Несравненное право - Вера Камша

Так вышло и с озером-глазом в Убежище, некогда созданным ею самой, затем надолго забытым и вновь разбуженным Преступившими магами. В своем озере здесь она видела все отражавшееся в темной воде далекого пантанского пруда. Конечно, можно было не смотреть, но Залиэль Ночная Фиалка знала, что должна испить чашу до конца. Знала, что грядет Нечто, что Ларэн, нет, не по приказу, — по просьбе великого Ангеса хотел предотвратить. Теперь это придется сделать ей. И какая-то изначальная справедливость была в том, что случившееся стало следствием ее давнего неразумного поступка.

А ведь еще недавно, когда Логриэль предложил странному смертному остаться с ними, а тот отказался, Залиэль Ночная Фиалка испытала чувство, похожее на облегчение. Пусть уходит в свой жестокий и грубый мир и не напоминает ей о том, что где-то за морем есть и другая жизнь, жизнь, которую Ларэн пытался защитить! О, она слишком хорошо помнила, как однажды ее возлюбленный нашел в дальних горах — тогда они еще не ушли за море — истекающего кровью человека. Эрасти, так его звали… Эрасти Церна… И билась в нем немыслимая любовь к жизни, к этому миру, к тем, кто живет, дышит, чувствует… За любовь эту он заплатил дорого — предательством лучшего друга, разбитыми надеждами и отрубленными руками.

Ларэн, использовав талисман Ангеса, вылечил странного смертного и попробовал обучить его магии. Странно, но спасенный вскоре кое в чем превзошел своего учителя. Лунный король так и не смог понять почему, но для него это было неважно, он и раньше с готовностью помогал смертным магам, или, как их называли соплеменники, Преступившим, полагая, что каждый, в ком горит огонь познания и жертвенности, имеет право овладеть Силой. Залиэль всегда смеялась над этим утверждением, напоминая о множестве тех, кто готов принести в жертву сотни миров, лишь бы кому-то что-то доказать или что-то для себя получить. Ларэн с ней не спорил, но продолжал поступать по-своему.

Как бы то ни было, но Эрасти Церна показался Лунному королю именно тем, кого он столь долго искал, исполняя волю Ангеса, а именно плотью от плоти Рассветных земель, способным взвалить на свои плечи ношу, брошенную Светозарными. Церна должен был стать первым в плеяде великих магов, хранителей и повелителей свободного мира. Не смог. Сгинул вместе с переданным ему Ларэном Наследством, про которое сама Залиэль когда-то не желала ничего знать, а теперь узнать было просто не у кого. Тот, ради кого она сначала обманула, а затем и бросила свой клан, исчез за Жемчужными рифами.

Что-то нашептало Лунному королю, что средоточие Зла, погубившего Церну и готовящегося поглотить все Рассветные земли, лежит на закате за Серым морем. И Ларэн увел тех, кто еще шел за ним, на эти острова. Остаток клана Серебряной Луны, уставший от скитаний и войны с уцелевшими сородичами из клана Лебедя, охотно отгородился от былого бесконечной морской гладью и кольцом ветров, отгонявших от островов не в меру любопытных. И только Залиэль знала, что Ларэна привело сюда не желание обрести столь желанный остальным покой, но потребность быть ближе к неведомой угрозе. Потянулись странные годы, когда Лунный король, читая по звездам и раковинам, вслушиваясь в голос волн, склоняясь над созданным ею зачарованным озером в кратере вулкана, пытался постичь природу опасности. Не постиг. И решил отправиться туда сам на единственном уцелевшем с прежних времен корабле. «Лунный Зверь» с тремя десятками самых верных ушел и не вернулся.

Она звала и искала, но не могла докричаться и найти ни среди живых, ни среди мертвых. С тех пор в клане Серебряной Луны не строили больших кораблей и не покидали своих островов, а легкие лодки, огражденные защитными заклятиями, сиротливо лежали на золотом песке, пока морское течение не вынесло к рифам обломок мачты с привязанным к нему человеком.

Теперь этот человек вернулся. И не один. Залиэль вздрогнула, увидев стоящего с ним плечом к плечу золотоволосого эльфа, как две капли воды похожего на Ларэна. А еще с ними была женщина — странное существо, отмеченное печатью чудовищной силы, женщина, связанная неразрывными узами с голубоглазым моряком. Залиэль хорошо знала Пророчество и все поняла сразу же. Вот она, Эстель Оскора, та, что может разорвать смертный круг. Теперь или она, Залиэль, вместе с этими тремя свершит то, что не удалось Ларэну с Эрасти, или же этот мир и все они вместе с ним стремительно понесется к страшному концу, потому что Хозяин судеб и времен уже отпустил поводья и теперь оставалось или попробовать остановить мчавшихся лошадей, или же погибнуть под его стремительной колесницей.

Что ж, за века одиночества она смогла понять и узнать достаточно, чтобы попробовать сделать то, что не удалось Ларэну. Конечно, жаль сына Астени, жаль и этого смертного со смешанной кровью, который вряд ли вновь увидит родные скалы, но всего жальче эту женщину и ее любовь, потому что отныне ей придется бесконечно идти босыми ногами по битому стеклу, как это делала она сама…

Залиэль еще раз оглядела гостей своего острова. Что ж, приговоренные к самому страшному имеют право на маленькие радости! Две-три кварты на островах подарят им столько счастья, сколько они смогут перенести. А потом, потом каждый вступит на свою дорогу и пройдет по ней до конца… И она сама наконец уйдет к своему королю, исполнив долг и обретя взамен высшую свободу!

2231 год от В.И.

17-й день месяца Лебедя.

Арция. Мунт

— Сейчас они должны быть где-то возле островов Сиреневых Птиц, — Рене че Ри указал кончиком кинжала место на видавшей виды карте, которую он не отдал бы за все сокровища мира, так как это был подарок отца, — как бы я хотел быть с ними!

— Все бы хотели, — заметила Белка, внимательно наблюдавшая за манипуляциями своего приятеля, — на корабле интереснее, чем в этом дурацком дворце. Его даже замком не назовешь — ни оружейного двора, ни зверинца, ни башен… Одна позолота да тряпки, — девочка неодобрительно взглянула на шпалеры с какими-то фантастическими деревьями, — глупость какая, не может на розах виноград расти…

— Это так называемый «стиль Шабо», — вздохнул Рене-младший, — конец прошлого века… Мне отец велел разобраться в арцийском искусстве, вот я и разбираюсь.

— Бедняга, — посочувствовала Белка и тут же переключилась на другое: — А у меня скоро брат будет. То есть, может, и сестра, но брат полезнее… Мне отец написал…

— Так прямо и написал, что полезнее? — поддразнил Ри.

— Нет, — честно призналась дочка Шандера, — он спросил, хочу ли я, чтобы… Ну, то, что они всегда в таком случае спрашивают. Можно подумать, я ничего не понимаю.

— Ну и что ты сказала?

— Конечно, то, что отцу понравится, как я рада и так далее, — Белка деловито запихнула высунувшегося было у нее из-за пазухи хомяка Фиделиуса, пойманного на поле боевой славы и торжественно нареченного в честь толстого и нужного брата-церемониймейстера. — Отцу здорово досталось. Я хочу, чтобы у него все было хорошо, он заслужил. Да и Ланка раньше ничего была. Она хотя бы шпагу в руках держать умеет и в тряпки не кутается. Но Герика, когда поумнела, стала лучше…

— Мне Геро тоже нравится… Хоть бы они возвращались поскорее!