Ярость Севера. Книга 1 - Павел Пашков

Дверь к конунгу со скрипом открылась, и в нее вошел прислужник.

– Мой вождь! Десять воинов, одиннадцать лошадей и один пестрый конь, как ты и приказал! Они…

– Я все понял Зигфрид, ты можешь идти! – Паль был тепло одет, за поясом красовались два великолепных топора, чуть ниже в кожаных ножнах свисает прекрасный охотничий клинок. На плечах викинга волчья шкура. Паль взял с пола большую суму, набитую чем то и отправился к двери.

– Вождь! – окликнул его прислужник. – Когда тебя ждать?

– Сегодня. Я буду поздно и не один! Будь добр, присмотри за порядком. Действуй от моего имени.

– Сделаю вождь! Спасибо за доверие вождь!

Паль вышел во двор. Десять отважных воинов стояли у порога, в полном вооружении и все с важным видом смотрели на своего конунга. Для них было огромной честью, что для неведомой важной миссии, выбрали именно их. Паль прошелся к пестрому коню, осмотрел его со всех сторон и после, вскочив на свою лошадь, что за поводья держал один из воинов, ударил ее в бока и помчался вперед по дороге. Но викинги застыли на месте, и не понял, что произошло, вылупились на конунга. Тот, отъехал несколько метров и развернул лошадь лицом к мужчинам.

– Что встали ублюдки?! А ну по коням и за мной!!! – еще несколько секунд викинги просто простояли на своих местах, пока один из них не вскочил на свою лошадь, тогда, словно по цепной реакции, все мужчины попрыгали на лошадей и, ударив их в бока, отправились за конунгом. Паль развернулся и, что есть сил, погнал свою лошадь вон из города. Ветер утих, на чистое небо выкатилось яркое солнце. Его лучи скользнули по скалам и ослепили глаза всадникам, весь снег на дороге заблестел точно серебро. Паль резко повернул поводья в сторону пастбища и весь отряд викингов последовал за ним. Через некоторое время конунг махнул рукой и остановил лошадь.

– Дайте мне поводья пестрого коня и ждите здесь! Дальше я сам. Вернусь через несколько часов, разожгите костер и ждите!

– Для чего ты нас взял с собой, вождь? – спросил один из воинов.

– Вы должны охранять меня. Вы помните, что случилось на площади вчера, когда умер мальчик? Мне рассказал Зигфрид о случившемся. Более того, я убил конунга города Герд и за мной может быть охота. Ваша задача охранять меня. Я поехал, буду скоро, никого в мою сторону не пускать! Выполнять!!! – и Паль, прицепив поводья пестрого коня к своей лошади, помчался дальше. Отряд остался ждать его на середине пути.

Паль доехал до домика, где жила Астрид. Он спрыгнул с лошади и расторопно подошел к двери. Из трубы медленно идет дым, значит, девушка в доме или, по крайней мере, была совсем недалеко. Конунг поднял руку и осторожно постучался. Послышались шаги, кто-то тихонько подошел к двери.

– Кто там? – девушка сделала паузу и осторожно приоткрыла дверь.

– Это я, – улыбнулся Паль и посмотрел на Астрид. Ее рыжие волосы были сплетены в густую косу, глаза сияли добротой и радостью.

– Я знала, что ты придешь. – Девушка вышла к конунгу и бросилась ему на шею. Ей просто хотелось обнять его и больше никогда не отпускать. Вчера, когда он назвал ее Астрид Пестрокрылой, она поняла, что влюбилась в него. Паль крепко обнял девушку и почувствовал, что ее сильно трясет.

– Ты заболела? – он отстранил ее от себя, чтобы посмотрел в глаза.

– Нет, я просто… Я очень рада видеть тебя, Паль. – Астрид наклонила голову вниз, опустив глаза на землю. – Я ждала тебя.

– У меня есть подарок для тебя, Астрид Пестрокрылая! – конунг нежно взял девушку за плечи и повернул в сторону пестрого коня. – Это тебе! Пестрый конь, имя можешь дать сама.

