Архив Буресвета. Книга 1. Путь королей - Брендон Сандерсон

Не копейщику об этом думать. Так ему говорили. Неоднократно. Он решил, что лучше прислушаться к советам, поскольку долг требовал бросить все усилия на то, чтобы его отряд выжил. О победе Каладин думал лишь во вторую очередь.

«Нельзя убивать, чтобы защищать...»

Он легко нашел палатку лекарей — по запаху антисептиков и по дымкам небольших костров. Эти запахи напоминали о юности, которая теперь казалась такой далекой. Неужели он действительно собирался стать лекарем? Что случилось с его родителями? А с Рошоном?

Это уже не имело никакого значения. Он послал им письмо, воспользовавшись услугами письмоводительниц Амарама, — короткая сухая записка стоила недельного жалованья. Родители знали, что сын потерпел крах, и знали, что он не собирается возвращаться. Ответа Каладин не получил.

Возглавлял лекарей Вен — высокий человек с некрасивым бугристым носом и длинным лицом. Он наблюдал за учениками, которые складывали бинты. Каладин однажды призадумался над тем, не стоит ли ранить себя, чтобы присоединиться к ним; все ученики лекарей были в той или иной степени калеками и не могли сражаться. Каладину не хватило духа на такое. Ранить самого себя было проявлением трусости. Кроме того, лекарское дело было частью его старой жизни. Теперь он в каком-то смысле был недостоин им заниматься.

Каладин потянулся к висевшему на поясе кошелю со сферами, намереваясь бросить его Вену. Кошель, однако, прилип к поясу и никак не желал отлепляться. Юноша выругался, от неожиданности споткнувшись, и дернул сильней. Кошель вдруг высвободился, и он снова потерял равновесие. Куда-то в сторону метнулась полупро­зрачная белая лента, беззаботно кружась в воздухе.

— Шквальный ветроспрен... — проворчал Каладин. Этих духов на скалистых равнинах было предостаточно.

Он продолжил путь к палатке лекарей и бросил кошель со сферами Вену. Высокий лекарь ловко поймал взятку и незаметно сунул в карман просторного белого одеяния. Благодаря деньгам Каладина его солдаты первыми получат помощь на поле боя, если только рядом не будет раненых светлоглазых.

Пришло время и ему встать в строй. Он ускорил шаг, потом побежал с копьем наперевес. Никто не упрекал его за штаны под кожаной юбкой копейщика — это чтобы люди могли узнать командира со спины. В общем-то, в последнее время мало кто осмеливался сказать ему хоть слово поперек. После трудных первых лет в армии это все еще казалось странным.

Каладин по-прежнему чувствовал себя не на своем месте. Он приобрел известность, но разве она не результат его поступков? Репутация уберегала его отряд от насмешек, и после нескольких лет, на протяжении которых катастрофы следовали одна за другой, мож­но наконец-то поразмыслить в спокойной обстановке.

Только вот стоило ли это делать? В последнее время думать было опасно. Каладин уже давно не вынимал этот камешек и не вспоминал про Тьена и родной дом.

Он двинулся к первым рядам и увидел своих людей именно там, где им полагалось быть.

— Даллет, — позвал Каладин, подбегая к своему сержанту, громиле-копейщику, — у нас скоро появится новый рекрут. Я хочу, чтобы ты... — Он умолк. Рядом с Даллетом стоял парнишка лет четырнадцати, в доспехах копейщика выглядевший особенно хрупким.

На Каладина нахлынули воспоминания. Другой парнишка, со знакомым лицом, с копьем, которое ему не полагалось держать. Два обещания, нарушенные разом.

— Сэр, он сам сюда добрался несколько минут назад, — пояснил Даллет. — Я как раз его готовил.

Каладин вынудил себя вернуться в настоящее. Тьен мертв. Но, Буреотец, до чего же этот новобранец на него похож...

— Отлично. — Он заставил себя отвести взгляд от Кенна. — Пришлось раскошелиться, чтобы забрать мальчика у Гэра. Этот человек настолько бестолков, что с тем же успехом мог бы сражаться за наших противников.

Даллет одобрительно фыркнул. Люди Каладина знали, что делать с Кенном.

«Ну и отлично. — Каладин окинул поле боя взглядом в поисках удобной позиции для своего отряда. — Пора приниматься за дело».

Рассказывали много историй о солдатах, которые сражались на Расколотых равнинах. Настоящих солдатах! Тех, кто хорошо себя по­казал в этих приграничных стычках, посылали туда. Говорили, там безопаснее — намного больше солдат, но меньше сражений. Поэтому Каладин собирался сделать так, чтобы весь его отряд отправили на Равнины как можно скорее.

Он посовещался с Даллетом, выбирая позицию. В конце концов запели горны.

Отряд бросился в атаку.

— Где мальчишка? — крикнул Каладин, выдергивая копье из груди человека в коричневом. Вражеский солдат со стоном упал на землю. — Даллет!

Громила-сержант сражался. Он не мог повернуться, чтобы ответить на оклик.

Выругавшись, Каладин окинул взглядом поле боя, погруженное в хаос. Копья били по щитам, плоти, кожаным доспехам; люди вопили и кричали от боли. Земля, политая кровью павших, густо поросла спренами боли, похожими на оранжевые ручки или обрывки сухожилий.

В его отряде погибших не было, а раненых они переместили в центр и защищали. Всех, кроме новичка. Тьена.

«Кенн, — подумал Каладин. — Его зовут Кенн».

Он заметил, как посреди вражеских коричневых мундиров мельк­нуло что-то зеленое. Сквозь шум и гам он каким-то образом расслы­шал крик ужаса. Это был Кенн.

Каладин покинул строй, и сражавшийся рядом с ним Ларн удивленно вскрикнул. Юноша увернулся от вражеского копья и бросился бежать по каменистой земле, перепрыгивая через трупы.

Кенна сбили с ног. Вражеский солдат готовился пронзить его копьем.

«Нет».

Каладин, резко остановившись перед Кенном, отбил удар своим оружием. Там было шесть копейщиков, все в коричневом. Каладин завертелся среди них, точно бешеный вихрь. Его копье как будто двигалось по своей воле. Он повалил на землю одного, другого прикончил метательным ножом.

Он был неукротим, словно вода, бегущая по склону горы. Вокруг него мелькали наконечники копий, древки со свистом рассекали воздух. Никто его не задел. Каладина нельзя было остановить — только не в такие минуты, когда он вступался за павшего. Его переполняла сила, целью которой было защитить одного из своих.

Каладин рывком взял копье наперевес, присев и выставив согнутую в колене ногу, зажав древко под мышкой. Его вспотевший лоб охлаждал легкий ветерок. Странно. Когда все началось, ветра не было. Теперь же он так и кружился вокруг Каладина.

Все шесть вражеских копейщиков были мертвы или тяжело ранены. Каладин вдохнул и выдохнул, потом повернулся к Кенну, чтобы заняться его раной. Он бросил копье и присел. Порез был не страшным, но, наверное, мальчик страдал от сильнейшей боли.

Вытащив бинт, Каладин окинул поле боя быстрым взглядом. Поблизости шевельнулся вражеский солдат, но он был достаточно тяжело ранен, чтобы не причинить вреда. Даллет и остальные очищали местность от остатков вражеских сил. Неподалеку собирались силы противника — светлоглазый офицер высокого ранга готовил небольшой отряд для контратаки. Он был в полном доспехе. Не осколочном, разумеется, но из серебристой стали. Богач, судя по лошади.