Аромат эмоций - Селина Катрин

– Что, мамочку потерял? – ухмыльнулся тот, что стоял передо мной.

Я молчала, не зная, что ответить. Главное не выводить их на агрессивные действия и не начинать драку. Пускай шутят, унижают, оскорбляют, последствия от этого пережить гораздо легче, чем от сотрясения мозга или перелома руки.

– Язык проглотил? Или прикидываешься, будто не понимаешь, о чём идёт речь? – ларк позади слегка толкнул меня в спину, вынуждая сделать шаг вперёд. – А там, на платформе Зоннена, ты очень даже бодро поздоровался с капитаном Валлуни и влез в шлюз транспортник, обойдя Тодда, будто пустое место. Мы всё видели!

– Почему капитан отдал документы Тодда тебе? Что в тебе такого особенного, что он предпочёл взять твой хилый тощий зад вместо нормального, обученного боевым искусствам ларка?! – глухо прорычал третий ларк и ткнул меня под рёбра.

Я поморщилась от болезненного тычка, но удержалась от стона и закусывания губ. Сейчас эти шерстяные парни отведут душу и отстанут от меня. В конце концов, обеденный перерыв не бесконечный, у них самих ещё пары впереди.

– Да он просто дебил, общегалактического не знает! Вон у него на ухе переводчик висит. Всё слышит, а вякать в ответ не может, – нашёлся кто-то «умный» из зала.

Переводчик командора я действительно продолжала носить, но скорее по привычке, чем по необходимости, так как за три недели весьма неплохо освоила новый для меня язык. Задумчивый взгляд ларка, что заступил мне дорогу, остановился на моём ухе, он нехорошо ухмыльнулся, обнажив свои белоснежные зубы.

– Может, как раз твой тощий зад и пришёлся по вкусу капитану Валлуни? – он бросил мне гадкое оскорбление в лицо и сощурил глаза с вертикальными зрачками, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Наверняка думал, что я не выдержу и сама брошусь на него с кулаками. Именно в таком случае ему и его друзьям всё сойдёт с рук, ведь целая столовая свидетелей подтвердит, что зачинщиком драки выступил кадет Станислав Радонежский.

Не знаю, что именно меня повеселило в этой ситуации – наивная вера туповатых ларков, что я полезу на них троих с кулаками, или что меня действительно могут оскорбить предположения о гомосексуальных связях с капитаном Валлуни, но на мгновение я не справилась с мимикой лица и на моих губах промелькнула ироничная усмешка.

Моя улыбка почему-то окончательно взбесила того ларка, что смотрел на меня в упор. Он резко шагнул навстречу мне и толкнул. Поднос в руках со смачным звуком впечатался в мою грудь, выбив воздух из лёгких, пластиковые контейнеры смялись и частично лопнули, а их содержимое разлетелось в разные стороны, испачкав мою форму. Теперь на моих плечах красовались ошмётки пасты, а на животе темнели крупные пятна жира от сырного соуса. Ушастые гуманоиды противно заржали:

– А здорово макароны у него с ушей и шеи свисают, прямо как будто серьги и ожерелье!

– Дик, смотри, он даже не пытается снять украшения, видать, привык к бабским штучкам, – заулюлюкал один из ларков позади.

Я стиснула зубы и молча нагнулась за контейнером, чтобы стряхнуть с себя макаронины. Шварх! А вот это уже совсем не смешно. Грязная форма Космического Флота, согласно Уставу Академии, – это серьёзное нарушение. Теперь из-за этих стероидных кретинов надо переодеваться… как бы не опоздать на занятия, а самое главное, как отстирать жир с комбинезона? Мало того, что из-за чрезмерно развитого обоняния этой расы часть моих средств уже ушла на покупку не ароматизированного шампуня для волос в вендинговом автомате, так теперь ещё придётся потратиться на пятновыводитель, а у меня кредитов и так кот наплакал. Я планировала приобрести новую плату и реанимировать Анчоуса, как только на станцию будет поставка электроники. Шварх, шварх, шварх! А я так надеялась вернуть HAUS-8 к жизни, всё-таки я с ним практически сроднилась.

