Пропущенные материалы: Последние дни Лориен - Питтакус Лор

Первый день в космосе оказался самым худшим. Мы, Чепаны-Наставники, всей толпой сгрудились в столовой со своими травмированными и непоседливыми подопечными на коленях, в ожидании новостей о судьбе Лориен от пилота корабля. Брендон объяснил, что Совет, академия и СОЛ были почти полностью истреблены во время первой волны атаки, но кто-то все равно должен был выжить. Например, такие герои, как Девектра, которая продолжала бы сражаться с превосходящими силами противника. Путем голосования, было решено отлететь на относительно безопасное расстояние, приостановить полет и оценить обстановку на планете. Если будет хоть малейший знак, что Лориен побежден не до конца, и хотя бы часть сопротивления имеет пусть даже ничтожный шанс выжить, мы вернемся и поможем всем, чем сможем.

Но после долгих бессонных дней и ночей пилот ввалился в столовую из рубки управления и покачал головой.

— Сканеры корабля показывают… — начал он, еле сдерживая слезы, — там ничего не осталось. Ничего…

После всех ужасов, что я претерпел — это было худшим и самым опустошительным.

Затем, мало по малу, жизнь наладилась. Трудно предаваться беспросветной тоске, когда у тебя на руках девять непоседливых, суперактивных детей.

— Она заболела, — внезапно объявила Хессу. Сначала я подумал, уж не померещилось ли мне: Хессу никогда не заговаривала первой.

Я не сразу сообразил, что она говорит о своем Гвардейце, девочке, которую мы называли «Первой».

— Я проснулась посреди ночи от дурного предчувствия и сразу пошла проверить детскую — так и оказалось, ее лоб горел. Лихорадка. — Говоря все это, Хессу, как обычно, не смотрела в глаза, однако то, как напряженно она избегала моего взгляда, по-настоящему меня напугало.

— Где она сейчас? — спросил я. — С ней все в порядке?

— Она в Автодоке. — Поскольку ни у кого на борту не было медицинского образования, звездолет был оборудован маленькой камерой с управляемым микроклиматом, или иначе — Автодоком. Он следил за основными показателями состояния пациента и осуществлял лечение через вентиляцию. — Машина говорит: она поправится.

— Тогда, это хорошие новости, — облегченно произнес я.

Хессу только дернула плечами и, поджав губы, невесело скривила рот, будто съела что-то кислое.

— Она умрет, — изрекла она.

Я, онемев, застыл на своем стуле. Слова Хессу были подобны грому среди ясного неба.

— Она умрет. Я в этом уверена.

— Хессу, вот увидишь, с ней все будет в порядке…

Женщина повернулась ко мне с горящим от ярости и презрения лицом.

— Да не сейчас, тупица! — Она горько рассмеялась. — Разве ты так и не понял? Мы все умрем.

Кровь застыла в жилах. О чем она бредит?

— Ах, да, — сказала она. — Тебя же еще не просветили, откуда бы тебе знать? Наша миссия чистое самоубийство. Мы летим на неизвестную далекую планетку прятаться от могадорцев, бегать от них, прилагать жалкие усилия, чтобы выжить, пока они будут на нас охотиться и убивать. Мы обречены. Не понимаю, какой вообще смысл дергаться?

Ее слова ядом проникали в мой разум, хотя я и старался сосредоточиться на главном: Хессу впала в истерику.

— Тебе надо успокоиться, — сказал я.

— Легко тебе говорить. Вы же последние. Чисто случайно тебя с твоим мальчишкой благословили последними — поскольку вы опоздали! — Она снова горько рассмеялась. — А мы с моей девочкой, как дуры… прибыли первыми. Первые благословленные, первыми и умрем.

Смех перешел в слезы, и Хессу спрятала лицо в руках. Я переборол охвативший меня ужас и обнял ее.

Так мы и сидели какое-то время. Я укачивал ее в своих руках, пока страшная правда нашего положения острым ножом проникала в мое сердце.

Позже, я прошел по виртуальному коридору к пустому залу, где проходили наши с Девятым Тет-а-тет. Я чувствовал себя полным дураком из-за того, что позволил себе оптимистические мысли относительно плана Старейшин по нашему спасению. Что поверил, будто наше будущее станет даже лучше прошлого. Хессу же дала понять, что на Земле нас ждут гораздо более мрачные перспективы.

Ну почему я не поинтересовался, в чем суть проводимого Лоридасом над Девятым ритуала!? Я-то по глупости полагал, что это всего-лишь какое-то пустое языческое благословение. Но если верить Хессу, все было далеко не так просто. То было защитное заклинание гарантировало детям полную неуязвимость… Всем — кроме Первой.

Ее благословение являлось лишь необходимым звеном в цепочке других. Она не обладала неуязвимостью. С ее смертью иммунитет потяряет Вторая. Умрет Вторая, неуязвимость потеряет Третий. И так далее по цепочке из их драгоценных маленьких Гвардейцев.

Короче говоря, если отбросить всю эту мишуру, то это мало походило на благословение. Скорее уж на проклятье. От одних только мыслей об этом становилось тошно.

Немного не дойдя до двери в зал, я остановился в коридоре и выглянул в иллюминатор. Звезды, одни только звезды.

Нам предстояло миновать еще множество галактик, прежде чем мы достигнем конечной цели. Мы летели на Землю. Планету далеко не идеальную. Даже близко не похожую на Лориен.

Но несмотря на все невзгоды, творящиеся на Земле, такие как войны, голод, перенаселение, я с нетерпением ждал высадки — по крайней мере отчасти. Из памяти еще не стерлась та передача о Земле, которую я смотрел в день Равнолуния, как раз перед тем, как принять судьбоносное решение взять браслет Даксина и улизнуть из академии, так что я знал: Земля состоит не из одних только недостатков.

Когда я зашел в зал, Девятый поджидал меня, сидя на полу спиной к виртуальной двери. Адель, Чепан-Наставник Седьмой, назначенная сегодня моим надзирателем, сидела в кресле в углу.

— Привет, Адель! — поздоровался я с улыбкой и слегка взмахнул рукой. Адель махнула в ответ.

Заслышав мой голос, Девятый вскочил с пола и, подбежав ко мне, обхватил за колени.

Когда мальчик поднял на меня взгляд, его глаза лучились от радости.

— Сандол? — произнес он, растягивая слоги и качая головой из стороны в сторону. — Мы сегодня поиглаем?

Глядя на него сверху вниз, я невольно улыбнулся.

— Поиграем, дружок, — ответил я. — Конечно, поиграем.