Врата жизни - Брэм Стокер

«Так вот что имел в виду мой старик, когда говорил, что мужчина, если он не полный слепец, легко может сделать состояние. Он высокомерный старомодный болван, никогда не скажет все напрямую, вроде – вот Стивен Норманн, самая богатая девушка, которую ты когда-либо встречал, почему бы тебе не жениться на ней. Это вдохновило бы сына на поиски сокровищ! Так нет же!.. А теперь, только из-за того, что она странно себя повела, а отец не дал прямого совета, я упустил отличный шанс. В конце концов, все, может, и не так плохо. Стивен – прекрасная девушка! Но она не должна смотреть на меня таким вот взглядом, когда я говорю ей о послушании женщины. В любом случае, хозяином в доме должен быть я! Мужчине не следует уступать давлению и позволять связывать себя по рукам и ногам, даже если он женится. У него всегда должны быть свободные деньги, в которых он никому не дает отчета… Полагаю, надо все это спокойно обдумать и подготовиться к следующей встрече со Стивен. Женщины всегда возвращаются, так уж они устроены. Когда особа вроде Стивен сосредоточит внимание на определенном мужчине, легко она тему не бросает. Самое разумное теперь – сидеть тихо, и пусть она сама сделает всю работу. Чем больше девушка беспокоится, тем сильнее будет за меня держаться!..»

Некоторое время он шел совершенно спокойно, довольный своим рассуждением.

«Поставить ее в тупик! Почему она заранее не дала мне понять, что увлечена мной? Почему не сделала это пристойным образом, без всей этой драмы с нелепым предложением о браке? Ужасно раздражают все эти влюбленные девицы! Впрочем, если данная история получит продолжение, может выйти нечто весьма славное!» – подумал он, с неохотой признавая факт выгодности подобного союза. А когда лесная тропа вывела его на основную дорогу, Леонард пробормотал себе под нос:

– Ну, она и вправду очень красивая девушка! Если бы еще она была брюнеткой, а не рыжей! А с той испанкой, пожалуй, стоит покончить. Лучше бы мне с ней не связываться… – на этом Леонард решительно оборвал себя, поскольку тема была сомнительная и уже совершенно неуместная.

Вернувшись домой, он обнаружил письмо отца и забрал в свою комнату, не вскрывая. Только там, устроившись поудобнее, Леонард сломал печать и приступил к чтению.

«Я получил документ, который прилагаю к этому посланию. Разбирайся с этим сам. Ты знаешь мое мнение и мои намерения. Все это мы обсуждали в прошлый раз, когда речь шла о твоих долгах. Я больше не заплачу за тебя ни фартинга. Так что самостоятельно ищи способ уладить дела!

Джаспер Эверард».

К письму был приложен счет от ювелира, указанная в нем общая сумма заставила Леонарда с отвращением скривиться и присвистнуть. Некоторое время юноша держал документ в руках, мрачно глядя на него. Затем глубоко вздохнул и произнес:

– Решено! Тянуть дальше некуда! Нет нужды горевать. Если суждено быть рыжей, пусть будет рыжая! Отлично! Надо только все устроить по-умному. В конечном счете, я неплохо провел сегодня время, даже если скоро лишусь своей свободы.

В тот день Гарольд был по делам в Норчестере. В клуб на ужин он прибыл довольно поздно. Там он встретил Леонарда Эверарда, раскрасневшегося от спиртного и явно разгоряченного свыше обычного. Гарольд был сильно удивлен, увидев его в таком состоянии.

Они были приятелями с детства, а Гарольд всерьез относился к дружеским связям, пусть даже не самым близким. А потому он предложил подвезти слишком много выпившего Леонарда домой, ему показалось, что того лучше не оставлять в этот день в одиночестве. Леонард невнятно пробормотал слова благодарности и сказал, что скоро будет готов отправляться в дорогу. А пока Гарольд ужинал, юноша решил сыграть партию в бильярд.

