Будь моим первым - Ольга Вечная

Но я так не могу. Собака падает на обочину, очевидно, что ей больно. Как же так? Что за день-то сегодня такой?

— Сейчас погуглю, — достаю сотовый из кармана и открываю поисковик. — Вы пока подумайте, во что ее можно завернуть. Давайте-давайте, не стойте столбом!

На экране всплывает окно с входящим вызовом. Как не вовремя! Я бы сейчас сбросила любой звонок, кроме как от Мии и… Да, похоже, что в список избранных абонентов попал еще один человек, потому что я читаю и перечитываю надпись крупными буквами «Илья из тиндера» и медлю. Затем нажимаю на зеленую кнопку.

— Полина… — начинает он.

— Все потом, — перебиваю я. — Ты не знаешь поблизости хорошую ветеринарную клинику?

— Что? — он делает паузу. — Зачем тебе?

— Беда, Илья! Собака бросилась под машину, надо спасать.

— Ты в порядке?

— Да, я-то нормально. Так ты знаешь? Если нет, то давай потом поговорим, нет времени.

— Сейчас скину номер своей сестры, она точно в курсе.

— Спасибо, жду! Побыстрее, пожалуйста, мне кажется, ей больно.

Через тридцать минут мы с дядей Гошей уже паркуемся возле клиники для животных и заносим внутрь укутанную в пиджак собаку.

В регистратуре знакомимся с Дарьей — сестрой Ильи и по совместительству волонтером одного из приютов для животных. Она как раз была в клинике, когда я позвонила, и согласилась дождаться нас.

Даша оказывается приятной русоволосой девушкой невысокого роста, которая пожимает мне руку и благодарит за то, что не бросила животное. Как можно бросить? Это же мы виноваты, хоть и ненамеренно.

— Ваша фамилия и кличка собаки? — спрашивают у меня в регистратуре.

— У нее нет клички. В смысле она бездомная.

— Придумайте. Как-то нужно же ее записать при оформлении, понимаете?

— Эм-м. Пусть будет Газировка, — ляпаю я. — Можно? Барсукова.

— Газировка Барсукова, — кивает ветеринар. — Привет, маленькая. Как тебя угораздило-то? Что смотришь? Больно? Пойдем поглядим, что с тобой случилось, — ласково воркует ветеринар, забирая животное.

— Барсукова? — переспрашивает Даша. — Вы та самая Барсукова?

— Та самая? — на всякий случай пугаюсь я, не представляя, что Илья мог рассказать обо мне своей сестре. С другой стороны, приятно, что он вообще упоминал мое имя.

— Я работаю бухгалтером, но также являюсь волонтером приюта для животных «Друг». Весной некто Барсуков пожертвовал нам весьма приличную сумму, — она снова берет меня за руку. — Если это вы, ваш муж или родственник… то спасибо огромное! Вы здорово нам помогли.

Я чувствую, как холодок пробегает по спине. Илья не брал деньги отца. А зная, каким папа бывает настойчивым, как умеет прессовать и настаивать на своем, я тут же догадываюсь, что в итоге Илья, видимо, попросил эти деньги куда-нибудь перевести. Чтобы от него, наконец, отвязались.

Приют сестры Ветрова. Оптимальное решение, очень подходит моему отцу. Если уж Александр Барсуков вознамерился причинить кому-то добро, то он это сделает. Хоть вырывайся, хоть нет. Должным себя отец теперь не чувствует, галочка поставлена.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Пожалуйста, — отвечаю я. — Очень рада, что мы с отцом сделали что-то хорошее.

— Еще какое хорошее! — кивает она. — Вы замечательные люди! Редко кто готов так щедро помогать животным, обычно нам жертвуют по сто-двести рублей. И это тоже помощь, а тут такая сумма! Признаюсь, мы месяц не притрагивались к этим деньгам, все ждали, что кто-то придет, заявит, что допустили ошибку, и потребует вернуть их назад.

Полина

— Папа, получается, ты перевел деньги в приют для животных? — хрущу я хлопьями за завтраком. Говорю бодро, изо всех сил скрывая эмоции.

— В какой еще приют? — не понимает он.

Со второго этажа доносятся вопли Нины, отец бросает взгляд на часы, прикидывает, как скоро сможет убраться из дома и не слышать всего этого кошмара.

— Под названием «Друг». Весной ты сделал крупное пожертвование. Не помнишь? Меня вчера благодарили, когда я привезла Газировку лечиться, — объясняю я.

— Саша, вот это да! — брови Насти летят вверх, она поспешно вытирает салфеткой губы и пораженно моргает.

Папа непонимающе качает головой, после чего я начинаю забрасывать его наводящими вопросами.

— А, вспомнил. Да, было дело, — он хмурится, подумав о чем-то неприятном. — Сумасшедшие денечки, все смешалось в кучу — работа, семья, еще врач этот борзый. Я уж и забыл о нем.

— Просто ты мне написал, что Ветров взял деньги, а, оказывается, ты их перевел в приют. А это немного разные вещи, — бросаю жалобный взгляд на Настю, она начинает нервничать.

— Так с моего счета-то они списались, какая разница, куда я их перевел.

— Большая! Илья отказался от вознаграждения, а ты…

— Он не отказался, а распорядился им как посчитал нужным. Не будь наивной, тебе это несвойственно, Полина. Ты ведь моя дочь! Все, мне пора, девочки, опаздываю. — Отец поднимается из-за стола, целует Настю, протягивает мне яблоко и спешит к выходу. — До вечера. Не бросайте Мию.

Не будь наивной, Полина.

— Полин, хочешь поговорить? — Настя пытается сгладить ситуацию. — Я не знала о приюте, честное слово.

— Позже, спасибо.

Откусив кусочек сочного яблока, я иду на террасу, чтобы подышать свежим воздухом и посмотреть на зеленый газон.

Для каждого из нас забота означает что-то свое. Папа даже не понял, что, отписавшись в тот раз скупым «взял деньги», разбил мой мир вдребезги. Для него было важно, что с его счета сумма списалась. Он не заметил, что с того дня я два месяца собирала себя по кусочкам. Кое-как склеила во что-то невнятное, и вот оно снова. Отец будто не знает, как сложно мне доверять людям, особенно мужчинам, да и женщинам тоже! Любой может предать и подставить, с самого детства мне вдалбливали, что все продается за деньги.

А Илья… он особенный. Ему не вдалбливали. Я видела его глаза, когда он спасал Мию. Не забыла, как он курил из моих рук после. И целовал меня так, что у самого дыхание рвалось и сбивалось. К себе прижимал до боли в ребрах! Больше ничего себе не позволял, только прижимал. Между нами слои одежды были, казалось, что еще немного, и они воспламенятся от жара. Я хочу снова до боли в ребрах. Я хочу с ним. Только с ним.