Южные рубежи - Владимир Мясоедов

– Дык, а ежели проиграем мы, с таким-то подходом? – Поинтересовался Святослав, вооружаясь огромным кинжалом и недвусмысленно нацеливаясь на сладкую выпечку, что медленно леветировала к столу. Причем по пути она еще и стремительно остужалась до комфортной комнатной температуры, поскольку Олег вытягивал из своего шедевра лишнее тепло.

– Россия большая, если часть земель потеряет, то сильно расстроются лишь те бояре, кому принадлежали данные территории. И вообще ты разве забыл, что абсолютно всё нынешнее старшее поколение аристократов и так клятвопреступники, предавшие страну, которой обещали свою верность? – Уточнил Олег, гася огонь на верстаке. – А некоторые из данных высоких персон до становления Союза служили царям, и отнюдь не дворниками. Если не останется лучшего варианта, вряд ли они будут долго думать, прежде чем присягнуть султану ради сохранения своего статуса. Какое-то количество непримиримых патриотов, у которых среди осман кровники, конечно в боярской думе есть…Но вряд ли их там много. Могучие маги, плотно контролирующие свои владения, воюют то за императора потому, что отстаивать интересы России тупо выгоднее, чем стелиться перед чужаками, которые неминуемо захотят подобных перебежчиков раскулачить и заставить на себя пахать. Или вообще по-тихому принесут в жертву, ведь пусть полезный выхлоп и будет заметно меньше, чем от одаренного высоких рангов, но зато не надо будет платит или делиться властью.

Анжела аккуратно разрезала торт на несколько равных частей, каким-то чудом умудрившись не выдавить сладкий крем из слоев нежного чуть хрустящего теста…И над крепостью поплыли звуки боевой тревоги.

– Суки! – С чувством выругался встающий из-за стола Святослав, которому испортили праздник, не иначе как от расстройства забыв даже добавить свое извечное: «Дык».

– Ага, – согласился с мнением своего друга Олег, которому дар оракула открыл, что когда у друзей наконец-то появится свободное время, торт будет уже не таким, как сейчас. Он заветреет, и скатится от кулинарного шедевра до чего-то заурядного. Также чародей сподобился узнать еще кое-чего, но это касалось не торта, а тех, с кем им предстоит воевать уже в самом ближайшем будущем. – Именно они.

– Так вы хотите сказать, что весь этот переполох и стрельба возникли из-за какой-то своры брюхатых псин?! Андреев, тебе в вечных десятниках ходить надоело? Так можешь радоваться! С этого момента ты – рядовой и заступаешь в наряд по чистке уборных до тех пор, пока я не найду кого-нибудь, на кого сердит больше! Если вообще хоть когда-нибудь такого идиота найду! – Как оказалось, тревогу подняли прогуливающиеся по гребню стены часовые, которые сначала активировали напрямую связанный с расположенными где-то в донжоне динамиками амулет, а уже потом попытались подстрелить то, что вызвало их опасения. И к тому моменту, когда Олег и Святослав как наиболее мобильные и живучие представители вольного отряда заявились к источнику переполоха, их уже стращал разнообразными карами один из пехотных лейтенантов. Ведьмак, которого он распекал, вытянулся по стойке смирно и старательно ел глазами начальство, однако иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство, у него получалось плохо. Мешали слишком умные глаза, полдюжины прицепленных к потертому стальному панцирю артефактных медалей, явно не от армейских интендантов полученная штурмовая винтовка с плохо затертым гербом Австро-Венгерской империи и морщины на лице одаренного, которые все как один могли похвастаться изрядным долголетием. Ругающему его офицеру сей представитель низшего звена иерархии армейских чародеев годился если и не в дедушки, так в отцы точно. – А вы, дуболомы стоеросовые, не думайте, что отдуваться придется только главному барану из вашего стада! Всем по пять плетей, снятие ветеранских выплат на год и три месяца вообще без жалования!

– Это слишком мягкое наказание для тех, кто всех нас заставил отвлечься от своих дел только потому, что ему чего-то показалось! – С гортанным акцентом воскликнул смуглый усатый кавалерист, неприязненно косясь на Олега, который приземлился на камень стены рядом с ним. Кажется, он был тем самым волшебником, который во время недавних учений не слишком-то успешно пытался командовать всадниками. – Минимум двадцать пять плетей и пару лет воде и сухарях!

– Да они ноги протянут! – Возразил ему-то из собравшейся толпы. Тревожный сигнал сирены отключили буквально минуту назад, выдав напоследок трели отмены полной боеготовности, позволяющие людям покинуть предписанные им в подобных случаях места, и без помощи очень серьезной магии до источника переполоха за несколько десятков секунд было попросту не добраться. Однако, на обращенной к северу стене форта помимо часовых и бросившихся к пушкам артиллеристов находилось уже порядка двух десятков одаренных разных рангов. И Олег мог бы поклясться наконец-то заработавшим правым глазом, что эти типы если и умеют летать, то делают это намного медленнее его и Святослава, а службу они должны нести где угодно, но только не здесь. – Не сразу после порки, так потом, от бескормицы.

– Зато будут знать!

Грохот выстрела перекрыл гомон толпы, и взгляды десятков чародеев скрестились на солдате, который держал дымящуюся пищаль. Однако нацелил он не на кого-нибудь из офицеров, и даже не себе в голову, чтобы избежать наказания за объявление тревоги, а куда-то вниз. К подножию стены.

– Самоубийца, что ли? – Как-то даже с оттенком восхищения задал вопрос в никуда лейтенант пехоты, переводя налившийся кровью взгляд на стрельца, который не обращая внимания на реакцию окружающих присел на одно колено, достал из-за голенища сапога шомпол и принялся прочищать ствол своего монструозного оружия, в дуло которого кто-нибудь не очень крупный сумел бы просунуть кулак. – Думаешь, раз ты опытный ветеран, так тебе все можно, да? Ну все, голубчики, вы допрыгались. Сгною.

– Они опять вернулись и опять копают, – данный стрелец был одним из тех, кто, пожалуй, в действительности соответствовал своему названию, являясь опытным и умелым воином, опасным как в ближнем бою, так и на дистанции. Широкие плечи, подтянутый живот и плохо скрываемые рукавами кафтана бугры бицепсов вряд ли могли принадлежать слабаку, на коже лица выделялось штук пять шрамов разной толщины и фактуры, а в бороде мелькали седые волосы. Если этот человек когда-то и являлся забритым в рекруты крестьянином или обитателем городского дна, то это было давно, и с тех пор он стал настоящим солдатом. И почти дожил до почетной отставки по возрасту, а таким достижением в этом суровом мире могли похвастаться ой как немногие. – Даже несмотря на то, что одну суку мы все-таки подстрелили, а еще двоих точно ранили. Османские это шавки, вот как пить дать османские.

– Говорил же я вам, это не чего угодно, но только не обычные собаки! – Подал голос ведьмак, как-то незаметно переместившийся из центра стихийно образовавшегося офицерского собрания к гребню стены, и теперь выглядывающий вниз из-за ближайшего зубца. Причем в его движении не было ни капли магии, а у старого вояки даже ни одна медаль не звякнула! – Псы, даже бешенные, так себя не ведут. Собак что-то контролирует, а может это и не собаки вовсе!