Я - Малала. Уникальная история мужества, которая потрясла весь мир - Малала Юсуфзай

Где бы мы ни жили, дом наш всегда был полон людей. Я делила комнату с двумя девочками. Первой была моя двоюродная сестра Анииса, которая приехала из деревни и поселилась у нас, чтобы ходить в школу. Еще с нами жила девочка по имени Шехназ, чья мать, Султана, когда-то у нас работала. После смерти отца Шехназ ее семья осталась в такой бедности, что им с сестрой тоже приходилось собирать отбросы. Один из ее братьев был психически болен и от него вечно приходилось ждать всяких странных выходок. Как-то раз он сжег одежду матери и сестер, в другой раз продал электрический вентилятор, спасавший всю семью в жаркие дни. Султана отличалась вспыльчивым характером, и они с мамой не очень ладили. Отцу удалось пробить для нее небольшое пособие, а Шехназ и ее братьев, за исключением, разумеется, больного, он принял в свою школу. До этого Шехназ никогда не училась, и хотя она была на два года старше меня, ей пришлось пойти в первый класс. Она стала жить у нас, и я могла помогать ей в учебе.

Какое-то время у нас жила девочка Нурия, чья мать, Хару, помогала нам с уборкой и стиркой. У Халиды, женщины, помогавшей маме готовить, была дочь по имени Алишпа, которая тоже поселилась в нашем доме. Халиду еще девочкой продали в жены старику, который бил ее. В конце концов она сбежала от мужа, забрав с собой трех дочерей. Семья Халиды отказалась ее принять, ибо, согласно нашим законам, женщина, покинувшая мужа, покрывает свою семью позором. Дочерям Халиды тоже какое-то время пришлось промышлять на свалке. История ее жизни могла бы стать сюжетом романа – из тех, что я в ту пору полюбила читать.

Школа так разрослась, что занимала уже три здания. В Ландикасе находилась начальная школа, где учились дети обоих полов, на улице Яхья – средняя школа для девочек, и в розовом саду поблизости от развалин буддийского храма – средняя школа для мальчиков. Общее число учеников приближалось к 800, и хотя доход, приносимый школой, был не особенно велик, отец принял около сотни бесплатных учеников. Один из них был сыном Шарафата Али, человека, который помог отцу, когда тот был нищим студентом. Они выросли в одной деревне; Шарафат Али, окончив школу, устроился работать в электрическую компанию, и, если у него заводилось несколько свободных рупий, он отдавал их моему отцу. Теперь отец был счастлив, что может отплатить ему добром за добро. Еще одна бесплатная ученица, девочка по имени Каусар, училась в моем классе. Ее отец занимался вышивкой – ремеслом, очень популярным в нашем регионе. Тем не менее ему не удавалось как следует обеспечить семью. Когда в школе устраивались экскурсии или поездки в горы, Каусар не могла внести за них плату, и я платила за нее из своих карманных денег.

Принимая в школу бедных детей, отец нес не только убытки, связанные с платой за обучение. Некоторые богатые родители забирали из школы своих детей, так как не хотели, чтобы они сидели за одной партой с детьми уборщиц и вышивальщиков. Они полагали, что их детям зазорно общаться с беднотой. Мама понимала, что детям, которые живут впроголодь, тяжело учиться, и некоторые из бедных учеников приходили к нам домой завтракать. Отец шутил, что наш дом превратился в пансион.

Когда в доме столько народу, найти место для занятий непросто. Я была счастлива, когда у меня появилась собственная комната с письменным столом. Но вскоре в этой комнате поселились еще две девочки.

– Нам будет тесно! – хныкала я.

Но затем я поняла, что не имею никакого права жаловаться. В конце концов, жить втроем в одной комнате – это не так уж плохо. По сравнению с детьми, копошащимися на свалке, нам просто повезло. Мысли мои вновь и вновь возвращались к этим несчастным детям, их чумазые лица стояли у меня перед глазами. Я надеялась, что сумею уговорить отца принять их в школу.

