Порочная связь - Дэй Лакки

То есть, он уверен, что я бы быстро ему надоела? Это было как удар под дых – неожиданный, болезненный. После всей этой нежности – просто невыносимый.

Я даже попыталась отодвинуться от Саймона, но он поймал меня в объятия и крепко прижал к себе.

– Конечно, недолго, – уверенно сказал он. – Через несколько дней такой идиллии ты сбежала бы от меня к кому-то вроде Дэвида. И тоже была бы чертовски счастлива… пока не сбежала бы опять ко мне.

Я рассмеялась с явным облегчением. Саймон был прав, и мне нравилась эта его правота. Это ведь здорово, что не нужно выбирать!

– А что будет, если родители потребуют немедленной свадьбы? – все еще смеясь, спросила я.

– Если станет невмоготу, поженимся, – пожал плечами Саймон. – Но учти, изображать хорошего парня я согласен не чаще двух раз в месяц.

Я уткнулась в его плечо, полной грудью и вдохнула родной запах.

Мне ужасно, нечеловечески сильно хотелось сказать ему те самые два слова – «Люблю тебя».

Хотелось так сильно, что мне пришлось закусить губу, чтобы не дать им вырваться.

Я не хотела врать – просто не имела на это права, и поэтому спустя несколько долгих мгновений сказала нейтральное, тихое, то, что не заставляло дергаться мою душу в конвульсиях:

– Спасибо тебе. Ты лучший. Самый лучший, ты знаешь?

Судя по довольной ухмылке, он ни капельки в этом не сомневался. А судя по серьезным в этот момент глазам, понимал слишком многое.

Даже то, чего в тот момент я и мысленно допустить не могла…

Когда мы ехали домой, я считала минуты до возвращения. Я даже сама не представляла, что могу так сильно скучать по Дэвиду.

Хотя «сильно» – наверное, все-таки не то слово.

Мне не терпелось его увидеть.

Мне ужасно хотелось его увидеть.

И я увидела.

Он встречал нас на пороге. Его взгляд, властный, подчиняющий, суровая складка между бровей. Чувственные губы, которые манили меня невероятно…

Я застыла, задохнувшись от какого-то странного чувства, а Дэвид сделал ко мне два быстрых шага и с силой заключил меня в объятия. Зная его, я подозревала, что игра начнётся прямо сейчас – здесь в фойе, и уже приготовилась получить свою желанную порцию сладкой боли.

Но нет.

Он прижал меня к себе и какое-то время так и стоял – вдыхал запах волос, пропускал пряди сквозь пальцы…

Я замерла, не в силах в это поверить. Я еще могла ожидать чего-то подобного от Саймона, но от Дэвида – нет. Мне казалось, что слёзы сейчас навернутся на глаза. Это было такое странное чувство… невыразимое, незнакомое, чувство, которому нет названия.

Но уже в следующее мгновение он хрипло прошептал мне на ухо:

– Идём в нашу комнату. Сейчас же. Я свяжу тебя так, что ты не сможешь двинуться. И буду трахать, пока не потеряешь сознание. И учти, я больше не отпущу тебя так надолго.

– Да, – тихо выстонала я.

Да, да, чёрт возьми! Тысячу раз да.

Веревки, которыми он опутал меня, были нужны не только ему, но и мне. Мне хотелось чувствовать, что я не могу освободиться, пока этого не захочет он. Хотелось чувствовать эту степень зависимости, даже болезни – от него самого.

Властный.

Жесткий.

Неукротимый.

Он сумел меня подчинить и заставить желать этого. Сумел сделать так, чтобы, когда он рисовал веревками узоры из линий и узлов на моем теле, я извивалась от нетерпения.

– Ни одного движения больше, – предупредил он, наблюдая за мной.

И я лишь прикусила губу, подчиняясь ему.

И впитывая острый коктейль из прикосновения его рук, голодного языка и плети, которая проходилась по моим ягодицам.

Я была пленницей темного взгляда Дэвида, пленницей его запаха, который просто дурманил голову, пленницей его пальцев, когда он прошелся между моих разведенных ног.

– Влажная, – удовлетворенно заключил он. – Всегда влажная для меня.

А потом он схватил меня пальцами за подбородок, проникнул в душу своим темным взглядом и попытался вытянуть ее наружу всего одной фразой:

– Ты должна мне за целых два дня, пока я был вынужден довольствоваться тем, что представлял, как трахаю в этот момент тебя.

А мне стоило только представить Дэвида в этот момент… Обнаженного… на огромной кровати… и как скользят его пальцы по члену…

– Хочу тебя, – простонала я, забывая о правилах.

– Не так быстро, – жестко ответит он. – Я хочу, чтобы ты не только представила, но и поняла, как я ждал твоего возвращения.

И снова плеть, а потом его пальцы, поглаживающие меня сзади, чуть проникающие внутрь, но только лишь для того, чтобы убедиться – я хочу куда большего.

И снова ладони, которые поглаживают, подготавливая к новому удару.

И снова натяжение веревки у меня между ног, как подготовка к оргазму, который меня ожидает.

Ощущения настолько непереносимые, настолько невероятные, что я уже не могу сдержать своих стонов. Не могу больше чувствовать настолько острую боль пустоты, когда хочется насадиться хотя бы на плеть.

– Только мой член, – словно подслушав мое желание, процедил Кронберг. – Только мой член, Кэрол, понятно?

Я не в силах даже кивнуть, поэтому просто издаю жалобный стон. А Дэвид неожиданно склоняет лицо к моему и выпивает этот стон своими губами.

И приняв мой голод по нему в качестве доказательства, он убирает веревки у меня между ног и дает восхитительную замену, всаживая свой член. Ноги и руки все еще связаны, и я почти не могу шевелиться, но мне удается чуть выгнуться так, чтобы стать еще ближе к Кронбергу.

– Ненасытная Кэрол, – обдает мою шею его жаркий шепот.

А потом начинаются толчки – один за одним, все глубже и глубже, когда кажется, что мы двое – единое целое.

И когда я даже какое-то время верю, что мы – единое целое. Потому что за грань удовольствия мы падаем оба, одновременно…

А проводником нам становятся хриплый стон Дэвида, и мой крик удовольствия.

Которые тоже сплетаются в единое целое…

Это было невероятно.

Да и вообще, невероятным был не только этот секс с Дэвидом, и не только секс вообще…

Невероятным был каждый день, каждая ночь, каждое мгновение, когда я, Дэвид и Саймон проводили друг с другом, но…

Наша идиллия, когда мы втроём работали рядом днём и занимались отвязным сексом ночью, продолжалась недолго.

Я стала замечать перемену – словно туча в ясный день закрыла солнце. Мои мужчины теперь чаще хмурились, запирались вдвоём и вполголоса что-то обсуждали.