Ход золотым конем - Валерий Афанасьев

Сани, поставленные на узкие металлические полозья и оснащенные парусом, произвели небывалое впечатление на ребятню поселка. Но началось все с гномов.

Раста был увлечен усовершенствованием кораблей, отвлекать его на изготовление буера я не стал, а вот Нимли и его курьеры приняли в воплощении моей задумки активное участие. Сани мы соорудили за два дня.

– Вик, может, надо было все-таки взять коня? Он тащил бы эти сани быстрее, – ворчал гном.

– Нимли, когда ты успел стать таким занудой? Подумаешь, немного повезли санки до реки.

– Ха! А кто их повезет дальше? Горы здесь нет.

– Дальше они поедут сами.

Ворчал Нимли зря. Для испытания парусных саней я выбрал день, когда дул устойчивый боковой ветер. Это именно то, что надо. Я установил мачту, закрепил на ней перекладину и развернул небольшой косой парус.

Я уселся в своеобразную повозку, повернул парус, ловя ветер, и сани сдвинулись с места, набирая ход.

– Вик, ты куда?! Делали, значит, вместе, а кататься один поехал?! – крикнул удивленный друг.

Я пожал плечами:

– Нимли, я про тормоз забыл! Догоняй, вместе поедем!

Забытый тормоз нисколько не смутил гнома. Нимли быстро догнал не успевший как следует разогнаться буер и запрыгнул в сани. Ход сначала замедлился, но ветер наполнил парус, и скорость начала возрастать. Путь наш лежал вниз по реке. В паре километров ниже Лукино по течению Ропа разливалась, образуя широкий плес с открытыми берегами. Сейчас там образовался гладкий ледяной каток. Вот там-то я и планировал проверить сани на маневренность и скорость.

Буер разогнался километров до двадцати в час. Нимли свистел и улюлюкал. Охвативший его почти детский восторг невольно передался и мне. Один раз я заложил такой крутой вираж, что сани чуть не перевернулись. Около часа мы ездили по ледяной глади разлива. Сначала парусом управлял я, затем Нимли. Гномы-курьеры, которые помогали нам с постройкой, завистливо вздыхали, глядя на это веселье. Зря. Накатаются вдоволь. Я вовсе не собирался ездить на буере всю зиму. Мы с Нимли сделали еще круг и остановились около курьеров.

– Ну что, молодежь, наверное, тоже покататься хотите?

Молодежь покататься хотела, о чем известила дружным веселым гомоном. Мы с приятелем отправились восвояси, договорившись, что сани курьеры потом притащат к стоянке. На обратном пути из-за рельефа берега ветер поймать можно было не везде.

С этой поры катание на буере стало нашим постоянным развлечением. Ловить парусом ветер – хорошая практика для тех, кто собрался в плавание. Так что забава была еще и полезной.

Местная ребятня вскоре заметила и оценила эти катания. Через неделю на льду разъезжало несколько десятков санок с самодельными парусами. До нашего управляемого буера им было далеко, но это не мешало мальчишкам устраивать регулярные заезды. Впрочем, по весне буер я им подарил – пусть на следующий год покатаются. Почему не подарил раньше? Как я уже говорил, забава эта развивала навык использования косого паруса при боковом ветре.

Если это мое изобретение заслужило единодушное одобрение, то по поводу второго мнения разделились.

С чем у вас в первую очередь ассоциируется зима? Правильно, с Новым годом. А с чем ассоциируются новогодние праздники? С шампанским. В одну из ностальгических минут меня вдруг посетила мысль – изготовить шампанское. Правда, скорее уж лукинское, поскольку впервые оно будет произведено в этом мире не в провинции Шампань, а в поселке Лукино. Но в этом ли дело? В общем, я задался никому не понятной целью – сделать игристое газированное вино.

