Замужем за врагом - Мишель Смарт

– Ты победишь, – уверенно заявила она.

– Ты не похожа на пессимистку.

– Я реалистка. Я смогла бы победить тебя только в том случае, если бы ты был болен, но тогда наше соревнование не имело бы смысла. Хотя я смогла бы победить тебя в драке.

– Ты серьезно?

– Когда я была маленькой, мы только и смотрели, что реслинг и бокс. Я повторяла движения, которые видела на экране, и отрабатывала их на своих братьях. С тех пор как мне исполнилось восемь лет, они ни разу не вышли победителями из наших драк.

– Тебе не приходило в голову, что они просто жалели тебя?

– Это закончилось после того, как я побила их по-настоящему, – зло ухмыльнулась Елена. – Я не брезговала щипать и царапать их чувствительные места, когда мне было выгодно. В этом отношении у меня было преимущество: отец убил бы их, если бы они использовали против меня мою же тактику.

Габриель улыбнулся, представив их потасовки.

– Твой отец не запрещал тебе драться?

– Он находил забавным, что его маленьких мачо била девчонка. Так я добилась его уважения. – Какое-то время Елена бежала молча. – А что касается учебы, отец не отпустил бы меня в школу вне зависимости от моего поведения. Я оставалась девочкой, и, хотя доказала свою состоятельность физически, мне все равно требовалась защита от этого большого и жестокого мира.

– А твоего отца не огорчало, что его принцесса превратилась в такого сорванца?

– Ничуть. Мальчишки не обращали на меня внимания, потому что я ходила в мешковатой одежде и дралась с ними каждые пять минут.

Габриель захохотал, но ему было совсем не весело.

– Если он так прятал тебя, почему же разрешил работать в его компании?

– Чтобы держать меня поблизости и не спускать с меня глаз. Мы с братьями всегда знали, что рано или поздно займемся семейным бизнесом, и отец прекрасно понимал, что не сможет уберечь меня от всех невзгод, когда я повзрослею. – Елена остановилась, чтобы отдышаться. – Видишь ли, он на самом деле любит меня.

– Я знаю.

– И с тех пор, как я присоединилась к компании, он во многом изменил свое отношение ко мне.

– Только потому, что увидел, что ты не интересуешься мужчинами, раз у тебя в твои двадцать пять лет не было никакого приятеля, – проницательно заметил Габриель. – Твой отец решил, что ты останешься его принцессой до конца жизни.

– Все совсем не так.

– Ты думаешь? Твоя мать умерла, когда ты была совсем маленькой. Твой отец окружил своих детей, и в особенности тебя, гиперопекой. И все потому, что ты была девочкой. Будь ты мальчиком, твое детство было бы совсем другим, и ты это знаешь. Ты стала вести себя как мальчишка, чтобы угодить ему, потому что думала, что он ждет от тебя именно этого.

Елена пожала плечами и снова пустилась бежать.

– Не совсем. Я видела, что к мужчинам относятся на порядок лучше, чем к женщинам, и понимала, что никогда не добьюсь уважения, если буду вести себя как девочка. Я не хотела быть потаскухой и знала, что мне никогда не стать Мадонной, поэтому решила вести себя так, чтобы не быть ни той ни другой.

– Но ведь то, что ты женщина, не делает тебя существом второго сорта, – заметил Габриель. Ему не понравилось, что Елена выросла, твердо убежденная в том, что она может добиться уважения, потеряв свое собственное я.

– Я в курсе.

– Женщины не больше потаскухи и Мадонны, чем мужчины – женоненавистники или феминисты. Мы все обладаем какими-то способностями и желаниями, которые делают нас уникальными и ни на кого не похожими.

Елена не ответила, сосредоточенно глядя на дорогу.

– Мы почти дома, – сказал Габриель и посмотрел на распахнутые двери одной из кофеен. – Давай зайдем выпьем кофе.

Они зашли внутрь и сели за столик у окна.

– Как часто ты видишься с отцом? – спросил Габриель. Он знал, что Елена общается с ним по телефону каждый день, начиная с их первого утра во Флоренции, когда Иньяцио предложил выслать за ней свой частный самолет и спасти ее.

Она сыграла свою роль просто превосходно, убедив отца, что не нуждается в спасении и невероятно счастлива со своим новоиспеченным мужем. Елена тогда положила трубку и мрачно посмотрела на Габ риеля.

– Я в самом деле ненавижу тебя, – сказала она.

– Однажды ты поймешь, что я не такое чудовище, которым ты считаешь меня, – просто ответил он.

Елена задумчиво посмотрела на Габриеля.

– Я вижусь с отцом так же часто, как ты со своей матерью. Я занимаюсь нашим европейским отделом, а он с братьями имеет дело с Азией и Южной Америкой.

– Когда твой отец только эмигрировал в Штаты, он создал там множество филиалов компании. Потом они все были закрыты и переехали в другие страны. Теперь твой отец предпочитает работать главным образом в Бразилии.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Как часто твой отец приезжает в Америку? Когда его нога последний раз ступала на землю Соединенных Штатов? А когда там последний раз появлялись твои братья?

– Я не знаю. Я не слежу за ними.

– Твой отец когда-нибудь говорил о поездке в Америку?

– Нет. Почему ты спрашиваешь? – подозрительно посмотрела на него Елена.

– Тебе не приходило в голову, что, может быть, у твоего отца есть причина не ехать туда?

– Нет, и я буду тебе очень признательна, если ты прекратишь настраивать меня против него.

– Я просто пытаюсь открыть тебе глаза, – тихо сказал Габриель.

– Ты действительно веришь, что я не замешана в том, что произошло между нашими отцами?

– А ты веришь, что я невиновен?

– Я первая спросила.

Габриель сделал глоток капучино и посмотрел на лицо, которое стало таким родным.

– Не знаю, – задумчиво ответил он. – Мне сложно принять, что ты ничего не знаешь о преступных деяниях своего отца… Но чем больше я узнаю тебя, тем тяжелее признавать тебя виновной.

– У тебя появились сомнения?

– Много.

– Я не могу убедить тебя в обратном, – печально сказала Елена, – но я верю в твою невиновность.

– Почему? – сдавленно спросил Габриель.

– Чем больше я узнаю тебя, тем больше убеждаюсь, что ты не станешь мстить кому бы то ни было, если у тебя не будет на то причины. Ты веришь, что мой отец виноват, и часть тебя все еще считает, что я тоже замешана в этом деле. – Елена мрачно посмотрела на Габриеля. – Но это никак не оправдывает то, к чему ты принудил меня. Я могу верить в твою невиновность, но не думай, что я прощу тебя, потому что этого никогда не случится.

– Я не просил прощать меня. Если твоя невиновность будет доказана, тогда я извинюсь и буду надеяться, что ты простишь меня, – спокойно заметил Габриель. – Но не будем увлекаться. Ты сама сказала, что доказательств твоей невиновности не существует.