Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки. Русский героический эпос - Владимир Яковлевич Пропп

А ино мелкого зверю еще смету нет.

(Гильф. 53)

Особый подарок запасен для княгини Евпраксии. Это «камка». Камку эту иногда несет сама мать Соловья.

Матушка несет подарочки,

Тую ли камочку заморскую,

Заморскую камочку узорчатую.

(Рыбн. 163)

Краткую сводку о том, что такое камка, дает Лященко. «Камка… означает: 1) шелковую цветную ткань с разными узорами и разводами; 2) дамасский шелк одного или разных цветов. В разных росписях и расходных книгах старого времени (XIV–XVII вв.) упоминается камка венедицкая, веницейская, индейская, царегородская, астродамская, мисюрская (то есть египетская), кизилбашская и другие. Перед нами, несомненно, товар восточного происхождения, шедший на Русь преимущественно через Царьград, быть может при посредстве венецианских купцов, имевших большое число торговых заведений в Константинополе»[132]. Таким образом, Соловей Будимирович, хотя он и нигде не назван купцом или гостем, все же представляет собой торгового человека, а не богатыря. Товары, привозимые Соловьем, отражают реальную торговлю и реальные торговые связи Древней Руси как киевского, так и более позднего времени.

Владимир всегда очень доволен подарками и спрашивает, чем он может его отблагодарить или отдарить:

А чем-то мне-ка тебя жаловати

А за эти подарочки великие?

Города ль тебе надо с пригородками,

Аль села ли тебе надо с приселками,

Али много надо бессчетной золотой казны?

(Гильф. 53)

Соловей отвергает все милости Владимира и просит только об одной: он хочет в саду Забавы (Запавы) Путятичны, племянницы Владимира, выстроить златоверхий терем. Это один из центральных моментов всей былины. В сборнике Кирши Данилова это выражено так:

Не надо мне дворы княженецкие,

И не надо дворы боярские,

И не надо дворы дворянские;

Только ты дай мне загон земли,

Непаханые и неораные,

У своей, осударь, княженецкой племянницы,

У молодой Запавы Путятишной,

В ее, осударь, зеленом саду,

Вишенье, в орешенье,

Построить мне, Соловью, снаряден двор.

(К. Д. 1)

Это место вызвало особое внимание исследователей. Указывалось на то, что «вишенье-орешенье», сад невесты, – свадебный символ. В свадебных песнях этот сад вырубается (как иногда и Соловей вырубает сад Забавы, чтобы построить в нем терем), в саду жених, названный в некоторых песнях Соловьем, строит невесте новый терем. Таким образом, просьба разрешить выстроить терем рассматривается как иносказательное сватовство[133].

Связь нашей былины со свадебной обрядовой поэзией не может быть отрицаема. Но мы не можем признать, что вся былина состоит из кусочков свадебной поэзии. Она не имеет мозаического строения, композиция ее чрезвычайно стройна и целостна. Мы не можем также признать генетическую связь сюжета как такового с обрядовой поэзией. Былина о Соловье Будимировиче восходит не к свадебной поэзии, а к эпической традиции. Характер сюжета повлек за собой сближение со свадебной поэзией, но сюжет не возник из нее.

В своем увлечении аналогиями со свадебной поэзией исследователи не обратили внимания на сходство со сказкой. Эта аналогия отнюдь не означает, что былина восходит к сказке. Но она имеет с ней общие черты, и эти черты должны быть рассмотрены. Они так же способствуют лучшему пониманию былины, как и аналогия со свадебной поэзией. Волшебная сказка очень часто кончается свадьбой героя с царевной. Перед свадьбой жених подвергается испытанию. Он должен выполнить ряд трудных задач. Одна из таких задач – выстроить за одну ночь дворец перед окнами царского дворца, иногда еще и мост к нему. Разрешить задачу герою помогают невидимые духи, являющиеся из кольца, или он из тридесятого царства привозит с собой волшебное золотое яичко: если бросить такое яичко об землю, оно превращается в золотой дворец.

Аналогия со сказкой сразу показывает нам, к чему восходит постройка терема в былине. Она не восходит ни к свадебной поэзии, ни к заезжим итальянским архитекторам – она восходит к древней русской эпической традиции, а именно к испытанию жениха в эпической поэзии.

Постройка терема есть один из рудиментов такого испытания.

Но сходство со сказкой оттеняет и отличия от нее. В сказке дворец выстраивается после сватовства, в былине – до него. В сказке постройка дворца входит в состав трудных задач, задаваемых жениху, то есть представляет собой испытание жениха. В былине характер испытания уже утрачен. Герой выстраивает чудесный златоверхий терем или дворец по собственному почину – чтобы поразить невесту, прельстить ее, обратить на себя ее внимание, показать свое молодечество. Отличия эти не случайны. В сказке дворец выстраивается при помощи волшебных духов или волшебных предметов, в эпосе же давно нет никаких волшебных духов, нет волшебных талисманов. В былине дворец выстраивается необыкновенно искусной дружиной героя.

Что вы, братцы, дружинушки хоробрые!

А хоробрые дружинья Соловьевы!

А вы слушайте-ка большого атамана-то вы,

А скидывайте с себя платьица цветные,

А надевайте на ся платьица лосиные,

А лосиные платьица, звериные,

Да взимайте-тко топорички булатные,

А стройте-то ставьте, братцы, три терема,

А три терема-то златоверхиих,

Середь города да середь Киева,

Что верхи бы с верхами завивалися,

А что к утру, к свету, чтоб готовы были,

А готовы были мне-ка жить перейти.

(Гильф. 53)

Терем всегда выстраивается, как и в сказке, за одну ночь. Но выстраиваются эти терема не духами, а работными людьми и мастерами Соловья Будимировича. Как и в сказке, царевна утром подходит к окну и не верит своим глазам. Если златоверхие терема построены не в саду, а где-нибудь на базарной площади или середь города Киева, она берет подзорную трубу и смотрит на эти дворцы. Если же дворцы построены в ее саду, она просто далеко высовывается из окна, чтобы лучше видеть. В обоих случаях она не может объяснить себе происшедшее чудо.

А что это чудо-то счудилося?

А что это диво-то сдивилося?

А вечор-то стоял да мой зеленый сад,

А стоял-то сад да он целым-целой,

А теперичу-то сад он полоненый стал,

А построено в нем да три терема,

А три терема златоверхиих.

(Гильф. 199)

Она немедленно отправляется гулять в свой сад. В первом тереме обычно молится матушка Соловья, во втором лежит его золотая казна, в третьем пирует и играет на гуслях сам Соловей Будимирович.