Гномы к вину равнодушны, предпочитают пиво или яблочный сидр – тоже что-то вроде пива, но настоянного на яблоках. Не знаю, насколько этот напиток похож на тот, что делают у меня на родине, но здесь он называется именно так. И пиво, и сидр гномы употребляют весьма умеренно. Этому я только рад. В свое время американских индейцев в немалой степени сгубил именно самогон. Но речь не о том.

Если у гномов вино употребляется мало, то в империи оно весьма распространено. Десятки сортов, в основном местные, но некоторые известны довольно широко. Делают несколько сортов вина и в Абудаге.

До экспериментов с газированным пивом или сидром я не додумался, а вот сделать игристое вино решил. Что для этой цели надо? Собственно, вино и углекислота. Еще неплохо бы праздничную упаковку. Пить шампанское из кувшина – это, братцы, моветон. Тогда не стоило все это и затевать.

С упаковки я и решил начать. Осенние торги на ярмарке в Одвеле принесли мне несколько сотен золотых, так что на этот не слишком серьезный проект средств должно было хватить с избытком.

Изготовление бутылок из стекла было трудновыполнимым из-за чрезвычайной редкости последнего. Гномы делали его, используя обсидиан и горный хрусталь. Но поскольку исходного материала было немного, то и стекла получалось чрезвычайно мало. Что поднимало стоимость конечного продукта на астрономические высоты. Организовать изготовление стекла было бы очень выгодным делом. Но на эксперименты у меня сейчас не было времени. Поэтому я решил, что бутылки будут из глины. Гончарное производство в Лукино было развито хорошо, оставалось лишь сделать заказ и получить сотню кувшинов в форме бутылок из-под шампанского.

С таким необычным заказом я обошел половину поселка. Несмотря на заморозки, хорошая цена за работу многих гончаров заинтересовала. Но интерес пропадал, как только я представлял рисунок будущего изделия. Изготовить бутыль на гончарном круге с таким длинным и узким горлышком никто не брался. Мастера удивленно качали головой и предлагали свои варианты изделия, которые, в свою очередь, не устраивали меня.

Я уже начал задумываться о том, не придется ли мне конструировать что-нибудь для формовки изделий, когда наконец очередной гончар, внимательно осмотрев рисунок, взялся за выполнение заказа. И цену он запросил умеренную – гораздо меньше, чем я предлагал другим. Согласился он и с тем, чтобы сделать бутылки более прочными.

Удивившись, я переспросил, правильно ли он понял, что мне надо.

– Что ж здесь не понять? Заказ простецкий. Через три дня будет готов, – отозвался мастер гончарного дела.

– С тиснением?

– С тиснением. Это уже совсем просто. По шаблону откатаем.

По плану на бутылке должен был быть изображен бородатый гном с кружкой. Ох, не знает Нимли, для чего я просил его вырезать на дереве такой рельефный рисунок.

Я задумчиво почесал макушку. Технологические новинки всегда меня интересовали.

– Вот что, мастер, я заплачу вам вдвойне, если позволите посмотреть на вашу работу.

– Большого секрета здесь нет. Смотрите, коль есть интерес.

Через полчаса я от души рассмеялся. Секрет действительно был прост – гончар делал бутыль вниз горлышком. С него он и начинал, постепенно увеличивая диаметр изделия. А затем, пока заготовка не успела высохнуть, прилаживал к ней дно. Технология нехитрая, но надо отдать должное сообразительности гончара. Интересным было и то, как мастер добился необходимой прочности изделия. Лукинец армировал бутыль, пустив вокруг нее две нити. Гончарный круг вращался, и нить наматывалась на изделие, благодаря пластичности заготовки проникая в глину. При обжиге к нити не будет доступа воздуха, и сгореть она не должна. Гончар, похоже, знал, какой материал лучше использовать для этого. Действовал он уверенно. Затем мастер отпечатывал на бутылке изображение гнома и отправлял ее на сушку перед обжигом. Как он будет делать глазировку и обжиг, я смотреть не стал. То, что меня интересовало, я успел увидеть.