Девушка, очарованная красотой животного, подошла к нему, чтобы погладить. Конь, прирученный к незнакомым людям, сразу поддался, наслаждаясь поглаживаниями по своей гриве.

– Вот! – Паль протянул девушке большую суму. Здесь платье и теплая верхняя одежда! Это моей матери. Возьми и переоденься! Ты едешь со мной.

– Куда? – Астрид посмотрела на конунга испуганным взглядом.

– Домой. Я теперь конунг Йорвика и хочу, чтобы ты отправился в город вместе со мной. Отныне ты будешь жить со мной.

– Я не рабыня…

– Нет! – воскликнул Паль. – Конечно же, нет! Ты едешь ко мне, свободной женщиной! И никто более не назовет тебя рабыней. Я даю тебе свое слово.

Двенадцать всадников возвращаются в Йорвик. Впереди всех несется Астрид на пестром коне. И чудится ей, что она летит и этот полет, дает ей новые силы. Девушка запевает песню, и ее слова улетают назад, к пастбищу, домику из бревна и всему тому, что осталось позади. На заснеженную дорогу падает руна Ансуз – руна порядка, звука и жизненной энергии. Это свершение, победа и легкость в крыльях. Ветер нежно ласкает лицо, рыжая коса расплетается на лету и пламенем костра, развевается по ветру. Но внезапно, из облаков на небе, складывается руна Гебо – и порядок нарушается, получая подарок нужно что-то отдать взамен. Великое равновесие, что делит жизнь и смерть на равные рубежи, требует вернуть долг за врученный дар. Солнце затягивают мрачные тучи, налетает сильный ураган и снова начинается снегопад. Астрид одной рукой, на лету, накидывает на себя капюшон и крепче ухватывается за поводья.

Ниялль открыл глаза. Белая пелена отступила и мутное сознание стало выдавать некоторые образы. Первое, что мелькнуло в голове: «где я» спуталось с мыслями: «что с моими ребрами», он опустил тяжелую руку себе на грудь, и боль отозвалась раскаленными кинжалами по всему телу. Изувеченные, сломанные ребра, как попало были расположены под толстой кожей, на которой чувствовался огроменный шрам. Точнее сказать еще не шрам, а скорее стянутая нитями кожа. Ниялль с трудом приподнял голову. Дышать можно только ртом, такое ощущение, что носа нет вообще. Он откинул медвежью шкуру с себя и посмотрел на некогда могучий торс: огромная рана от топора на груди была криво, но тщательно сшита нитями. Кожа уже немного стянулась и даже покрылась легкой корочкой. Зрелище ужасающее, словно непонятные предметы из тела выпирают наружу. Единственное, что сдерживает их, это грубая человеческая шкура, которая не дает этим острым костям выбраться из плоти. Ниялль нервно положил свою руку на лицо, оно все опухшее болело от каждого прикосновения. Нос всмятку. Глаза залиты огромными синяками. Он громко застонал и вытянувшись на жестком лежаке стал нервно сжимать кулаки. Через некоторое время Ниялль снова открыл свои глаза и уставился в потолок. Чьи-то шаги раздались на улице, заскрипела старая, дырявая дверь и в землянку вошел Херлиф.

– Отец!!! Мой отец!!! Я нашел тебя! Да-да-да!!! Нашел! Херлиф нашел своего отца!!! – безумный старик стал буквально плясать в этой итак тесной землянке, задевая имеющуюся в доме утварь, которая от длинных конечностей старика с шумом падала на пол. К слову сказать, пусть землянка желала оставлять лучшего, а вот то, что было в ней, не могло не порадовать глаз. Все углы были завалены золотыми и серебряными украшениями, посудой, повсюду были развешаны великолепные заморские шубы, шкуры и одежда. На стенах висели прекрасные топоры, ножи, арбалеты. Казалось, что это домик торговца, который поспешно свалил в своем доме весь товар от непогоды. Херлив схватил большой металлический чан с водой и поднес его к Нияллю.