Помещица Бедная Лиза - Ольга Шах

надень на голову, да один край оберни вокруг шеи и подоткни его.

Я вызверилась на животину.

-Чего раньше молчал? Я тут полчаса мучаюсь!

Федька так же лениво сказал.

-Так интересно же! Ты так увлеклась, мешать не хотел… - и без перехода добавил - Я, пожалуй, с тобой пойду, посмотрю, что там вокруг. Только ты меня на руки возьми. Или за пазуху тулупа посади. Не хочу морозиться, у меня же лапки! И вообще комнатный я!

-Лапки у него... а когда ночью начинает тыгдыкать по квартире, так кажется, что стадо носорогов мигрирует на юг через мою квартиру - бурчала я, заканчивая одеваться. Впрочем, мои слова Федька нагло игнорировал.

Так мы и пошли вниз - впереди меня шествовал Фиодор, важно распушив хвост и "штаны", за ним я, укутанная, как кулема. Внизу нас ожидала Семенишна, одетая в какой-то ветхий салопчик, валенки и такую же шаль, как и у меня. Крякнув, я подняла на руки кота, пробормотав.

-Федька, немедля на постную диету, никаких сливочек!

Ответом мне был полный игнор.

Выйдя на крыльцо, я зажмурилась от яркого солнца, сверкающего бриллиантовым блеском снега, выпавшего ночью. Снег лежал везде - на перилах крыльца, на скамье неподалеку под деревьями, на дорожках... Я удивлённо спросила у няни.

-А дворника у нас нет? Двор, почему не убирается?

Семенишна возмущённо заклохтала.

-Как это нету? Что ты, барышня Елизавета Ивановна! Это опять Пронька, лодырь, валяется, небось, в своей каморе! Вчерась с Тимохой - скотником все бражничали да песни орали.

Так, наматываю инфу на ус, разберусь с обоими любителями веселия, такие вещи надо пресекать на корню, иначе постепенно превратимся в наш ЖЭК самого худшего образца с вечно пьяными дворниками и сантехниками. Я не говорю обо всех, нормальных людей все же больше, но и такие встречаются.

Глава 14

Перед домом был регулярный парк, ныне заснеженный, с небольшими лужайками, дорожками, беседками и скамьями. Все, конечно, в снегу. Кованая ограда вокруг усадьбы. Я повернулась лицом к дому, разглядывая его. Двухэтажный особняк, колонны по фасаду, окрашен в характерные для Черноземья цвета - желтый с белой окантовкой окон, дверей, лепных деталей по фасаду. Окраска свежая, нигде не облупившаяся. Интересно, откуда деньги на ремонт батюшка взял, если сейчас денег ноль? Будто отвечая на мой невысказанных вопрос, моя сопровождающая сказала.

-Ныне в начале осени все красили. Столько деньжищ Иван Андреевич бахнул в это - страсть!

Ясно, слуги тоже не знают. Налево от дома был большой сад, по словам Семенишны, сейчас там делать нечего. Верно, Курск всегда славился своими яблоками. Помню, ещё в моем детстве, то ли дальние родственники, то ли друзья бабушки присылали нам из Курска посылку с яблоками. И они, яблоки, огромные, крепкие, темно-красные, так одуряюще пахли на всю кухню даже через фанеру посылочного ящика... я невольно сглотнула слюну от этих воспоминаний.

Направо, за углом дома, начинался хоздвор, отгороженный невысокой оградой. Первыми шли какие-то склады, сеновалы, забитые сеном, дровяники, небольшое здание, над которым курился дымок из печной трубы. Семенишна пояснила.

-Так я велела баньку затопить для тебя. Вот к вечеру попарим тебя, все косточки прогреем, все хворости - болести и уйдут от нашей птички!

За пазухой сдавленно хрюкнул кот. Смеётся, что ли, гад? Я мстительно достала его из-за пазухи за шкирку и засунула его в сеновал.

-Вот, говорят, в сене много мышей живёт! Научишься себя вести прилично - придешь домой! А пока мышей погоняй!

Кот смотрел на меня с тихим ужасом в глазах. Мышей он видал в своем детстве в виде плюшевых игрушек, с которыми он играл по настроению. Сунув его в этот сарай, пошла дальше, сопровождаемая диким, душераздирающим мявом. Будь я на месте мыши, я бы уже бежала бы оттуда впереди собственного визга от такой кошачьей оратории. От слова орать.

А вот дальше и шло уже более интересное для меня. Вначале была конюшня с каретным сараем рядом, в котором через приоткрытые двери были видны и санный возок, сани-розвальни, в глубине небольшая коляска. Далее было что-то ещё, плохо просматриваемые отсюда. Снег вокруг конюшни, выгула и сарая был расчищен, по выгулу ходили несколько лошадей, прикрытых тёплыми попонами. Конюх явно работал на совесть. Это и нянька подтвердила.

Дальше шел коровник. Вот здесь дела были плохи. Стойла были не чищены, коровы жадно жевали сено, шумно пили воду. Неподалеку стоял, пошатываясь и опираясь на лопату молодой дюжий мужик, даже парняга, скорее, с красной, опухшей рожей. Похоже, это и есть Тимоха, который песни орал с Пронькой. Этот гад, что, только что начал кормить животных? Семенишна возмущённо всплеснула руками.

-Нет, вы гляньте только на эту рожу! До чего ж коровенок довел! Все в назьме стоят! Иван Андреевич специально заграничных коров выписывал, стадо хорошее хотел развести, такие коровки справные были. Егорьич вона как за ними глядел! А ты за три недели так запустил все! А все управляющий этот, что Софья Львовна насоветовала хозяину нашему! Хороших-то работников всех уволил, а эту пьянь-дрянь набрал, таких же, как сам! Время уж обед скоро, а он ишшо и не появлялся! Уу, морда бесстыжая!!! Ничего, барышня Лизавета Ивановна вернулись и теперь быстро со всеми разберутся!

Это она про меня, что ли? Сроду не могла ни с кем разобраться, даже нашей хамоватой уборщице в холдинге никогда ничего не говорила. Но делать нечего, хочешь жить, и жить хорошо - умей вертеться! Что там нянька говорила про неведомого Егорьича? Я повернулась к ней.

-Нянюшка, а что там с Егорьичем-то?

Та охотно пояснила.

-В последнее время, когда батюшка совсем слег, так тетка твоя привезла вроде как в помощь управляющего, чтобы за хозяйством пока приглядел, энтого Савелия Марковича. А он возьми да объяви, что платить он будет меньше, денег мол, нет. Вот мужики, кто работящие и ушли, а такие ледащие да лодыри остались. Из добрых то и остался только Кузьма-конюх, так он вырос здесь, в усадьбе, ему и идти-то некуда.

-Нянюшка, ты можешь, кого в село отправить? Пусть скажут людям, пусть возвращаются, платить буду, как и раньше, а потом и больше. А этих лодырей и пьяниц гнать в шею!

Семенишна обрадованно закивала.

-Как ни быть, птичка моя, конечно, сейчас Кузьму и отправлю!

До Тимохи, даже сквозь затуманенные брагой мозги что-то начало доходить и он, с усилием ворочая языком, попытался возразить.

-Эт самое, кто ж меня тут выгонит? Ты хто така есть? Да меня сам Маркыч приглашал