Загадки истории. Факты. Открытия. Люди - Анна Ермановская

Арабские странствующие купцы и участники различных посольств собрали начиная с VIII века большой географический материал о ряде европейских стран, в том числе и об отдаленных, исключая Крайний Север, торговля с которыми производилась через посредников. Этот материал арабские путешественники частью обрабатывали сами (среди них было немало незаурядных писателей), частью передавали важным чиновникам (начальникам почты) и «кабинетным ученым», труды которых сыграли громадную роль в истории средневековой географии. Первые достоверные географические сведения о Восточной Европе (кроме Причерноморья) дошли до нас благодаря арабским авторам.

Как мы уже писали, Ибн-Фадлан Ахмед ибн-аль-’Аббас ибн-Рашид ибн-Хаммад — арабский путешественник и писатель первой половины X века. В 921–922 годах в качестве секретаря посольства аббасидского халифа ал-Муктадира он посетил Волжскую Булгарию: мусульманин хан Арслан возглавил тогда союз булгарских племен, живших в бассейне нижней Камы и Волги (примерно до реки Самары), и искал в арабах союзников против хазар. Разумеется, халиф рассчитывал получить от такого союза и большие торговые привилегии.

Ибн-Фадлан — один из немногих арабских путешественников, лично побывавших в Восточной Европе. В своем отчете «Рисале», написанном в виде путевых заметок, он оставил уникальные описания быта и политических отношений огузов, башкир, булгар, русов и хазар. Произведение пользовалось большой популярностью в арабо-персидском мире.

В 921 году в Багдад прибыло посольство из Волжской Булгарии. Правитель булгар стремился освободиться от власти Хазарского каганата и с этой целью просил халифа прислать мусульманских наставников и строителей мечетей, а также помочь ему соорудить военную крепость.

В феврале 921 года арабы начали готовиться к путешествию: приобрели двугорбых верблюдов и «дорожные мешки из верблюжьих кож для переправы через реки». Ответное арабское посольство, возглавляемое Сусаном ар-Раси, вышло из Багдада 21 июня (11 Сафара 309 г. хиджры) и отправилось в обход хазарских земель: не через Кавказ, а через Среднюю Азию: Бухару и Хорезм, через Иранское нагорье, низовья рек Теджен и Мургаб, спустилось по Амударье в Хорезм и зимовало в Джурджане.

Итак, 4 марта огромный караван — 5000 человек, включая конвой, 3000 лошадей (верблюдов не считали) — вышел в путь на северо-запад. «Мы устремились в страну тюрок и никто нам не встречался в пустыне без единой горы [плато Устюрт]. Так мы ехали по ней 10 дней и встретили бедствия, трудности, сильный холод и беспрерывные метели [19 марта] мы прибыли к большой горе с множеством камней. Когда мы пересекли гору, мы выехали к племени тюрок, известных под названием гузов». Ибн-Фадлан дал унизительную характеристику огузам, как, впрочем, и другим язычникам, которых он встретил позднее. Но в то же время он отмечает, что огузы «не знают блуда», ибо он карается у них жестокой казнью.

Перезимовав в Хорезме, посольство двигалось по суше и достигло Булгарии 12 мая 922 года (12 мухаррама 310 года хиджры).

Путь через Прикаспийскую низменность и по Заволжью Ибн-Фадлан описал скупо — в основном перечислил речные переправы после спуска с плато Устюрта. Посольство пересекло реку Яганды (Шагай), стекающую с южного отрога Мугоджар, и переправилось через Джам (Эмба) в дорожных мешках, переоборудованных в кожаные челны, в которых помещались шесть человек. Лошадей и верблюдов перегоняли вплавь. Затем форсировали Джахыш (Сагиз), Узил (Уил), ряд других рек и остановились у озера Шалкар. Следующая остановка была у реки Джайх (Яик). «Это самая большая река, которую мы видели и с самым сильным течением». Переправившись через Чаган (правый приток Яика), посольство попало «в страну народа башгирд» (башкиры). Ибн-Фадлан обзывает их «худшими из тюрок, более других посягающими на жизнь». Поэтому, вступив на их землю, арабы высылали вперед вооруженный конный отряд. Путь пересекали левые притоки Волги: верховья Большого Иргиза, низовья Самары (и ее притока Кинель) и Сока, низовья Большого Черемшана. Можно объяснить выбор такого маршрута тем, что путешественники избегали затопленного весной левого низкого берега Волги и держались подальше от реки. Но, возможно, они сознательно обходили стороной город Итиль — столицу Хазарии, от которой хотел отложиться хан Арслан.

Кроме тюркских кочевых народов арабы встретили на Волге купцов от русов. Хазарию Ибн-Фадлан, по-видимому, не посещал, но включил рассказ о ней в свой отчет. Финальная часть «Записки» не сохранилась, поэтому об обратном маршруте миссии и о ее реальных политических результатах ничего не известно.

Однако из свидетельства Якута ар-Руми следует, что Ибн-Фадлан довел рассказ до возвращения в Багдад. Также известно, что огузы не обратились в ислам, а булгары не приняли багдадские мусульманские обычаи, сохранив среднеазиатские, из чего можно сделать вывод, что посольство не достигло целей, по крайней мере с точки зрения халифа.

Хоть и говорится, что рукописи не горят, но первоначальный текст книги Ибн-Фадлана утерян. До нас дошли фрагменты в «Географическом словаре» арабского энциклопедиста XIII века Якута ар-Руми. Единственный известный список «Рисале» был обнаружен востоковедом Ахмет-Заки Валидовым в 1923 году в библиотеке при гробнице имама Али ибн-Риза в Мешхеде (Иран). Рукопись XIII века наряду с другими произведениями содержит и текст «Записки». Но конец рукописи отсутствует. Также произведение Ибн-Фадлана цитировали два иранских автора: Ахмед Туси (вторая половина XII века) и Амин Рази (конец XV века).

Уже с самого своего открытия, в первых десятилетиях XIX века, замечательные рассказы Ахмеда Ибн-Фадлана о царстве булгар на Волге играли выдающуюся роль в решении основных проблем этногенеза и истории культуры русов, булгар, хазар и других народов Восточной Европы. Этими рассказами пользовались авторы специальных исследований, общих обзоров и популярной литературы.

Интерес к ней не ослабевает и в наше время. «Ибн-Фадлан, — пишет академик Б. Д. Греков, — интересен тем, что лично посетил Болгарию в 922 году, имел возможность наблюдать жизнь болгар в различных ее общественных слоях и в различных проявлениях. Его сообщения при этих условиях приобретают исключительный интерес». А. Ю. Якубовский также подчеркивает, что Ибн-Фадлан — «самый надежный источник X века о Поволжье», что его записки «являются продуктом внимательного наблюдения над повседневной жизнью болгар».

Однако были и другие мнения. Первым автором, высказавшим сомнения относительно сообщений Ибн-Фадлана, был не кто иной, как знаменитый компилятор XIII века Якут ар-Руми, тот самый, что сохранил в своем «Географическом словаре» весьма важные выписки из Ибн-Фадлана.

Побывав через триста лет после Ибн-Фадлана в Хорезме, Якут указывает на будто бы имеющиеся у Ибн-Фадлана ошибки или прямо обвиняет его во лжи: «Говорит презренный раб Божий (т. е. Якут): Это ложь с его стороны».

В начале XX века известный археолог А. Спицын выступил со статьей «О степени достоверности «Записки» Ибн-Фадлана». В ней он отрицал значение Ибн-Фадлана как исторического источника и даже самую его поездку. А. Спицын утверждал, что Ибн-Фадлан писал понаслышке, что в его сочинении масса несообразностей, искажений, умолчаний, что в нем вообще «нет ничего, что не возбуждало бы сомнений».