Добыча золотого орла - Саймон Скэрроу

– Фабий!

– Да, командир.

Макрон шагнул к нему, и солдат встал навытяжку.

– Снимай доспехи. Тебе придется побегать.

– Есть, командир.

Пока Фабий торопливо расстегивал пряжки и снимал пластинчатый панцирь, Макрон, не теряя времени, объяснил ему задачу:

– Центурион Максимий направляется сюда вдоль южного берега. Сейчас до него отсюда примерно три мили. Ты побежишь к нему со всех ног, сколько хватит сил. Доложишь ему, что Каратак приближается к этому броду. Скажешь, чтобы он непременно послал гонца к легату и известил о происходящем… Нет, погоди…

Макрон представил себе, как может воспринять командир когорты подобную рекомендацию, и решил изменить формулировку.

– Скажешь так: «Я почтительно предполагаю, что командир сочтет разумным направить гонца к легату». Ну и, наконец, сообщишь ему, что Каратак находится ближе к броду, чем он, и, чтобы спасти положение, ему необходимо двигаться настолько быстро, насколько это возможно. И даже быстрее. Все понятно?

– Так точно, командир.

Фабий с ухмылкой стянул панцирь и положил на землю.

– Ну и какого хрена ты тогда дожидаешься? – буркнул Макрон. – Шевелись!

Фабий развернулся, устремился к реке и помчался через брод. Макрон проводил его взглядом и повернулся к остальным бойцам, в большинстве своем уже одевшимся, вооружившимся и стоявшим в ожидании приказов. Центурион дождался, пока последний из солдат не перестал возиться с амуницией, что было не так-то просто под нетерпеливыми взглядами товарищей и особенно командира. Наконец, когда легионеры покончили со всеми приготовлениями, Макрон прочистил горло:

– Становись!

Легионеры со щитами и копьями сформировали заградительный строй, перекрыв дорогу под ивами.

– Менее чем через час Каратак и его войско нагрянет сюда, чтобы прорваться к броду и переправиться. Но сразу за ними, чуть ли не тыча мечом им в задницы, следует наша армия во главе с самим командующим Плавтом.

Несколько солдат рассмеялись, оценив шутку. Макрон выдержал паузу и продолжил:

– Остальные силы нашей когорты тоже направляются сюда. Я видел это вот с того холма и уже послал Фабия поторопить их, чтобы подмога поспела сюда до того, как враг успеет доставить нам неприятности. Но это, конечно, не значит, будто нам без них не обойтись. Ничего подобного! Третья центурия и сама по себе способна выполнить свою задачу. Да, конечно, наше подразделение сформировано недавно, и мы служим вместе всего-то несколько дней, но я прослужил «под сенью орлов» достаточно долго, чтобы с первого взгляда распознать настоящих бойцов. И именно таковых я вижу в вас. Так что этим жалким ублюдкам по ту сторону реки можно только посочувствовать. Что им остается – атаковать нас по узкому фронту, натыкаясь на наши колья, а потом упереться в нашу баррикаду! На их счастье, я человек великодушный, и так и быть, во избежание излишнего кровопролития, приму капитуляцию Каратака.

Макрон широко ухмыльнулся, и многие воины, к его облегчению, тоже заулыбались.

– Однако, ребята, не стоит забывать и о том, что эти бритты народ неразумный и страшно упрямый. Ежели уж им приспичит переправиться через реку, они попрут напролом. И, честно говоря, мы сможем лишь задержать их и тем самым выиграть время. Устраивать из нашей центурии подразделение мучеников мне никто не приказывал, и если они навалятся всей ордой и возникнет угроза прорыва, я отдам приказ отступить. Так вот, если с моей стороны поступит такой приказ, вам следует выполнять его буквально, не пытаясь проявлять идиотский героизм. Вы как можно быстрее переберетесь на нашу сторону брода, после чего двинетесь вниз по течению, на соединение с когортой. Все ясно?

Некоторые легионеры ответили кивками.

– Ни хрена не слышу ответа! – взревел Макрон. – Все ясно?

– Так точно, командир!

– Вот это лучше. А теперь перестраиваемся лицом к реке.

Бойцы центурии развернулись, продвинулись вперед и сформировали заслон за временными оборонительными сооружениями, лицом к северному берегу Тамесис. Макрон обозрел свой небольшой отряд в потускневших доспехах и перепачканных, запыленных, красных туниках. Бойцы стояли в три шеренги, перегораживая маленький островок. Восемьдесят легионеров против двадцати, а может, и тридцати тысяч варваров. Как и большинство вояк, Макрон по натуре был игроком, но в данном случае отчетливо понимал, что никаких шансов на выигрыш у него нет и в помине. Несмотря на напускное спокойствие и стремление внушить мужество и уверенность подчиненным, опытный командир знал, что все они, по сути, обречены. Правда, если Максимий поспеет к броду вовремя, останется возможность его защитить, и все еще может перемениться.

Шла вторая половина дня. Время тянулось медленно. Чтобы солдаты не утомлялись раньше времени, Макрон разрешил им сесть на землю. Никакой деятельности поблизости от брода больше не наблюдалась, и вся эта картина выглядела просто идиллической.

Макрон улыбнулся, подумав, что Катону это бы наверняка понравилось. Живописные пейзажи и идиллическое спокойствие всегда трогали поэтическую натуру молодого человека. Макрон же просто отметил для себя тот факт, что солнце давно миновало зенит, падая под углом, лучи его еще ярче расцвечивали ландшафт и сверкали на глади воды. Все вроде бы дышало покоем, но, несмотря на это, в самом воздухе чувствовалось нарастающее напряжение, словно кто-то натягивал тросы спускового механизма катапульты. В том же напряжении пребывал и Макрон, стремившийся не упустить ни малейших признаков, ни звуков, свидетельствующих о приближении врага.

Примерно по прошествии получаса вдалеке на дороге обрисовалась мчавшаяся по направлению к броду крохотная фигурка. Лентулл еще не успел добежать до кромки воды, когда на гребень холма вылетел отряд всадников, которые тут же поскакали по склону вниз. Лентулл, оглянувшись через плечо, со всех ног припустил по мелководью.

– Держись левее! – закричал ему Макрон. – Левее!

Слышал его Лентулл или нет, но он вбежал в реку, промчался, взметая кучу брызг, некоторое расстояние, а потом вдруг с криком повалился вперед. Бойцы на острове охнули. Лентулл поднялся, выпрямился, и все увидели кровь, хлеставшую из раны на его бедре. Легионеры в ужасе взирали на раненого товарища, которого сзади, поднимая тучу брызг, уже настигали вражеские всадники. Лентулл оглянулся через плечо и из последних сил заковылял к острову. Бритты преследовали его осторожно, стараясь не наткнуться на колья, однако Лентулл терял слишком много крови и, как понимал Макрон, стремительно слабел. Еще несколько шагов, и колени его подогнулись, так что над водой был виден лишь его торс. Голова упала на грудь. Вражеские всадники придержали коней, глядя на римлянина, а потом, видимо, решив, что их вмешательство уже не требуется, вернулись на свой берег.

Некоторое время и те, и другие молча смотрели на Лентулла, голова которого бессильно болталась из стороны в сторону. От того места, где он находился, вниз по течению тянулась тонкая красная полоска. Наконец Лентулл медленно завалился набок и пропал из виду: тяжесть доспехов увлекла его тело под воду.