Так не бывает, или Хрен знат - Александр Борисов

Пару раз он приезжал ко мне, такой же порывистый, сухой, поджарый. В свою половину даже не заходил. Сидел на кухне, пил чай, придирчиво рассматривал веники, произведённые мной, делал мелкие замечания.

– Эх, пожить бы ещё! – говорил он, прощаясь. – Интересно было бы узнать, чем всё это дело закончится.

Под «всем этим делом» он имел в виду нашу страну.

Страшная цифра 100, к которой он подбирался вплотную, убивала его морально. Он готовился к ней, как к рубикону, через который не перешагнуть. На мой беспристрастный взгляд, с его образом жизни лет двадцать сверх нормы он запросто протянул бы. И убила его не смерть, а постоянные мысли о ней. Это случилось, когда дал дружные всходы мой первый личный гектар…

* * *

Я чистил дедово веничьё и непроизвольно раскладывал его на три кучки: мелочь, средний размер, крупняк. Сырьё было так себе. Всё лучшее выбрано ещё осенью, когда покупателю есть из чего выбирать. Сейчас же и это полетит по рублю. До нового урожая ещё далеко. Товар деда Степана тоже никогда не залёживался, хотя бывал он на рынке редко, исключительно с вениками. Это у меня были вечные проблемы со сбытом. Сдавал одному барыге за полцены. Зато оптом, в любое время и без пропарки…

До ужина я успел выполнить поручение. Кукуруза была порушена, перемолота ручной мельницей и высыпана в ведро. Рабочее место подметено.

Дед вынул из кошелька мятый рубль, добавил немного мелочи:

– На, купишь невесте мороженое.

За столом бабушка не могла нахвалиться, «какая я» у неё «вумница» и как хорошо подпушил картошку. Дед молчал и довольно хмыкал. А мне почему-то подумалось, что тому, кто придёт на моё место, будет несладко. Слишком уж высоко я задрал для него планку.

Работа по дому не заканчивалась никогда. Из неё вычленялось самое неотложное, остальное переносилось на завтра. Дел ещё было много: полить огород, опрыскать виноград от вредителей, прополоть наш участок «в поле», где после минувших дождей всё заросло осотом, сурепкой и ползучим пыреем, ещё – навязать веников, вывезти их на базар, продать, если повезёт. И это с учётом того, что завтра к одиннадцати я собираюсь в кино, а в воскресенье с утра у деда дневная смена. Нужно просить отгул.

Текущие планы всегда обсуждались за чаем. Справедливости ради стоит сказать, что меня, как работника, в расчёт не брали. В нашем небольшом коллективе я в то время считался отстающим звеном. «В поле» меня брали скорей чтобы я был на глазах и вовремя пообедал. Дед обрабатывал три рядка за прогон, бабушка – два, а я и с одним не управлялся. В сорняках совершенно не разбирался. Поминутно спрашивал, что рубить, а что оставлять. А когда припекало солнце, начинал потеть и чесаться. Через каждые двадцать минут ходил к роднику за водой, которую сам же и выпивал.

На домашних «летучках» я обычно молчал. Поэтому дед несказанно удивился, услышав моё предложение:

– А давай мы сейчас с бабушкой начнём поливать огород, а ты – опрыскивать виноград. Я буду перетаскивать шланги, качать для тебя насос. Глядишь, до темноты и управимся.

Наверное, мои старики разобрались бы и «без сопливых». Во всяком случае, огород точно полили бы. Но что-то заставило их поверить в этот порыв, искреннее желание помочь.

Я летал как на крыльях, старался поспеть везде. Прыгал на насос всем телом, пока ручка не начинала держать меня на весу. Сколько во мне сейчас? Килограммов тридцать пять? Ничего, подрастём. Скоро приедет мама и будущей весной отвезёт меня в Армавир вырезать гланды. Я сразу пойду в рост и быстренько наверстаю упущенное. А уже к середине лета на моё плечо ляжет первый мешок цемента.

