Зловещий маскарад - Наталья Берзина

Когда из-за поворота прямо навстречу будто вынырнул невиданный каменный дом, стилизованный под древний замок, с закрытым коваными решетчатыми воротами проемом, он казался перенесенным из дивной сказки неведомым волшебником, она даже остановилась в изумлении.

– Не спи – замерзнешь! – усмехнулся он и снова поправил оттягивающую плечо сумку.

Вслед за ним она прошла через неприметную калитку и невольно замерла. Внутренний дворик, выдержанный в том же средневековом стиле, зажал ее в своих объятиях. Высокие каменные стены упирались в небо. Тщательно расчищенный до самой разнокалиберной плитки двор. Узкие стрельчатые окна и такие же двери.

– Подожди меня минутку! – попросил он и исчез за узкой дверью.

Она едва успела оглядеться, как он появился рядом.

– Пойдем в нашу келью, – предложил он, направляясь в левое крыло.

Отперев входную дверь, он пропустил ее в длинный извилистый коридор, где-то в конце его оказалась еще одна дверь. Он уверенно, как к себе домой, распахнул ее и шагнул внутрь. Небольшая, но уютная комната с широченной двуспальной кроватью, что словно постамент возвышалась прямо посреди, однозначно говоря, для чего вообще предназначена эта комната. Она не испытала даже намека на смущение, наоборот, увиденное только больше взволновало ее.

Сбросив шубку, она отправилась обследовать остальные помещения. Вернувшись, застала уже накрытый незатейливый стол.

– Я предлагаю для начала отпраздновать наше приключение! – предложил он, открывая бутылку ее любимого «Черного принца».

Она с улыбкой посмотрела на нарезанную по-мужски – большими толстыми ломтями – розовую ветчину, восхитительный, с росой, сыр. Небрежно вываленные солидной горой фрукты на широком блюде. Явно прихваченные из дому бокалы. Настоящий лаваш, неизменный заменитель хлеба во всех их поездках. Горящие свечи разгоняли по углам вечерний полумрак.

– Я не стал готовить салаты и прочее, думаю, для начала обойдемся малым, – не то спросил, не то подтвердил свои намерения он.

Она не стала спорить: в самом деле, в подобном антураже не хотелось каких-либо изысков. Слишком близко к сердцу приняла она и сам дом, и выложенный каменными плитами дворик сказочного замка.

Вино с нежным сыром, сочная ветчина с лавашем, аромат грейпфрута, тихое потрескивание свечей, сама интимная атмосфера не позволила им выйти гулять допоздна.

Легкий морозец холодил щеки. Он не выпускал из рук фотоаппарата. Блиц сверкал почти непрерывно. Ее смешило абсолютно все. Непередаваемая легкость во всем теле, этот пьянящий лесной воздух, чуткая близость сильного мужчины. Она откровенно радовалась и зеленоватому свету фонарей, и журчащему ручейку под высоким, перекинутым через глубокий овраг мостом. Ее задорный смех колокольчиком звенел в ночном зимнем лесу.

Тропинка вывела их в санаторий, расположенный неподалеку. На освещенных аллеях почти не было людей. Она только удивилась. Канун Рождества – и никто не гуляет.

– Просто много приезжих, для них Рождество не самый важный праздник! – объяснил он. – Пойдем к озеру.

Мимо пышной, нарядной, ярко освещенной красавицы елки они направились на засыпанный снегом пляж. Боже! Как невероятно сладки были его губы! Холодные от мороза, требовательные и неутомимые. Она чувствовала, что еще немного – и последние преграды падут. Назад в свою комнатку они едва не бежали. Возле моста он остановился. Сухо щелкнул раскрывающийся нож. Несколько веточек ели он преподнес ей, словно роскошный букет.

– Наша рождественская елка! – сказал он тогда.

Ночь потрясла ее. Словно в первый раз. Она просто сходила с ума. Была требовательной и нежной, неистовой и покорной.

