остановились перевести дух. Несмотря на свой возраст, старик выглядел выносливым и гибким, как юноша. И я впервые подумал о том, сколько может прожить Шут. Затем мне в голову пришла еще более странная мысль: а какую часть своей жизни он уже прожил? Считается ли он молодым по представлениям своей расы? И какой это имеет для него смысл? Однажды он сказал мне, что старше меня и Ночного Волка, вместе взятых…

Я отбросил эти мысли. Сейчас мне совсем не хотелось думать о наших различиях. Дружба позволила стереть их и сделала нас едиными.

Как связь с Ночным Волком превратила нас в единое целое. И все же… Я вздохнул и последовал за Черным Человеком вниз по ступеням в зал с картой. И все же, продолжал размышлять я, мы не стали одинаковыми. Я остался человеком, которого заботят судьбы его мира и который не способен в полной мере жить настоящим, как это делал Ночной Волк.

Неужели Шут смотрел на меня так же?

Я вздохнул. Прилкоп взглянул на меня, но ничего не сказал. Когда мы вошли в зал, он остановился возле карты. Потер руки, словно оценивая то, что увидел, а потом вопросительно приподнял бровь.

Я прикоснулся к группе маленьких самоцветов возле Баккипа.

– Баккип, – сказал я ему. – Мой дом.

Он кивнул. А затем, как это раньше делал Шут, коснулся земель на далеком юге.

– Дом, – повторил он. – Затем указал на небольшую бухту и добавил: – Клеррес.

– Ваша школа, – догадался я. – Вы хотите туда вернуться.

Он склонил голову и немного помолчал, а потом кивнул.

– Да. Наша школа. – Он грустно посмотрел на меня. – Мы должны туда вернуться. То, что мы узнали, следует записать. Для других, которые еще не родились. Это очень важно.

– Я понимаю.

Черный Человек сочувственно посмотрел на меня.

– Нет. Не понимаешь. – Он вновь изучающе посмотрел на карту и проговорил, словно обращался к самому себе: – Трудно отпускать. И все же ты должен. Нас обоих. Отпустить. Если нет, то ты совершишь новые изменения. Слепо. И если изменения будут из-за него, что произойдет? Никто не знает. Даже мелочь. Ты принес ему хлеб. Он поел.