– А тебе идёт стоять на коленях, – произнёс Дик. – Что, знакомая поза? Привык сосать именно в ней?

Взрыв смеха сопроводил очередную особо интеллектуальную шутку в мой адрес. И вот не знаю, что меня разозлило в этот момент. Вроде бы ничего сверх того, что я уже о себе слышала, ларк не произнёс, но, видимо, дополнительная порция оскорблений в совокупности с испачканной формой и понимание, что теперь мне не хватит кредитов на ремонт Анчоуса, неожиданно подняли во мне волну протеста.

– Молчишь? Ах да, у тебя же рот занят делом… – продолжал измываться Дик.

Он положил свою огромную ладонь на мою голову, не давая мне подняться с коленей, и сделал недвусмысленное движение бёдрами вперёд-назад. Теперь уже гогот раздавался не только от прихвостней Дика, но и по всей столовой.

Я общалась с двенадцати лет, по сути, только с роботами, а потому понятия не имела, как надо вести себя со сверстниками. У меня никогда не было компании подруг, девчачьих тайн, первой влюблённости и даже лучшей подруги, и той не было. Курсы по психологии и манипуляции людьми – были, а вот реального взаимодействия с гуманоидами, а не искусственным интеллектом – не было. Чисто теоретически я знала, что надо не поддаваться на провокацию, промолчать, стерпеть, а потом спокойно выйти из столовой, дойти до кабинета куратора курса, рассказать о травле и попросить просмотреть случившееся с видеокамер. Ларков накажут, и в следующий раз они ещё несколько раз подумают, прежде чем цепляться ко мне. Но как назло, в момент, когда ты сам становишься центром травли, все правильные мысли просто вылетают из головы, и остаётся лишь злость и жгучая обида на несправедливую ситуацию. Слёзы подступили к моим глазам, ещё несколько секунд – и я расклеюсь на потеху публике, и тогда уже навсегда заклеймлю саму себя как самого слабого кадета, недостойного носить форму Космического Флота.

Я нащупала пластиковый поднос, выпавший у меня из рук, и, развернув его ребром, со всей ярости, которая кипела сейчас у меня в жилах, ударила ненавистного Дика прямо промеж широко расставленных ног. Я стояла практически на коленях, моя голова находилась напротив его паха, а потому это действие далось мне настолько легко и быстро, что никто не понял, что произошло. Парни в столовой всё ещё хохотали, когда Дик, скрючившись от боли, с громким звуком, больше походившим на скулёж побитой псины, стал оседать на пол.

«А ларки – не траски, удар держат послабее», – с мелочной мстительностью подумала я и обернулась на двоих друзей Дика. Один из них сгибался от безудержного смеха пополам, крупные слёзы текли по его щекам, а потому мне ничего не стоило дёрнуть на себя лопнувший пластиковый контейнер, на который он наступил по невнимательности. Я застала его врасплох. Ларк смешно замахал руками в воздухе, пытаясь поймать равновесие, но к моему везению испачканная жирным сырным соусом подошва ботинок заскользила по чистому полу, и массивный гуманоид упал прямо на спину.

К этому моменту третий ларк уже успел заметить, что кадет Радонежский заартачился и решил оказать сопротивление. Он шагнул ко мне с искорёженным от злобы лицом и явным намерением приложить свой кулак к моему уху или скуле. Передо мной находился разъярённый кадет с боевого направления, который много лет тренировался, чтобы стать профессиональным бойцом. Какие шансы были у меня, тощей девчонки девятнадцати лет со средней физической подготовкой против этого огромного и сильного ларка в честном бою? Да никаких. Терции стремительно утекали, ларк замахнулся, а я… нащупала позади себя металлическую вилку, схватила её в кулак и со всей силы воткнула в ногу своего противника, куда смогла дотянуться – в сухожилие четырёхглавой мышцы, располагающейся прямо над коленной чашечкой. Анатомию я ещё в школе сдала на «отлично», рефлексы сами подсказали мне, куда целиться.