Коловрат: Знамение. Вторжение. Судьба - Алексей Миронов

– Татары, – прошептал воевода.

– Ратники, к бою! – не раздумывая зычно выкрикнул князь и повернул коня навстречу приближавшемуся отряду. – Выстроиться в линию!

Но воевода еще несколько мгновений оставался на месте, видя, как испугались и замерли на месте люди с носилками, увидав приближение татар. Тогда он пустил коня вскачь и в три прыжка оказался радом с ними.

– К берегу! – громко выкрикнул воевода, выводя их из оцепенения. – Бегом к берегу! Мы их задержим. Уходите как можно дальше в лес!

Увидев, как Ратиша и Захар кивнули, Коловрат на миг встретился взглядом с испуганной Ладой и еще раз крикнул:

– Уходите!

А затем развернул коня и вернулся в строй ратников, осадив коня рядом с княжеским. Выстроившись в линию, подняв щиты и сжав копья, русичи ожидали приказа Юрия. В десяти шагах от князя гарцевал на коне Лютобор.

Быстро перечтя взглядом татарских всадников, воевода бросил в морозный воздух:

– Сотня, не больше. Атакуем?

– Обойти могут, – решил князь, оглянувшись назад, – стоять будем на месте. Пока люди в лес не уйдут.

Татары, завидев скопление пеших и конных русичей на льду, сразу же растеклись по всей ширине реки и быстро приближались. Сдернув луки, всадники на ходу начали пускать стрелы, одну за другой. Черный рой взвился в небо.

– Поднять щиты! – приказал Юрий и первым вскинул свой.

Тотчас стрелы забарабанили по щитам русичей, глухо вонзаясь и в снег вокруг. Несколько стрел все же достигли цели: двое или трое ратников рухнуло с коней. Послышались первые стоны. Но князь и воевода пока были целы.

«Нам бы арбалетчиков сюда, – сокрушался Коловрат, оглянувшись на обоз, – но и пеших защищать вблизи кто-то должен».

Уже почти доскакав до линии русских витязей, ожидавших нападения с копьями наперевес, татары выпустили еще один рой стрел. Многие ушли в перелет, как подумал воевода, и, лишь услышав дикие крики позади, понял, что ошибся. В этот раз часть татар целила уже в обоз и людей с носилками, которые почти добрались до берега. Многие из них упали замертво, часть носилок со скарбом оказалась на снегу. Люди стали разбегаться кто куда. Большего Коловрат рассмотреть не успел, ибо лавина татарских всадников с дикими криками врезалась в строй русских, ощетинившийся копьями.

Послышался грохот сшибки и треск ломаемых копий. Многие острия русичей в тот миг нашли свою цель. Почти треть татарских всадников слетела с коней, навсегда оставшись лежать на снегу. Хоть и метко били рязанцы, но и самих русичей полегло немало. Множество коней оказались без седоков и теперь метались в пылу схватки между сражавшимися.

Князь с воеводой первым же ударом сломали копья о татарский доспех, поразив своих противников. Оставшиеся в живых воины с обеих сторон после первой сшибки выхватили клинки, и началась жаркая сеча. Вскоре все смешалось на льду Оки.

– Ну что, Евпатий! – крикнул князь воеводе, разделавшись с противником и направляя коня к другому татарину. – Примем смертушку за други своя?

– Примем, княже! – ответил Коловрат, отражая новый удар своим щитом. – Если судьба такая.

Первый удар татарской конницы был остановлен, и бой распался на поединки по всей ширине Оки. Русские бились насмерть, унося с собой жизни двух или трех противников. Но татар было больше, и они начинали оттеснять рязанцев от обоза, который так и не успел пока добраться до берега.

Сражаясь уже на клинках с татарским багатуром, который яростно вращал саблей, Коловрат заметил, что нападавшим удалось пробить оборону русичей возле обоза. Несколько всадников мгновенно оказались у самых носилок, где еще оставались люди, многие из которых были ранены. Доскакав до них, татары с ходу посекли саблями, раскроив черепа, двух нянек и одного мужика, что пытался собрать какой-то скарб со льда. Залившись кровью, те исчезли под копытами коней. В этот момент двое из татарских всадников рухнули вниз, неестественно всплеснув руками. А потом и третий последовал за ними, схватившись за грудь. Чуть в стороне Евпатий увидел арбалетчиков: они перезаряжали оружие.

«Где же Лада с Гостомыслом?» – в ужасе думал боярин, лихорадочно размахивая клинком, и не находил ее глазами. Взгляд его натыкался лишь на одних мертвецов. Вскоре он увидел, что еще трое татарских всадников побеждают в этой схватке. Еще немного и они прорвутся к обозу.

«Надо помочь», – решил воевода, но настырный багатур не отставал от него, вознамерившись сжить воеводу со света. Уже дважды его сабля со звоном отскакивала от шлема и несчетное количество раз от щита. Силен был татарин. Последним ударом он вообще развалил щит Коловрата надвое.

– Ах ты, шельма, – воскликнул воевода, отбрасывая обломки щита от себя и отбив очередной хлесткий удар сабли, – получай!

Поворотив коня чуть боком к багатуру, Коловрат изловчился и нанес удар по руке, державшей щит. Татарин вскрикнул, выронив его. По руке заструилась кровь.

– Вот так-то лучше, – сплюнул воевода, – сейчас и вторую укорочу.

В ярости татарин вновь бросился на воеводу, вскинув саблю здоровой рукой, и получил новый удар в бок, пробивший доспехи. Теперь кровь заструилась по ноге багатура. Согнувшись от боли, тот припал к шее коня и попытался выйти из боя, но Евпатий не позволил.

– Куда? – рявкнул Коловрат, глядя, как татарин удаляется от него. – Пришел в гости, так сиди до конца.

И, подъехав ближе, мощным ударом отсек багатуру голову, кончив схватку. Когда бездыханное тело татарина рухнуло под копыта коню, воевода быстро огляделся.

В пылу битвы князь Юрий куда-то пропал, Евпатию показалось, что его оттеснили к другому берегу реки. Недалече воевода разглядел мертвого Лютобора. Тот лежал, раскинув руки, пригвожденный ко льду копьем.

Смертельная битва на реке в солнечный день быстро подходила к концу. Уже не более двух дюжин ратников билось сейчас в разных сторонах и большинство из них было пешими. Зато всю реку от края до края усеяли мертвецы, плававшие в лужах собственной крови. И посреди всего этого безумия носились кони без седоков.

Напротив остатков обоза, возле которого валялись тела убитых мужиков, монахов и нянек, еще шла жестокая драка. Там билось пятеро конных русичей супротив восьми татарских всадников. Позади них воевода с радостью в сердце вдруг заметил Ладу, что бежала по снегу, держа в руках Гостомысла. Следом за ней поспешал Захар. Чуть в стороне стоял Ратиша с мечом в руке. До берега оставалось буквально пару