Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России - Александр Лукомский

26 февраля/11 марта большевики атаковали французские войска у города Херсона. Французы и небольшой греческий отряд очистили Херсон и Николаев и на транспортах отошли к Одессе. Директория переехала в Тарнополь. Неудача под Херсоном, где союзники потеряли 400 человек (в том числе 14 офицеров), произвела тяжелое впечатление на французское командование.

К этому времени в Одесском районе находились: а) Части вооруженных сил юга России: бригада генерала Тимановского – 3350 штыков, 1600 сабель, 18 легких орудий, 8 гаубиц и 6 броневых машин. б) Союзные войска: две французские, две греческие и часть румынской дивизии, всего 30—35 тысяч штыков и шашек. Против этих сил со стороны большевиков действовало два советских полка местного формирования и ряд многочисленных, наскоро организованных отрядов, всего не более 15 тысяч штыков и сабель.

После занятия большевиками Херсона, вследствие неудачных действий местного французского командования, большевики одержали ряд частных успехов, несмотря на численное превосходство войск союзников. Опасаясь потерь и, по-видимому, не вполне уверенное в устойчивости своих войск, французское командование решило, по опыту Салоникского укрепленного района, создать в Одесском районе «укрепленный лагерь». 15/28 марта было приступлено к инженерным работам.

До 20 марта/2 апреля не было абсолютно никаких признаков, которые могли бы указать на возможность экстренной эвакуации союзных войск из Одесского района. Вечером 20 марта/2 апреля французское командование в Одессе получило директивы из Парижа и 21 марта/3 апреля заявило начальнику штаба русских войск в Одессе, что от г. Пишона получена телеграмма о выводе всех войск из пределов России в трехдневный срок. Генерал Д’Ансельм, командовавший союзными войсками в Южной России, приказал закончить эвакуацию Одессы в сорок восемь часов.

Эвакуация как русских учреждений, бывших в Одессе, и гражданского населения, так и французских войск началась 21 марта/3 апреля и носила сумбурный, панический характер. 23 марта/5 апреля в Одессе уже хозяйничал местный совет рабочих и крестьянских депутатов. Последние французские суда покинули рейд Одессы 26 марта/8 апреля; таким образом, закончить эвакуацию в сорокавосьмичасовой срок, естественно, оказалось невозможным.

Назначенный чрезмерно короткий срок эвакуации Одессы отнюдь не вызывался обстановкой – ни военной, ни политической и мог быть смело увеличен до недели, в течение которой, при спокойных и надлежащих распоряжениях, можно было бы упорядочить эвакуацию, вывезти всех беженцев и наиболее ценное имущество.

При этой же эвакуации, носившей характер панического постыдного бегства, тяжело пострадало лояльное население города и в особенности семьи чинов Добровольческой армии. Брошенные на произвол судьбы, потеряв последнее свое достояние, они в небольшом лишь числе, голодные и нищие, спаслись на транспортах. Большая же часть их была брошена и обречена на все ужасы большевистского насилия.

Бригада генерала Тимановского принуждена была отойти в Румынию, где по распоряжению французских властей была обезоружена и затем, испытав массу унижений и оскорблений, была на транспортах доставлена в Новороссийск.

Из английских источников мы впоследствии получили сведения, что эвакуация Одессы, вопреки мнению англичан, последовала по постановлению Совета «Десяти» в Париже, на основании донесений генерала Д’Ансельма и полковника Фрейденберга (начальника штаба при генерале Д’Ансельме) о катастрофическом продовольственном положении и «прекрасном» состоянии большевистских войск.

Еще в конце декабря 1918 года небольшие части Добровольческой армии были выдвинуты на север Таврической губернии для прикрытия северных уездов Таврии, сохранение которых за нами представлялось крайне важным, так как в них имелись богатые продовольственные запасы.

С оставлением союзными войсками Херсона и Николаева положение частей Вооруженных сил Юга России, действовавших в трех северных уездах Таврии и защищавших Крымский полуостров, стало крайне тяжелым. На левом берегу нижней части Днепра появились регулярные советские войска, и бывшие в этом районе разрозненные грабительские банды начали принимать правильную организацию; украинские войска атамана Григорьева перешли на сторону большевиков.

Под давлением превосходных сил противника слабые части Крымско-Азовской Добровольческой армии принуждены были отойти на Крымский полуостров. Прорыв нашего фронта у Перекопа и десант противника, произведенный у Геническа, заставил части армии продолжать отход, и к 1/14 апреля они заняли у Феодосии Акманайскую позицию, фланги которой обеспечивались огнем судовой артиллерии русских, французских и британских кораблей.

Непрочность положения в Крыму сознавалась и прибывшим в Севастополь 13/26 марта генералом Франше Д’Эспере, который тогда указал, что надо постараться продержаться в течение двух недель, после чего французами будет оказана помощь.

Гарнизон Севастополя состоял из двух батальонов 175-го пехотного французского полка, одного батальона греков, двух батарей и небольшого числа вспомогательных французских войск; на берегу находился экипаж севшего на мель французского корабля «Мирабо». На рейде были французские, британские и греческие суда. Со дня на день ожидалось прибытие колониальных французских войск.

Французское командование заявило, что Севастополь ими оставлен не будет. 30 марта/12 апреля прибыло 2000 алжирцев, а 1/14 апреля столько же сенегальцев. Командовал всеми союзными частями французской службы полковник Труссон.

30 марта/12 апреля полковник Труссон и адмирал Амет (командующий французской эскадрой) предложили коменданту крепости генералу Субботину132 и командующему русским флотом адмиралу Саблину133 отдать распоряжение, чтобы все добровольцы, находящиеся в Севастополе, и все учреждения Добровольческой армии немедленно покинули Севастополь.

Эвакуация гражданского населения началась еще 20 марта/2 апреля. Около 2 часов ночи со 2/15 на 3/16 апреля адмирал Амет потребовал, чтобы все суда, которые предположено было увести в Новороссийск, вышли в море в течение ночи и утра 3/16 апреля. Днем 3/16 апреля ушел из Севастополя последний русский пароход «Георгий», на котором был штаб крепости, и крейсер «Кагул» под флагом командующего флотом.

После этого французы заключили с большевиками недельное перемирие, в течение которого закончили снятие с мели корабля «Мирабо» и затем оставили Севастополь.

В связи с неудачами на фронте начались волнения в Сочинском округе Черноморской губернии, а 4/17 апреля и грузинские войска перешли реку Бзыбь.

Главнокомандующий английскими силами генерал Мильн пригрозил грузинскому правительству, что если наступление не будет прекращено, то он пошлет британские войска. Инцидент был ликвидирован.

В этот тяжелый для Вооруженных сил Юга России период положение на главном фронте было спасено благодаря тому, что весь Северный Кавказ был очищен от большевиков и явилась возможность освободившиеся части Добровольческой армии, Кубанского и Терского казачьих войск сосредоточить к угрожаемым районам.