Солнце рисовало загадочные письмена на стене, отразившийся от чего-то лучик скользнул по глазам, пощекотал ласково. Она вздохнула, потянулась и с тревогой не ощутила рядом с собой мужского тела. Встрепенувшись, она распахнула глаза и первое, что почувствовала, – запах. Волнующий аромат свежесваренного кофе.

– Ты уже встал? – не в силах погасить счастливую улыбку, спросила она.

– Ты же не можешь без утренней чашки крепкого кофе! – рассмеялся он в ответ.

День оказался нечаянно морозным, но это не помешало прогулке. Пусть пощипывало щеки, пусть и ветерок холодил руки, разве это так важно, когда ты рядом с любимым? Он постарался освободить ее от всех хлопот, был заботлив и нежен. Безумно хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Но… прошла еще одна ночь. А утром – легкий завтрак, опустевшая сумка у него на плече.

– Нам пора! – сказал он.

Он продолжал снимать ее, но она почему-то думала, что это, скорее всего, по инерции. У него даже лицо изменилось. Стало строже, жестче. Даже глаза, казалось, погасли. Последние кадры – уже в троллейбусе, когда подъезжали к дому.

– А мальчики? – спросила она, когда вошла в квартиру.

– Мама привезет их вечером, – сказал он спокойно. – У нас еще несколько часов покоя…

А вот сейчас его не было рядом. Почему? Ведь именно в этот момент она так нуждалась в нем! Алена почувствовала, как по щеке покатилась жгучая слезинка. Боль в низу живота по-прежнему пульсировала, но стала другой, более тянущей. Непонятная слабость все еще сковывала движения. Алена попробовала пошевелиться. Холодный пот сразу же покрыл все тело. Она опять откинулась на подушку. Попыталась восстановить в памяти происшедшее, но мысли о муже вытеснили полуявь-полубред…

Глеб не в первый раз устраивал ей такие же маленькие праздники, как и прошедшее Рождество. Он вполне мог похитить ее, загрузить в машину и увезти куда-нибудь в другой город. Без устали бродить по незнакомым улочкам, рассказывать истории и легенды, связанные с этими местами. Когда она пыталась узнать, откуда он почерпнул информацию, муж, как правило, загадочно отмалчивался или ссылался на энциклопедию. Судя по всему, к каждой такой поездке он готовился заранее. Все еще стараясь удивить и поразить свою жену. Совсем как когда-то во время незабываемого конфетно-букетного периода. Однажды Алена напрямую спросила его:

– Скажи, Глеб, зачем тебе все это нужно?

– Хочу, чтобы ты меня любила! – просто ответил он, глядя прямо в глаза.

– Но ведь я тебя люблю вовсе не за такие приключения, а за то, что ты просто есть! – воскликнула Алена.

– Для того, чтобы быть с тобой, чтобы я никогда тебе не надоел, чтобы ты, как и много лет назад, постоянно ожидала от меня чего-то необычного, я стараюсь почаще напоминать о себе.

– Ты просто сумасбродный мальчишка! – рассмеялась Алена.

– Ты сама сделала такой выбор! – улыбнулся он в ответ.

Они стояли на площади прямо перед величественным костелом. И в этот миг Алена почувствовала, что действительно не представляет жизни без вот таких приключений, без этого удивительного, чрезвычайно подвижного и непосредственного мужчины. Который много лет назад ворвался, как вихрь, в ее размеренную жизнь, перевернул спокойный, неторопливый уклад и добился-таки того, что она заметила его, такого, казалось, неброского, но сильного и уверенного в себе. Теперь, когда уже подрастают сыновья, такие похожие на него, такие же шумные и стремительные, она поняла, насколько счастлива, насколько сильно привязана к нему. Волна нежности буквально захлестнула Алену. Она порывисто шагнула к мужу, не обращая внимания на прохожих, прижалась к нему, нежно и сильно поцеловала в сухие твердые губы, утонула в его серых смеющихся глазах.