Девять хвостов бессмертного мастера - Джин Соул

«ещё кое-что» – кости людей. Об этом он тоже предпочитал не думать.

– И для чего?

– Для твоей маски, – ответил Лис-с-горы и, молниеносно ухватив Господина-с-горы за волосы на затылке, ткнул его лицом в воду, точно собирался утопить.

Господин-с-горы забулькал, забил в воздухе руками, хвосты его извивались как змеи. В тот момент он подумал, что ему конец, что Лис-с-горы решил его утопить, что жизнь его закончится прямо сейчас и он опять окажется у Реки Душ, но вряд ли получит ещё один шанс на перерождение, раз не выполнил миссию предыдущего…

– Вот болван, – расслышал он голос Лиса-с-горы, – задержи дыхание, не то захлебнёшься!

– Вытащи меня!

Господин-с-горы раскрыл рот, чтобы завопить, и, конечно же, тут же захлебнулся. Глаза его начали закатываться, но тут его выдернуло из воды. Он закашлял, принялся отплёвываться и сипло дышать.

– Даже щенок знает, что в воде рот надо держать закрытым. Вот если бы у тебя не хвосты прибавлялись, а мозги… Но чего нет, того нет: Лисье Дао мозгов не прибавляет.

Господин-с-горы даже огрызнуться в ответ не мог. Отдышался он нескоро.

– Зачем было меня топить? – злобно спросил он, когда к нему вернулась речь.

Лис-с-горы фыркнул и показал пальцем на бочку. Господин-с-горы поглядел. Вода вновь стала прозрачной. Вероятно, костный порошок осел на дно. На поверхности плавала, чуть покачиваясь на невидимых волнах, фарфоровая маска, изнанкой вверх.

– Доставай, – сказал Лис-с-горы. – Это твоя лисья маска.

Господин-с-горы осторожно вытащил маску. Она изображала лису, но была девственно белая, некрашеная. Господин-с-горы недоверчиво поскрёб ногтем с краю. Настоящий фарфор. Но понять, как из воды и костного порошка получился фарфор, он не смог. Кое-что о гончарном деле он знал ещё из прошлой жизни. Чтобы получилась твёрдая форма, материал должен быть пластичным, и его непременно нужно обжечь в печи. Его же просто ткнули мордой в воду – и получилась фарфоровая маска лисы. Его озадаченное выражение лица Лиса-с-горы, видимо, позабавило, и он засмеялся.

– Раскрасишь сам, – сказал Лис-с-горы, прежде чем уйти. – Эй, Недопёсок, вылезай! Вылей эту воду и наполни бочку чистой.

Господин-с-горы между тем решил провести эксперимент – сунул голову в воду снова, предварительно взбаламутив её, чтобы поднять костный порошок со дна. Разумеется, ещё одна лисья маска не появилась. Господин-с-горы вытер лицо рукавом и подумал, что, должно быть, не всё так просто. А ведь Лис-с-горы об этом говорил: у каждого своя и только одна!

– А вот интересно, – пробормотал Господин-с-горы, – какая маска у него самого?

Раскрашивать маску Господин-с-горы не торопился. Он пытался вспомнить, какие узоры бывают на подобных масках и какие были на тех, что некогда носил он сам. Он ведь их расписывал собственноручно, так почему не мог вспомнить? В итоге он обвёл красным контуры глаз и носа, нарисовал завитки на скулах и на лбу – типичная лисья маска, какую можно встретить на любом большом празднике. А ещё он обнаружил, что она держится на лице каким-то невероятным образом, завязки для неё не были нужны.

Носить её слишком часто он, впрочем, всё равно не мог: Лис-с-горы задним числом запретил ему надевать маску в его присутствии, а какой смысл носить маску, когда ты наедине с самим собой?

[030] Лисы и Скверна

Господин-с-горы поставил себе целью отрастить ещё два хвоста разом. Если у него будет семь хвостов, он сможет поэкспериментировать с превращениями.

До этого он пробовал, сорвав ветку со своего персикового дерева, превратиться в полноценного человека, повторив то, что подсмотрел когда-то, наблюдая за Лисом-с-горы, но у него ничего не получилось. Ветки тут же высыхали, стоило их сорвать, и превращались в мёртвые прутики.

«Какое-то ненормальное дерево!» – сердито подумал Господин-с-горы и оставил попытки.

Ему не удавалось толком заняться культивацией, его всё время что-то отвлекало. Это «что-то», большей частью, было вниманием Лиса-с-горы к его персоне. Господину-с-горы всё ещё приходилось играть с ним в шахматы, но выиграть у Лиса-с-горы он не мог: слишком пристально Лис-с-горы на него смотрел, Господин-с-горы терялся и делал ошибочные ходы, ведущие к поражению.

«Это всё потому, – думал Господин-с-горы, – что я похож на того человека».

И его несколько озадачивало, что он стал думать о себе как о «том человеке». Вероятно, он вживался в лисью личину и отстранялся от человеческой.

«Если я пробуду в этом обличье слишком долго, – рассуждал Господин-с-горы, – то меня переполнит Лисья скверна, а значит, я не смогу вознестись».

И он ловил себя на мысли, что не вполне понимает, что такое Лисья скверна, хоть и страшится её. У лис такого понятия вообще не было. Он пытался расспросить об этом Недопёска, но тот только озадаченно скрёб лапой за ухом и говорил, что слышит такое слово впервые. У Лиса-с-горы спрашивать было бесполезно: он лишь насмешливо фыркал в ответ.

«Быть может, я чего-то не понимаю», – всё чаще думал Господин-с-горы.

Нет, как ни погляди, стоило поспешить с шестым и седьмым хвостами! Чем больше хвостов, тем ближе он к совершенной лисе – девятихвостой лисе, а значит, и к Абсолюту.

Абсолютом даосы называли вознесение и вообще бессмертие. Господин-с-горы Абсолютом называл тот уровень духовных сил, которым владел до перерождения. Он отчего-то решил, что когда достигнет этого уровня, то к нему явится Вечный судия и поможет вознестись. В компетенцию Вечного судии, к слову, вознесение всяких там лисов-оборотней не входило. Одному небу известно, почему Господин-с-горы так решил.

Недопёсок его тоже отвлекал от совершенствования. Он был любопытен и теперь донимал Господина-с-горы расспросами о Скверне. Ему до смерти хотелось знать, что это такое.

– Допустим, испачкал ты лапы в грязи после дождя, – подумав, сказал Господин-с-горы. – Грязь на твоих лапах и есть Скверна.

Недопёсок хорошенько подумал и возразил:

– Грязь на лапах – это всего лишь грязь на лапах. Сунул в бочку с водой – и лапы опять чистые.

– А душу так просто не отмоешь.

– А зачем я буду пачкать душу в грязи после дождя? – не понял Недопёсок.

Ну как объяснить чернобурке философские материи? У Недопёска было конкретное, лисье восприятие вещей.

– Или, скажем, в животе черви завелись, – сделал ещё одну попытку Господин-с-горы. – Черви – это Скверна.

– Червей надо травяным отваром вывести, – авторитетным тоном заявил Недопёсок. – А если блохи, так нужно взять в зубы клочок сена и залезть по самую морду в воду.

– Зачем? – поразился Господин-с-горы, забыв о том, что втолковывал Недопёску философские доктрины.

– Блохи перелезут на сено, потому что они страсть как воду не любят. И утопнут все, когда ты сено из пасти выпустишь.

«Лисье Дао», –