Родитель «дубль два» - Комбат Найтов

– Какого черта полезли так глубоко к белофиннам? – первое, что спросил Кузнецов, придерживая подвешенную на косынке руку.

– Финны начали жечь южный поселок, а командуют ими оттуда, Васек говорил и показывал.

– Ну, тогда ладно, это правильно, и что боезапас оставили – тоже хорошо. Откуда он взялся на нашу голову? Почему раньше не видели?

– Черт его знает, тепло сегодня, у него движок на морозе плохо запускается, я слышал. Вот и вылетел. Воюет грамотно, стервец, свое преимущество разыгрывает, как мизер без прикупа.

– Да ничего, пока он один – это не страшно, а вот «чайкам» надо держать ухо востро и действовать строго строями. Блин! Ладно, пошли обедать, стемнело, так что наше время кончилось, наверное.

Пожрать не дали! Не успели доесть первое, как прозвучала тревога. Бегом к машинам, все запрыгнули в них.

– Цель, групповая, пеленг 160, скорость 300, дистанция 100, высота 2500, курсом на нас.

– Там же наши?

– Я по отметкам опознать этого не могу. – Оператором сидел Володя Иванов, он – гражданский, и за словом в карман не лез. – О полете никто ничего не знает. К запуску! Мне не хочется, чтобы нас бомбили.

– Вторая пара – к запуску! Петр – ведущий. Первая пара – отбой. – Это майор Кузнецов. У Свириденко допуска к ночным нет. Леша, поругиваясь, выпрыгнул из машины, к которой техники начали пристраивать маслогрейку. Сдвинул шлемофон на затылок и пошел к столовой, заканчивать обед. Пересеклись со Свириденко:

– Лександр Иваныч, надо бы бумажку-то оформить, так и будем на земле сидеть!

– А что звеном-то не пошли?

– Ночью тройкой много не налетаешь, чуть зевнул, и похороны. Мы давно на четверки и пары перешли, когда курсантов не учим. Там все по закону, чтоб ему ни дна, ни покрышки. Пара действует свободно, как один самолет, а тройка – то один ведомый мешает, то другой. Если не возражаете, то перед рассветом попробуем. А вечером – посадку отработаем.

– Давайте попробуем, – согласился Свириденко.

Пара шла на перехват, прошли под целью и с набором высоты вышли в хвост чуть справа и выше. Петр нажал на запуск посадочной ракеты. Вспыхнула мощная фара, которая осветила цель. ПС-84 с красной звездой на хвосте. А охранение их зевнуло, они впереди, и только отреагировали на вспышку сзади. Но пара зажгла навигационные огни, отвалила от цели и выпустила зеленую ракету, сигнал: «Я – свой!» на сегодня.

– Крамбол, я – тринадцать. Свои, пс-84, 26-й борт, ВВС РККА. И звено сопровождения, их пока не вижу. Выясняй, какой у них канал?

– Должен быть второй или шестнадцатый.

– Иду на второй. Борт двадцать шесть тринадцатому.

– На приеме, тринадцать, в чем дело? Это вы хулиганите?

– У меня приказ: перехватить, опознать, если финн, то уничтожить. В Кеми о вас данных нет.

– Петрозаводск, следуем UHTR.

– Мы оттуда, до встречи.

Они погасили огни и ушли вниз еще до того, как тройка сопровождения разобралась, как развернуться и атаковать их. Прибавили и сели раньше штабного самолета. Большое начальство летит, если даже в ночи охраняют. Надо успеть доесть обед.

Насчет «большого начальства» как в воду глядел. Прибыл командующий 8-й армией командарм 2-го ранга Штерн. Ворошиловские усики, ордена Ленина, Золотая Звезда и Красные Знамена в один ряд. Руки в карманах мехового пальто из очень дорогой и красивой кожи. В фуражке, несмотря на усилившийся к вечеру мороз. У него те же проблемы, что были здесь: в мешке сидит 54-я дивизия, и 168-я имеет все шансы повторить этот печальный опыт. У командарма приказ деблокировать 54-ю, прилетел на месте разобраться, как выкрутиться из сложившегося положения. Умный мужик, не в штаб прилетел, а на место событий.

Петр с Тагиром вышли из столовой, а перед ней стоят трое летчиков навытяжку, а этот тип их раз… разносит до основания, что от такого прикрытия одни занозы, и толку ноль, только топливо жгут. Ну, на флоте бабочек не ловят, правильно разносит, но очень жестко. Прошли в курилку, она – закрытая, из-за обстрелов это место прикопали и тремя накатами перекрыли. Чуть погодя, эти трое рас… разгильдяев входят туда, руки дрожат, видать попугал их командарм крепко, один из них высказался, что морду бы набил тому, кто их чуть под трибунал не отправил, но понятно, что не Штерна он имел в виду.

– А ты попробуй!

Ну и понеслось. Это раньше Петя драться не умел, так я ему целый комплекс упражнений продумал для утренней «гимнастики». Он у меня и боевое самбо одолел, и удары теперь поставленные, и, главное, нет у него «спортивного комплекса»: главное не навредить противнику. Приемы проводит жестко, без опаски и оглядки на закон о превышении необходимой обороны. В общем, перехватил он руку, провел болевой в стойке, и маузер к голове задиры приставил. Их ведущий тут же:

– Ребятушки, успокойтесь, без стрельбы, он – погорячился, товарищи морячки.

Куртки у нас сильно иного кроя, этим морские летчики сильно отличаются от сухопутных. И кобуры висят по-другому, в стесненных условиях так носить удобнее, но при ходьбе мешают. Но мы ж много не ходим. Оставили сухопутчиков в курилке, пусть нервишки подлечат. А позже встретились снова, в кают-компании. Там и выяснилось, что летают ребята без раций, поснимали РСИ-3, ибо кроме шума – никакого толку, вот нас и зевнули.

– Кого привезли на нашу голову.

– Штерна, командарма нашего. Еще и дома получим по самое не балуйся. Блин, что такое не везет, и как с ним бороться, – сплюнул ведущий в сторону.

– На палубу не плюют, – заметил Ухов.

– Ну, так, вас-то вон набрали, как на подбор, орденоносцев, а у меня в эскадрилье все сразу после выпуска, кроме командиров звеньев. Только за ручку научили держаться.

– Так вас наши молодые и перехватывали, мы на такое дело не ходим, не по чину, – схохмил Ухов, переглянувшись со Свириденко. Им летать вместе, вот и на земле стараются рядом побыть, чтобы понимать друг друга с полуслова.

Штерн в это время находился на КП 44-й дивизии и разбирал операцию с двумя комдивами: комбригами Зеленцовым и Виноградовым. Зеленцов два часа назад прибыл сюда для согласования дальнейших действий. Виноградов напирал на выучку своей краснознаменной дивизии, дескать, продуманно и могучим ударом. А Зеленцов помалкивал, так как информацию он получал от Кузнецова, и о первоначальных планах Виноградова знал. Поэтому и молчал.

– Темните вы что-то, товарищи комбриги, недоговариваете. Откуда у вас данные о противнике, да еще и довольно подробные?

– Разведка моя сработала, – ответил Виноградов.

– Что ты мне врешь? Вон твоя разведка, в Тикше баб мнет, еще с восемнадцатого числа. Я своих армейских разведчиков с собой из Приморского края привез, восемь групп послали только они, не считая дивизионных, никто не вернулся.

– Ну, так, воздушная разведка сработала!