Не бойся летать - Зоя Марецкая

заинтересовать? Даже муж разочаровался в ней, сбежал от нее, роняя тапки и прихватив детей. А ведь когда-то клялся в вечной любви.

Вернувшийся через пару минут к столику Гена застал двух собеседниц в задумчивом и молчаливом состоянии.

— Так, девочки, собираемся, время позднее, а нам надо еще Ди домой отвезти, потом к Лизе за вещами, ну, и на поезд не опоздать.

Диана вместе с мамой жила в новой элитной многоэтажной башне в центре города. Они на машине заехали на подземную стоянку, а оттуда Гена с дочкой на лифте поднялся прямо в квартиру. Лиза осталась сидеть и ждать его в машине.

— Ну что, не сильно она тебя донимала? — спросил Гена, когда вернулся. При этом настроение у него было, судя по всему, просто превосходным.

— Нет, совсем нет. У тебя прекрасная дочка. И вечер сегодня получился очень хорошим, — слабо улыбнулась Лиза. — Только Диана почему-то думает, что ты одинок и не веришь в любовь. Это так мило! Спросила меня, не хочу ли я составить тебе пару.

— Надеюсь, ты согласилась? — он задорно поднял бровь.

У Лизы почему-то дыхание перехватило от его веселья. Она только головой покачала и смущенно отвернулась. Ей было до слез жалко, что этот замечательный семейный вечер закончился.

— Эх ты, такой шанс прошляпила! — укоризненно воскликнул детектив. Завел машину, и они выехали с парковки.

Глава 10. Ночь в поезде

Лиза часто ездила на поездах и любила их. С тех пор, как Саше исполнилось три, они с Александрой Ивановной каждое лето вывозили детей на черноморское побережье. Артем с ними ездил только в самый первый раз, потом категорически отказывался. Мотивировал это тем, что летом у них на работе самая горячая пора в плане ремонта, и ему не подписывают отпуск. На самом деле он просто не любил жару, не любил море и большие скопления народа. Сначала его нежелание проводить отпуск вместе с семьей Лизу обижало, потом она смирилась. И даже полюбила ездить на море вдвоем с мамой. Никто ей не портил настроение своим недовольным видом, никто не делал одолжений. Ей было хорошо с детьми, а Александра Ивановна ей посильно помогала, подстраховывала ее. Летать самолетом с детьми Лиза побаивалась, а поезд устраивал всех, особенно маленьких пассажиров. Дорога занимала примерно сутки, и все это время малышня радостно тусила на верхней полке, заводила знакомства в соседних купе, носилась в туалет, чтобы понажимать там необычную кнопку и помыть руки, в общем, на полную катушку наслаждалась путешествием. А Лиза обычно сидела у окна и в приподнятом настроении любовалась, как пробегают мимо леса, речки и бескрайние поля, чередуясь с деревеньками, городами и просто отдельно стоящими домиками.

Она любила дорогу. Ей всегда казалось, что там, впереди ее ждет что-то новое, захватывающее, интересное. Настоящее приключение. Какие-то перемены к лучшему. Пусть это всего-навсего две недели в небольшом курортном поселке у не очень чистого Черного моря.

И вот сегодня Лиза вошла в ночной поезд вместе с мужчиной, к которому чувствовала сильное притяжение. И был это ни много ни мало вагон СВ. Сначала она даже не поняла, почему в купе висит плазменный телевизор, такие красивые и удобные диванчики. А потом обратила внимание, что их не четыре, а всего два. Лиза села на один из них и растерянно уставилась на раскладывающего вещи и застилающего свое постельное белье Геннадия. Он тут же заметил это, но продолжал заниматься своими делами. Только быстро глянул и мимолетно улыбнулся.

— Лиз, ты во мне дырку сейчас просверлишь.

Ведь нисколько не красовался перед ней, не кидал плотоядные взгляды, не поигрывал мускулами. Был спокойным и даже каким-то расслабленным. А все равно притягивал ее внимание, как магнитом. Что это такое? Предразводный стресс? Молодая женщина терялась в своих ощущениях и противоречивых мыслях. Внутреннее смятение заставляло ужасно нервничать.

Она могла сколько угодно вешать лапшу на уши Диане, рассказывая ей про то, что у них с ее папой вряд ли что получилось бы. Себе врать было намного сложнее. Тем более, оставшись с детективом наедине в небольшом замкнутом пространстве.

Секс у них точно получился бы. И получился бы крышесносным. Она чувствовала токи, пронзающие их тела насквозь. Это и сейчас продолжалось.

Заглянула проводница, принесла ужин, который, как оказалось, входил в стоимость билета, и пожелала им счастливого пути.

Гена сел на кровать прямо напротив своей спутницы и посмотрел на нее в упор. Задумчиво потер свой подбородок. Тяжко вздохнул.

— Лиз, что случилось? Что ты так напряглась-то? Если тебе некомфортно, я могу уйти ночевать в соседнее купе. Ну, чего ты? Не буду я к тебе приставать, если ты не хочешь.

Она глядела на него, как завороженная. Целые сутки ее тянуло к этому мужчине. Между ними как будто незримые нити протянулись. Она до сих пор физически ощущала его поцелуи на своих губах. Может, это потому, что он просто подвернулся ей под руку в сложный момент ее жизни? Потому, что помогает ей, от денег отказался, да еще и участие проявляет? Это ведь неправильно, безответственно, поддаваться влиянию момента, физически навязываться чужому, по сути, человеку. Она же потом жалеть будет, она же знает себя.

Ее продолжало штормить, кидать их крайности в крайность. Ей бы помолчать, не провоцировать его, но…

Гена сидел так близко, что она слышала его дыхание. Кончики пальцев зудели, так нестерпимо ей хотелось к нему прикоснуться.

— Не уходи, — тихо ответила она ему. — Я хочу, но… тебе, наверное, нельзя сексом с заказчицами заниматься? Потому что деловая этика?

Лиза сама не поняла, как умудрилась ляпнуть это вслух. И тут же застонала от своей неловкости. Гена не выдержал и громко засмеялся. Смеялся он так долго и так весело, что она успела мысленно не по одному разу обозвать себя дурой.

— Почему это нельзя? — искренне удивился он, садясь рядом и приобнимая ее за плечи. Его объятия моментально прожгли кожу. — Можно. И ты больше не моя заказчица, забыла?

— И часто ты с ними сексом занимаешься? С заказчицами, в смысле? — черт, все равно ревнивые нотки явно прозвучали в ее голосе.

Мужчина смотрел ей прямо в глаза, а пальцы уже начали поглаживать ее спину, запуская волны мурашек по всему телу. Он продолжал улыбаться. Только улыбка стала напряженной и немного кривой.

— Лиз, чего только не бывало в моей бурной жизни. Я тебе сразу предупреждаю: я не святой. И влюбляться в меня ни в коем случае не нужно. Но ты мне очень нравишься. И