В ответ он попытался объяснить, что эти дети добывают для своих семей пропитание. Если они будут учиться в школе, пусть даже бесплатно, их родным придется голодать. Тем не менее он убедил одного богатого благотворителя, Азадая Хана, выпустить листовки, на которых было написано: «Киа хасул и елум ин бачун ка хак нахе?» – «Разве не все дети имеют право на образование?» Было напечатано несколько тысяч таких листовок, отец приносил их на собрания и распространял по городу.

К тому времени мой отец стал в долине Сват заметной фигурой. Хотя он не был ханом и не относился к числу богатых людей, люди к нему прислушивались. Все знали, что на семинарах и симпозиумах он всегда выступает интересно и убедительно. Он не боялся критиковать власти, даже военных, которые управляли нашей страной. Друзья рассказывали отцу, что один из армейских начальников во всеуслышание назвал его «смертником». Отец так и не понял, что именно имел в виду этот человек. Так или иначе, в стране, где военные обладали неограниченной властью, такое высказывание не предвещало ничего хорошего.

Отец постоянно боролся с так называемыми призрачными школами, существующими только на бумаге. Влиятельные люди получали у правительства субсидии на устройство школ в отдаленных районах, а вместо этого строили себе дома. Был даже случай, когда один пройдоха ухитрился пробить себе учительскую пенсию, хотя в жизни не провел ни одного урока. Еще одним вопросом, волновавшим моего отца, была охрана окружающей среды. Мингора быстро разрасталась и насчитывала уже около 175 000 жителей. Воздух, некогда кристально чистый, ныне загрязнялся множеством машин и кухонных очагов. Прекрасные леса на склонах гор безжалостно вырубались. Отец утверждал, что только половина городского населения пользуется чистой питьевой водой, другая же половина, и в том числе наша семья, использует воду, которая не соответствует санитарным нормам. Вместе с друзьями отец создал организацию, получившую гордое название Всеобщий мировой совет. Несмотря на свое название, организация эта занималась исключительно местными проблемами. Название звучало иронично, и отец всегда усмехался, когда его слышал, но цели, которые ставила перед собой организация, были более чем серьезными: сохранить природу долины Сват, обеспечить ее жителям мирное существование и возможность учиться.

Отец любил писать стихи. Некоторые его стихотворения были посвящены любви, но чаще всего он обращался к таким острым темам, как права женщин или убийство в защиту чести. Однажды отец даже ездил в Афганистан, на поэтический фестиваль, который проходил в Кабуле, в отеле «Интерконтиненталь». На этом фестивале отец прочел стихотворение, посвященное борьбе за мир. В выступлении, подводящем итоги фестиваля, стихотворение отца было упомянуто как самое яркое. Собравшиеся попросили его прочесть стихотворение вновь и, слушая, приветствовали наиболее удачные строки возгласами «Вах! Вах!», заменяющими в восточных странах крики «Браво!». Даже дедушка был доволен и горд.

– Сын, ты стал настоящей звездой на небосклоне образования, – говорил он.

Мы, разумеется, тоже гордились отцом. Но по мере того как росло его влияние, он проводил с семьей все меньше времени. Маме приходилось самой покупать нам одежду и вести к врачу, если кто-то из нас заболевал. Но в нашем обществе не принято, чтобы женщина занималась такими вещами одна, и кому-нибудь из отцовских племянников приходилось сопровождать маму. Если отец был дома, они с друзьями сидели на плоской крыше и вели бесконечные разговоры о политике. Самой главной темой их разговоров было одиннадцатое сентября. Событие, которое произошло в тот день, перевернуло весь мир, и мы оказались в эпицентре этих перемен. Усама бен Ладен, лидер террористической организации Аль-Каида, во время атаки на Всемирный торговый центр находился в Кандагаре. Американцы послали в Афганистан многотысячные отряды, чтобы схватить бен Ладена и свергнуть режим талибов.