Ваше Сиятельство 12 (+иллюстрации) - Эрли Моури

— Что для этого потребуется? — Бондарева уже не злилась на поручика или не подавала вида.

— Только два тела и кровать, — улыбнулся я. — А также много внимания. Внимательно слушать меня, внимание к собственному телу и внимание к происходящим процессам. И насчет кровати: моя с Элиз кровать отпадает — Стрельцова не одобрит.

— А моя узкая для двоих, — заметил Бабский. — Так что, придется к вам в гости, Наталья Петровна. Уж впустите ради высокого магического эксперимента.

— Ладно, идемте, — согласилась штабс-капитан. — Насколько я понимаю, процедуру совсем не обязательно проводить лежа. Вполне достаточно сидя в удобном кресле. Могли бы это сделать у поручика.

Хотя Наташа немного и повозмущалась, пошли мы к ней. В небольшой комнате баронессы нас ждала аккуратно убранная кровать, застеленная по диагонали пледом — именно так убирали постели в казарме «Грифона». Меня, за бесчисленное количество жизней воспитавшего в себе разгильдяя, такой подход Бондаревой к порядку весьма развеселил. Здесь же, в ее комнате было кресло и небольшой письменный стол, на котором ровной стопочкой лежали журналы и газеты.

— Если вы, поручик, вызвались это делать первый, то прошу, — Наташа указала на кровать. — Я же пока постараюсь сделать ментальный слепок процесса и подготовится в процедуре сама. Если вы, ваше сиятельство, настаиваете, что это действительно будет нам полезно, то я тоже соглашусь на этот опыт. Давайте, не будем тянуть время. Нам еще разбирать оставшиеся записи в блокноте, и не помешало бы провести повторное экзоментальное сканирование. Оно зачастую дает более точный результат, чем первое.

— Прошу, — повторил я приглашение Бондаревой для виконта, и махнул рукой в сторону кровати.

— Сейчас хоть разуюсь. А то, сами понимаете, в обуви нельзя — кровать аж штабс-капитана. Вдруг меня в ее отделение переведут? — Бабский весело подмигнул мне и начал стягивать туфли.

— В общем, так, сначала очень внимательно слушайте меня, — начал я, когда Наташа устроилась в кресле, а виконт уже собирался было лечь. — Выход на тонкий план, тем более полный внетелесный выход даже для опытного мага сопряжен с серьезными опасностями…

Продолжить я не успел: раздался жуткий грохот и стена слева от кресла, где устроилась штабс-капитан, рухнула. Наташа упала на пол, кресло перевернулось на бок. В клубах пыли я уловил движение огромного тела. Это точно был не человек.

Глава 9

Серебряный цилиндр

— Майкл, тебе нравится здесь? — спросила Гера, остановившись на краю террасы.

Отсюда открывался воистину божественный вид: белоснежные вершины гор, с голубыми языками ледников, ниже величественные скалы и серебряные нити водопадов, которые низвергались с огромной высоты в долину. И сама долина была чудесна: цепь длинных озер с чистейшей бирюзовой водой, по обе стороны склоны покрытые лесами. Кое-где темно-зеленую шапку лесов разрывали скальные выступы, где сияли на солнце кристаллы каких-то минералов.

— Очень! — признал барон Милтон. — Никогда ничего похожего не видел на земле. Хотя я не так много путешествовал. Говорят, у нас тоже есть места, от вида которых захватывает дух. Я видел их на фотографиях, но ни одно не может сравниться по красоте с тем, что я вижу здесь.

— Мне нравится, что твоя душа открыта прекрасному. Кстати, в отличие от души графа Оршанского. Но… — супруга Перуна ненадолго задумывалась, чтобы донести мысль до барона наиболее удобной форме. — Но у Добрыни есть свои достоинства. Например, он очень напорист и энергичен. Он может добиваться своего. Он очень страстен, будто душа его полна стихией Огня.

Богиня замолчала, искоса поглядывая на Майкла, молчал и он, глядя на водопады, грохот которых доносился сюда.

— Ревнуешь к нему, Майкл? — спросила Величайшая, так и не сумев понять все оттенки мыслей англичанина.

— Наверное, да, — нерешительно ответил Милтон. — Каждому человеку хочется быть более желанным, более любимым, чем другие. Каждому хочется быть первым во всех возможных достоинствах, но это, наверное, невозможно. Невозможно для человека. Не смею говорить о богах, поскольку из вечных я знаком только с тобой.

— Скажу тебе по секрету, Майкл: боги испытывают очень похожие чувства. И чаще всего они не менее яркие, чем у людей. Допустим, мне не понравилось, когда ты любовался Евпатией, — поймав недоуменный взгляд барона, Гера пояснила: — я говорю о нимфе, которая подавала завтрак. Я же видела, как ты любуешься ей, в то время как рядом я.

— Прости, Величайшая, у меня даже мысли не было, что тебе это может не понравиться, — извинился чеширский барон, очень удивленный замечанием Геры.

— А еще мне не нравится, что в твоих мыслях очень часто появляется графиня Елецкая. Представь себе, иногда я могу слышать твои мысли, — Величайшая положила ладони на балюстраду, глядя на игравших на поляне оленей.

— Мне очень жаль, что тебе это неприятно, но я люблю графиню Елецкую, — тихо произнес Майкл, чувствуя, что эти слова не понравятся Гере. — Я не могу не думать о женщине, которая занимает большую часть моего сердца, — добавил он, испытывая при этом легкий страх, но при этом понимая, что он должен это сказать.

— Ты понимаешь, что, не развязавшись со всем земным, ты не сможешь стать богом? — холодно сказала Гера и обернулась на торопливые шаги.

Зеленоволосая нимфа бежала к ней с южного края дворца. Спешила, покраснев от быстрого бега.

— Прости, Величайшая! — еще издали выпалила она. — Случилась беда! Ту вещь, которую ты оставила на столе в беседке!.. Ее украла Десма! Не знаю откуда она взялась! Выскочила из-за кустов, схватила и тут же улетела! Что прикажешь делать?

* * *

Шатбс-капитан как упала, так и встала — на удивление быстро, выхватив «Thomson» и сразу изготовившись к стрельбе. Конечно, в быстроте и точности движений Наташе было далеко до Элизабет, но госпожа Бондарева очередной раз удивила меня.

— Не стрелять! — успел выкрикнуть я раньше, чем баронесса поймала цель в клубах пыли. — Наташенька, в сторону! — я оттеснил ее, одновременно выбрасывая вперед «Лепестки Виолы» — громкий хлопок сдул пыльное облако влево.

Теперь я с полной ясностью видел крупную серую гарпию. Ее кроваво-красные глаза хищно уставились на меня. Против этого чудовища мой щит был достаточно надежен, и сейчас я переживал только за Элизабет —