В десять часов экипаж Гарольда был подан, и молодой человек огляделся в поисках Леонарда, который с момента их краткого разговора на глаза не показывался. Наконец, Гарольд нашел его спящим в курительной комнате, еще более пьяным, чем при первой встрече в клубе.

Путь был довольно долгим, так что Гарольд понял, что его ждет продолжительная и не самая приятная компания. Прохладный ночной воздух оказал свое воздействие, и вскоре Леонард крепко уснул, покачиваясь в такт движениям экипажа, а его спутник следил за тем, чтобы захмелевший приятель не вывалился на дорогу. Приходилось даже придерживать его на крутых поворотах.

Через некоторое время Леонард проснулся, причем в самом скверном расположении духа. Его возмущало и не устраивало буквально все, и он недовольно бурчал. Гарольд говорил мало, избегая любой конфронтации. Наконец, настроение Леонарда изменилось, он внезапно взволновался. Это провоцировало больше хлопот, чем пьяный сон или приглушенное недовольство, но Гарольд сохранял невозмутимость и в этих обстоятельствах. Леонард много болтал, называл Гарольда «дружище» и «старик», обещал ему помощь и всяческое содействие в будущем. Поскольку Гарольд отлично знал, что приятель его человек пустой, погрязший в долгах, и даже в перспективе ему светит совсем скромное наследство, все эти рассуждения казались ему не столько забавными, сколько скучными в своей нелепости. Однако внезапно опьяневший Лео нард произнес нечто, заставившее Гарольда насторожиться – он вздрогнул и напрягся так сильно, что конь испугался и чуть не встал на дыбы.

«Тихо, тихо, спокойнее», – про себя скомандовал Гарольд, пытаясь сосредоточиться и вслушиваясь теперь в не вполне связную болтовню спутника, монотонную и прежде казавшуюся фантазиями пьяного бездельника.

– Что ты сказал? – переспросил Гарольд.

Полусонный Леонард, не слишком отдававший себе отчет в том, что говорит, пробормотал:

– Я говорю, назначу тебя управляющим Норманстендом, когда женюсь на Стивен.

Гарольд похолодел. Мысль о том, что кто-то женится на Стивен, сама по себе была для него словно внезапно обрушившийся на голову ледяной поток, но высказанная вот так, легкомысленно, пустым человеком, недостойным уважения, она оказалась двойным потрясением, от которого в следующий момент у молодого человека вскипела кровь.

– Что ты имеешь в виду? – возмутился он. – Жениться на Сти… мисс Норманн! Да ты не заслуживаешь того, чтобы туфельки ей подавать! Она не пожелает рядом находиться с таким пьяным типом, как ты! Как только ты осмелился подумать и заговорить о ней в подобном тоне?

– Пьяным типом? – рассердился Леонард, гордость которого была задета, несмотря на обстоятельства. – Кого ты называешь «типом»? Сам ты… Говорю тебе: я собираюсь жениться на Стивен, потому что она сама этого хочет. Стивен меня любит. Просто влюбилась в меня по уши! Эй, и что ты на это скажешь?! Эй!!!

Гарольд с трудом взял себя в руки, едва справившись с порывом немедленно выкинуть наглого юнца из экипажа.

– Думай, в каких выражениях ты говоришь о леди! – оборвал он Леонарда, глаза Гарольда пылали огнем, он в ярости схватил болтуна за горло. – Не смей произносить ее имя подобным образом, иначе жалеть об этом будешь дольше, чем ожидаешь! Любит тебя, как же, такую пьяную скотину!

Жесткая хватка Гарольда заставила Леонарда захрипеть, а потом разрыдаться. Переживаемое унижение и неоправданная, с его точки зрения, грубость Гарольда вызвали в его душе жажду мести. Осторожность, мудрость, чувство такта – да и просто умение обдумывать последствия своих слов и поступков – не были свойственны Леонарду даже в более спокойные минуты, а сейчас он и вовсе был во власти эмоций. Освободив горло и защищая его обеими руками, он с трудом сглотнул и выпалил в ответ: