Солнце сквозь пальцы - Габриэле Клима

– Извини, – сказал он, остановившись в дверях. – У тебя случайно не найдется сигарет?

– Сигарет?

– Да, сигарет, – Ник поднес два пальца ко рту. – Не будет?

Дарио покачал головой.

– Молодец, – похвалил его Ник, – Молодец, сынок. Курение – не детские игрушки.

Он помахал ему и исчез внутри фургона.

Курение – не детские игрушки. Конечно, нет, папа, и никогда ими не были. Дарио пошарил рукой в заднем кармане джинсов. Вот они, сигареты. Ты этого не ожидал, а у меня в кармане лежат сигареты.

Дарио представил, как курит со своим отцом в фургоне. Рядом стоят банка пива и миска с дикими артишоками. Ему стало плохо от одной мысли о том, чтобы курить с отцом, с таким, как Ник, который, может, и не был его отцом на самом деле. Дарио никогда бы не выбрал в компаньоны такого человека, как Ник.

Он лег в шезлонг и закрыл глаза. Где-то по-прежнему кричали чайки. Над головой повисли плотные облака. Через минуту он уже спал.

Проснулся он от странного шума. В ближнем лесу эхом отдавался странный металлический звук.

Он открыл глаза и прислушался. Казалось, кто-то играет на трубе. Дарио посмотрел на небо, усеянное звездами. Деревья вокруг были бесцветными и неподвижными. Иногда звук трубы прерывался, невидимка фальшивил. Кому придет в голову играть на трубе глубокой ночью в такой глуши?

Дарио встал и подошел к обочине, посмотрел по сторонам. Он окинул взглядом трансформаторную будку, погруженную в тень, глаз светофора, мигающий в темноте.

Легкий ветер омывал дорогу. Трубные звуки стихли.

Кричала какая-то птица. К перекрестку подъезжал автомобиль.

Дарио развернулся и пошел обратно. Вдруг он услышал резкий визг тормозов и удар. Затем тишину нарушил шум двигателя.

– Эй! – крикнул Дарио. Ответа не послышалось. – Всё в порядке?

Тишина. Двигатель. Печальная ночь.

Дарио добежал до перекрестка и начал спускаться по дороге.

Там стоял автомобиль. Включенные фары красными огнями освещали черную равнину.

– Эй! – снова крикнул Дарио.

Автомобиль резко тронулся с места и быстро исчез в темноте.

Дарио прищурил глаза. На дороге что-то лежало – темное, неподвижное.

Он подошел ближе и увидел птицу. Одну из тех, с длинными ногами, цаплю или как ее там.

Дарио присел, протянул руку. Птица дернулась, взмахнула крыльями, начала бить ими по воздуху и асфальту.

– Тише, тише, – прошептал Дарио.

Он взял птицу обеими руками, погладил мягкие и гладкие перья. Птица успокоилась. Она подняла голову и вытянула шею.

В этот момент на спуске показался другой автомобиль. Он приближался к перекрестку.

Дарио встал.

– Эй! – закричал он и махнул рукой. – Стой! Стой!

Автомобиль остановился.

– Что случилось? – крикнула женщина, опустив стекло.

– Птица. Ее только что сбили.

Женщина вышла из автомобиля, подошла ближе и встала перед Дарио. Ее длинное голубое платье почти касалось земли. Это была монахиня.

Дарио вскочил на ноги. Монахиня улыбнулась.

– Она ранена? – спросила она.

– Да. Думаю, что да, – ответил Дарио. – У нее что-то сломано.

Монахиня взяла птицу и осмотрела ее. У женщины было нежное вытянутое лицо.

– Да, у нее сломано крыло, – заключила она. Она погладила цаплю по спине. – Ты знаешь, где здесь ближайшая ветеринарная клиника?

Дарио покачал головой.

– Нет, я здесь не живу. Я приехал… к друзьям, – сказал он, опустив глаза.

– Понятно, – ответила монахиня. – Нужно показать ее врачам.

– Вы сможете сделать это?

Монахиня внимательно посмотрела на Дарио. От ее ясного и чистого взгляда ему стало не по себе.

– Конечно, я обо всем позабочусь, – женщина положила птицу на землю. – Держи ее крепче, я схожу за одеялом.

Она вернулась в автомобиль и открыла заднюю дверь.

Цапля посматривала на Дарио одним глазом. Ее взгляд был сосредоточенным.

– Спокойно, – сказал Дарио.

Он прижал цаплю к себе, как маленького ребенка. Где-то в пушистой груди стучало крошечное сердце. Цапля не сопротивлялась.

– Неси ее сюда! – крикнула монахиня.

Они укутали птицу в одеяло и положили на заднее сиденье между пакетом с абрикосами и корзинкой с клубками шерсти.

– Аккуратнее. Молодец. Вот и все. Знаешь, ты очень хорошо обращаешься с братьями меньшими.

Дарио улыбнулся и сказал:

– Лучше, чем с людьми.

– Это практически одно и то же, – сказала монахиня. – Люди тоже хрупкие существа. Порой они тоже ломают крылья.

Дарио отошел от автомобиля.

– Я знаю одного, – вздохнул он, – человека со сломанными крыльями. Его посадили в инвалидную коляску. Ему помогают ассистенты, даже в школе. Пусть и такие дуры, как…

Дарио резко замолчал и поднял глаза на монахиню.

– Извините.

– Что ж, – сказала монахиня. – Ему повезло иметь такого друга, как ты, если ты его друг.

Дарио опустил глаза.

– Нет, это не так. Он не должен быть здесь. Это я его привез, – признался он. – Я похитил его. Я даже не знаю, зачем я это сделал.

Монахиня молчала.

Цапля дернулась. Она открыла клюв, подняла голову, вытащила крыло из-под одеяла.

Монахиня снова аккуратно укутала птицу.

– Не волнуйся, – сказала она Дарио. – Я позабочусь о ней. Ты же позаботься о своем друге и делай то, что считаешь правильным.

Она положила птицу на заднее сиденье.

– То, что считаешь правильным. Если бы кто-то сказал мне, что правильно, а что нет… – вздохнул Дарио.

– Стоит только хорошенько подумать, и ты поймешь, что уже знаешь это, – сказала монахиня. – На самом деле ты лучше, чем тебе кажется.

Она улыбнулась. Дарио протянул руку и тут же отдернул ее. Как прощаются с монахинями? Он не знал.

– Спасибо, что остановились, – сказал он.

– Спасибо, что не прошел мимо.

Она села в автомобиль и уехала.

Когда Дарио вернулся в трейлер, Энди спал, лежа на боку. Его худые ноги оказались под матрасом. Дарио наклонился, подвинул его, приподнял руку Энди – хрупкую, худенькую, словно крыло цапли, и положил под одеяло. А потом лег рядом.

Фургон остановился на привокзальной площади. Солнце уже поднялось высоко, но было по-прежнему прохладно.