📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыДровосек для Булочки - Ольга Викторовна Дашкова

Дровосек для Булочки - Ольга Викторовна Дашкова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 31
Перейти на страницу:
или крепко спит после дегустации наливки или самогона. А может, спит и не один, тогда очень сильно занят.

— Да, алло, говорите.

Это был женский звонкий голос. Сима вцепилась в одеяло, ее захлестнула обида. На заднем плане тоже были голоса, шум, кто-то кого-то звал, и слышался рев сирен.

— А мне бы Семена, можно?

— Мужчину, которому вы звоните, зовут Семен? — женщина говорила громко и требовательно, словно куда-то торопилась.

— Да, Семен Терехов.

— Крупный, бородатый?

— Да, а что случилось?

— Вы кем ему приходитесь?

— Я… я жена его. Что случилось? Что с ним?

Сима понимала, что дай она сейчас слабину, назовись никем, любовницей, подругой, соседкой — ей ничего не скажут. Она чувствовала: случилось что-то страшное, ее в который раз за этот день начало колотить, а спина покрылась липким потом.

— Авария, мы везем его в первую городскую.

— Авария?

— У него есть аллергия на какие-либо препараты?

— Нет, нет, я не знаю, наверное, нет. А что с ним? Что?

— Без сознания, переломы, ушибы, точно будет известно после анализов, МРТ и рентгена. Девушка, вы позвонили первая, в кармане куртки был только телефон, мы даже не знали, как его зовут.

— Я приеду, я скоро приеду.

Серафима отключилась, заметалась по комнате в поисках одежды. Господи, пусть с ним все будет хорошо, только пусть все будет хорошо.

А если бы она не позвонила? Струсила? Так ничего не узнала бы? Легла бы спокойно спать, когда там ему больно и плохо.

Оделась за десять минут, вызвала такси, выбежала на улицу, не в силах ждать дома, холодный ветер привел в чувство. А когда наконец доехала до больницы, какая-то противная тетка не пускала ее к Семену.

— Женщина, я вам повторяю в третий раз: сейчас ночь, приходите утром и все узнаете.

— А я вам говорю в третий раз: там мой муж, и я буду с ним, что бы вы мне ни говорили. И неважно, ночь сейчас или день, я должна быть с ним.

Серафима лгала, но эта ложь была необходима. И если надо будет сдвинуть эту тетку и применить силу, девушка так и сделает.

Богатырь и булочки с маком

— Булка… Булочка… Булочка…

— Что он говорит?

— Булочка вроде.

— Есть хочет?

— Не знаю.

— Конечно, хочет, смотри, какой здоровый, этого творожком на завтрак не убаюкаешь. Видела ручищи? Да и ниже пояса у него все, я бы сказала, шикарно.

— Дай посмотреть.

— Эй, маленькая еще, давай систему поменяй и лоб ему протри, бредит миленький.

Две медсестры шепотом переговаривалась у кровати Терехова. Та, что была постарше и не дала полюбоваться достоинствами ниже пояса Семена, поправила тонкое одеяло, внимательно осматривая мужчину.

Он, можно сказать, в рубашке родился, да такие богатыри и не должны погибать, кощунство это — в расцвете сил на тот свет уйти.

— Говорят, спасатели его автогеном вытаскивали, если бы не на джипе был, то все, выскребали бы из салона.

— Ох, не дай бог, не дай бог.

Семен слышал голоса словно сквозь толщу воды, не мог понять ни слова, но он отчетливо видел Серафиму. Она была такая красивая, румяная с мороза, на лице легкая улыбка, а в глазах укор. Он опять что-то натворил? О чем-то забыл? Что-то сделал не то?

Сделал шаг навстречу, потом еще и еще, но Сима не стала ближе. Все вокруг было белым, как снег зимой в поле. А по этому полю бежал ребенок — мальчишка лет пяти. Он кричал «папа, папа», а Терехов понять не мог, что происходит, кто этот малыш, и разве он папа?

— Булка… Булочка…

— Вера Ивановна, слышала? Опять. И что за булка? Может, ему, как очнется, из буфета принести, там были — вчерашние, с маком?

— Ирка, ты ей-богу дурная, там его жена в коридоре, она тебе таких булок навещает — и вчерашних, и сегодняшних.

— Так, ее не пускают пока сюда.

— Это пока не пускают, сейчас главврач приедет, и пустят. Она всю ночь, горемыка, там на кушетке сидела.

Голоса пропали, Семен снова проваливался, но уже не в черноту, а падал на белый снег спиной. Он был не один, мальчишка звонко смеялся рядом, они вдвоем делали снежных ангелов, размахивая руками и ногами.

На душе у Терехова было такое безграничное счастье, что казалось, он может своим сердцем растопить весь снег вокруг их деревни. Это его сын, он знал, он чувствовал. Булочка родит ему мальчонку — озорного, любопытного, не может не родить, вот вернется с этого поля, найдет ее и начнет делать наследника.

— Булочка… Булочка…

Семен улыбался, начал медленно открывать глаза: светлая стена, дверь — картинка плыла, но он все еще находился в некой эйфории.

— Что с ним, доктор?

— Лекарства, немного расслабляют.

— И долго это?

— Нет.

Серафима с тревогой посмотрела на своего «мужа», не назовись она женой, тут бы, естественно, не находилась, хорошо еще, документы ночью та противная тетка не попросила, но все же впустила девушку в отделение.

— Скоро придет в сознание, но сами понимаете, после такой аварии и ничего не сломать — это чудо какое-то. Многочисленные ушибы, сотрясение мозга, сломаны два ребра, ушибы внутренних органов. А в остальном ваш муж — везунчик.

Да уж, повезло так повезло.

Виноградова посмотрела на доктора, главврач оказался ее возраста, ночью он точно спал, в отличие от Серафимы, был бодр и полон сил.

— Максим Анатольевич, там тяжелого привезли, он в смотровой, вас срочно ждут, — в палату заглянула молоденькая взволнованная медсестра.

— Вы тут недолго, хорошо?

— Да, да, хорошо.

Доктор убежал, Серафима поправила на плече белый халат, который был на три размера меньше и, естественно, не застегивался, посмотрела в лицо Семену.

Господи, она, оказывается, так скучала по нему, вот прямо сейчас накрыло это чувство, и из глаз хлынули слезы. А еще Сима любит этого мужчину, такого бородатого, лохматого, сейчас беспомощного. Она молилась, как умела, как ее учила тетка Зоя — еще маленькую, в деревне — просила бога, чтоб не забирал, чтоб отставил ей и малышу. А она уж присмотрит, чтоб не натворил чего.

Глупо, но так искренне.

— Булочка… Булка…

— Что? — Сима напряглась, склонилась ниже.

А у Семена картинка стала четче, он видел ее, ту, к которой ехал и кого звал. Серафима была в белом, на белом фоне. Он что, в раю?

— Семен, Семен, ты слышишь меня? Сема?

— Бу… бу…

Терехов улыбался, хотел поднять руку, дотронуться до девушки, но боль в груди резко вернула в его сознание и в реальный мир.

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 31
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?