Когда мы пошабашили, было ещё светло. Из потаённых мест вылетели летучие мыши. Напоенная почва делилась с ними прохладой. Я проложил шланг к молодой раскидистой груше. Деревце встрепенулось и откликнулось благодарною дрожью.

Без десяти одиннадцать я подошёл к единственному в городе кинотеатру «Родина». Стоял он, как и положено в наших краях, на улице Красной. Клубов, домов культуры, где тоже крутили фильмы, было у нас навалом. А вот кинотеатр всего один. «В кино» приглашали только сюда.

Его сожгут в конце девяностых два брата, два лихих бизнесмена, чтобы освободить ходовое место для своего киоска «Табак». Только где-то в их бизнес-плане случится просчёт. Обоих завалит потом из охотничьего ружья бывший муж их младшей сестры, которого оскорблённые братья старательно сживали со света. Он сделает это прилюдно, в разгар торгового дня на Центральном продовольственном рынке, умудрившись больше ни в кого не попасть. Блаженны те, кто не знает свою судьбу.

Долго ещё будут мозолить глаз закопчённые стены, стыдливо задрапированные рекламой. Потом их снесут и на скорбном месте разобьют нечто вроде садика-дзен, а читатели нашей газеты всё ещё будут задаваться вопросом: «Когда восстановят кинотеатр?» Пришлось отвечать, что когда будет восстановлена наша родина, будет восстановлен и кинотеатр с одноимённым названием.

Примерно в это же время, но в прошлой своей жизни я тоже ходил в кино. Только купил один билет, а не два. Фильм был тот же самый – «Неуловимые мстители». Даже фотки рекламного стенда не отличались от оригинала. Яшка-цыган с ножом в позе завзятого бандюка. Я тогда, помнится, думал, что это отрицательный персонаж.

Сеанс был в одиннадцать десять. В то, что Валька не опоздает, мне почему-то не верилось. Время текло лениво, карало предполуденным зноем. Потенциальные зрители спасались от жары под матерчатыми навесами, раскинутыми в месте постоянной стоянки большой жёлтой бочки-прицепа с лаконичной надписью «Пиво». К своему удивлению, я увидел там Петра со смолы в компании какого-то невзрачного работяги. Они деловито сдували пену из рифлёных стеклянных кружек и о чём-то оживленно беседовали. Дядя Петя выглядел боссом. Он был в бежевых наглаженных брюках и белой рубашке навыпуск.

По другую сторону бочки смаковала своё пивко дурочка Рая – наша местная достопримечательность, тогда ещё моложавая тётка с габаритами шпалоукладчицы. Она была типа юродивой. Ходила постоянно в сатиновых шароварах и цветастой мужской рубашке с засученными выше локтей рукавами. Рая в кино ходила всегда бесплатно. Её обычное кресло в зрительном зале никто, на моей памяти, не занимал. Да и кассиры никогда не продавали билет на седьмое место в первом ряду. Ещё Рая бесплатно ездила на автобусах, даже междугородних. А вот за пиво, водку и папиросы обязательно платила. Был в её слабоумии такой непонятный пункт. Развлекалась «достопримечательность» тоже всегда одинаково. Встретит вальяжную семейную пару и давай приставать к мужику: «Что ж ты, подлец, обещал жениться и обманул?!» От Раи можно было спастись только бегством.

Вальку Филонову я заметил случайно. Почувствовал спиной её настороженный взгляд. Она стояла у ящика тётки-мороженщицы и лопала пломбир. Если бы не эти глаза, я нипочем её не узнал бы. Пышные жёлтые волосы обрели свободу и были пущены с плеч в вольный полёт. И как она умудрялась их заплетать в два куцых мышиных хвоста?! Разительные перемены произошли и в Валькином гардеробе: синяя расклешённая юбка чуть ниже колен, белая блуза с кружевными манжетами и круглым воротничком. Под ней откровенно просматривался бюстгальтер. Но что самое интересное, кое-где по её лицу пробежалась косметика. Вот тебе и Бабка Филониха!