Августовские танки - Константин Мзареулов

Пограничник застонал. Бинты, намотанные на его голове и правом плече, пропитались кровью.

Не слушая возражений лейтенанта, Глебов отправил его вместе с другими тяжелоранеными автобусом в ближайшую больницу. Затем поставил прямо на местности задачу подразделениям: два взвода белорусской пехоты и три танка штурмуют деревню в лоб – с востока и северо-востока, а взвод Гусарова и другие три танка обходят с левого фланга. Старшим обходного отряда ротный назначил старшего лейтенанта Реутова, подчинив ему пару Т-26 лейтенантов Гладкова и Водоходова.

Война шла третий день, и все они привыкли к мысли, что в любой момент могут вступить к бой. Но вот отданы приказы, пора наступать, и на душе стало тревожно.

Построив экипажи, майор ободряюще сказал:

– Идем воевать, бойцы. Врага мы пока не знаем, но танков у них, кажется, нет. И вот еще… Мы в другой стране, но страна братская. И здесь мы будем сражаться с агрессором, который разбомбил и нашу страну, убил наших сограждан, наших друзей. Поэтому здесь и в Африке, и на Кавказе – везде мы будем воевать и за свои дома. Понятно?

Агитатор из него получился неважный, не чета профессионалам по работе с личным составом. Тем не менее нужные слова Глебов нашел. Шесть экипажей недружно гаркнули – кто «так точно», а кто «понятно».

После команды разойтись Аркадий с тремя приданными лейтенантами забрался на крышу покинутой хозяевами хаты. От переправы до деревни тянулись два-три километра совершенно плоского, сплошь зеленеющего поля. Река Плеста чуть правее резко сворачивала к западу, потом выписывала странные синусоиды на север и северо-восток. Именно там, на изгибе, прижались к воде с обоих берегов сады и домики Старой Унечи. В окулярах биноклей стали видны патрулировавшие территорию вокруг населенного пункта легковушки с пулеметами. Реутов припомнил недавние мятежи на Ближнем Востоке – там террористы «Аль-каиды» точно так же переоборудовали автомобили. Несколько подобных подвижных огневых точек катались по полю между мостом и деревней.

– Пока майор и пехота будут атаковать с этого берега, мы прорвемся через мост и навалимся с тыла, – принял решение Реутов. – Пулеметы вроде бы не слишком большого калибра, максимум – двенадцать и семь, а то и мельче. Издали броню не возьмут, а близко мы их не подпустим… Оп-па! Это что за курва?!

В паре сотне метров за мостом притаился за дощатым забором закиданный зелеными ветками грузовичок-трак, над крышей кабины торчала толстая труба, вроде водопроводной. Безоткатная пушка вроде нашего СПГ-9, в армиях НАТО много такого дерьма. Если попадет реактивной гранатой – тоненькая броня легких танков кумулятивную струю не сдержит.

– Левее, в сторону двух деревьев, еще одна, – предупредил Водоходов.

Там, куда показывал Генка, действительно стоял замаскированный джип с крупнокалиберным пулеметом. Умело выставленная засада держала под прицелом мост. Если бы рванули на прорыв, то все бы на мосту и остались. Хотя, конечно, хрен знает, как эти наемники пришельцев стреляют под гипнозом.

Гусаров предложил подползти поближе и расстрелять машины ручными гранатометами. Заглушив его рычанием дизелей, танки Глебова пошли на деревню. Реутов отмахнулся и весело сказал Гусарову:

– Отставить, лейтенант. Дистанция – метров семьсот, ерунда. Прямо из рощи расстреляем этих ублюдков. Заодно народ попрактикуется, войдет во вкус огневого боя.

Он сам зарядил пушку осколочным, долго целился и не промахнулся. Трак с безоткатным орудием загорелся и взорвался. Почти тотчас же затарахтели автоматическими пушками оба Т-26. Море мелких взрывов распахнулось вокруг джипа, от которого во все стороны разлетались мелкие дребезги.

Из башенных люков показались довольные лица – народ вошел во вкус. Реутов уже собирался двигаться на мост и полным ходом прорываться на левый берег, но пришлось вспомнить давнюю военную премудрость. Еще деды говорили: любой план хорош, пока не столкнешься с противником.

Из травы на том берегу застрекотали очереди автоматических винтовок. Пришлось угостить огнем и пехоту противника. Танковые пушки выплюнули несколько десятков снарядов – в основном, конечно, двадцатитрехмиллиметровых, имевшихся в избытке. Огненная коса прошлась поперек поля, после чего десяток фигур бросились бежать в сторону деревни. Троих или четверых скосили очередями, остальные снова залегли.

Оставшийся на крыше наблюдатель гусаровского взвода предупредил криком:

– Едут! Шесть машин едут… нет, восемь… девять!

Грешным делом Аркадий подумал о броде, про который говорили пограничники, но потом присмотрелся и понял, что противник решил контратаковать его танки пулеметными джипами и траками. Ну, добро пожаловать: для танков такие тарахтелки – словно дробина слону, нечего бояться.

Старший лейтенант замахал флажками: «заводи», «вперед», – и сказал в микрофон:

– Мехвод, через мост – и движемся в направлении дальней околицы.

«Бэтэшка» резво преодолела деревянный настил и вырвалась на другой берег. Плоский рельеф не позволял заглядывать далеко, но высунувшись из башни, Реутов увидел примерно в километре мчавшиеся навстречу две колонны легковых машин. Шли, можно сказать, в лоб, то есть курсовой угол – около нуля градусов. Идеальные условия для стрельбы.

Аркадий скомандовал короткую остановку. Выстрелил он неточно, но вторым снарядом разнес головную машину. Потом, израсходовав пять снарядов, подбил еще три, полностью истребив правую колонну. По второй колонне открыл огонь переправившийся танк Гладкова, поджег очередями два джипа. Уцелевшие машины, лихо развернувшись, умчались обратно полным ходом, так что выпущенные вдогон орудийно-пулеметные очереди сразили только одну.

Последним форсировал реку танк Водоходова, за ним – грузовик внутренних войск, и колонна полным ходом в 15 км/час, то есть с максимальной скоростью, доступной Т-26 на пересеченной местности, пошла в обход деревни, перекрывая противнику пути отхода. Пехота бежала, но неизбежно отстала, поэтому Реутов приказал остановиться и посадил на каждый танк по отделению. Тесно было, но солдаты держались за приваренные к башням скобы, и никто не свалился во время движения.

На правом берегу уже кипел бой. Вдоль берега горели джипы, танки Глебова, развернувшись в трехстах метрах от крайних дворов, стреляли из пушек и пулеметов, белорусская пехота ворвалась в деревню.

В половинке деревни, что тянулась вдоль левого берега, бегали вооруженные люди и маневрировали автомобили. Реутов приказал обстрелять врага пулеметами, чтоб экономить снаряды. Противник ответил очередями, двое солдат ВВ были ранены, поэтому десантники попрыгали с танков и дальше бежали, прикрываясь бронированными корпусами. Пули автоматических винтовок и легких пулеметов безвредно постукивали по стальной шкуре машин.

Обнаружив танки на подступах к Старой Унече, противник двинул навстречу шесть джипов, и все они были уничтожены один за другим огнем с места. Из-за ближней хаты протянулась дымная трасса торопливо запущенной реактивной гранаты. Наводчик плохо прицелился, снаряд пролетел между танками, взорвавшись где-то позади. Ответными залпами пушки разнесли стрелявшую машину вместе с избой, за которой пряталась безоткатная тварь.