Жаркий отпуск для ведьмы - Джейд Дэвлин

— О нет, — хмыкнул герцог. — Вы обе умеете за себя постоять. Но я умею срывать дикую ликею. И ты тоже станешь моей!

— Это мы еще посмотрим! — воинственно пробурчала я себе под нос, оборачиваясь и злорадно пристраивая сорванную шипастую ветку в петлицу герцогского камзола, повыше, у самого ворота. Сам сорвал, сам пусть и колется.

Когда мы въехали в городок и остановились на маленькой площади, с трех сторон ограниченной одним длинным двухэтажным зданием с огромными арочными окнами, Валентайн аккуратно вынул меня из седла. Для этого ему пришлось постараться и незаметно отклеить мои намертво вцепившиеся в луку седла ручки, иначе было бы то еще зрелище: герцог, отдирающий любовницу от лошади. А нечего было последний отрезок пути скакать галопом!

Но он как-то справился и даже быстро поцеловал меня в щеку, пока ставил на землю.

— Какая ты внезапно стала пугливая, — этак понимающе ухмыльнулся Валентайн, расценив мое окаменение от ужаса как правильное женское кокетство.

«Да пошел ты в… и на… вместе со своей лошадью!» — внятно проговорила я… в мыслях. И, видимо, как-то громко «проговорила», потому что опять зашедшийся злобным рычанием крыс удивленно фыркнул, а потом даже хихикнул. Услышал, что ли? А вообще странно… просто мои мысли он не слышит — я проверяла. Только те, которые я именно ему «посылаю». А тут, наверное, чувства так переполнили, что я их просто в пространство мысленно проорала.

«Так уж прямо и с лошадью?» — подал голос вроде как чуть повеселевший Римус, но тут герцог опять испортил ему настроение, подхватив меня под руку и увлекая под арочные своды «галереи».

«Сам ты „РРР“!» — еще успела я огрызнуться, а потом все… На нас напал ходячий рулон шелка, под которым далеко не сразу обнаружился маленький, толстенький и бородатенький продавец. Он своим радостным щебетом моментально создал такой насыщенный шумовой фон, что я ошалела, даже опыт египетских базаров не помог. А ведь к нам со всей галереи уже устремились другие рулоны тканей, мотки кружев и прочие мануфактурные изделия. Щас завалят!

Через два часа я мечтала всех убить или убиться самой, хоть бы на том костре. Тоже больно, но зато быстро!

Во-первых, в этом долбаном средневековье готовых вещей не продают и «купить платье» означало прийти в лавку и черт знает сколько времени стоять, как дура, посреди комнаты, пока суетливые прислужницы обматывают тебя всеми тряпками по очереди.

Во-вторых, кто девушку ужинает, тот ее и танцует. В смысле, местный «журнал мод» с фасонами принесли не мне, а с удобством рассевшемуся в кресле у камина Валентайну. Кто бы сомневался, что он выбрал самые… красивые.

Это такие, в которых не вздохнуть, ни… кхм.

Суперновейшая новинка — какой-то особый корсет на китовом усе — стянула мне ребра так, что у меня глаза вылезли на макушку и там остались. Намотанные поверх корсета колючие и каменно-накрахмаленные кружева потрясающе шикарного сборочного воротника не давали ни повернуть голову толком, ни наклонить. Головные уборы, на которых висели такие простыни из противомоскитной сетки, что каждый весил минимум килограмма четыре… рукава с буфами, разрезами верхней ткани, в которой виднелась нижняя ткань, и все это перехвачено ленточками, завязочками и, мать их, булавочками… Убивать! Убивать надо того, кто все это придумал! Нет! Пытать медленно и страшно, заставляя носить свое творение круглые сутки!

Наверное, к исходу второго часа «шопинга» в моих глазах пылали такие страшные костры инквизиции и отражались пыточные инструменты всех палачей всех времен, вместе взятых, что даже герцог впечатлился:

— На сегодня хватит. Когда следующая примерка?

— Завтра, господин герцог! — с готовностью отозвался местный кутюрье, руководивший всей этой вакханалией тряпок. — Мы умеем работать быстро, так что ваша дама получит свои наряды в кратчайшие сроки!

ЕПРСТ! У меня от ужаса на несколько секунд язык отнялся. Я-то рассчитывала перетерпеть разок, а потом таки найти сундук ведьмы и слинять из замка до того, как эти чертовы вериги сошьют! Тут же работы до фига и больше! А они здесь, оказывается, стахановцы?! И мне придется все это носить?!

Потрясение оказалось слишком сильным. Я пару раз хватанула ртом воздух, мысленно матом возопила к крысу, словно он мог спасти меня от кружев и булавок, а потом… просто разрыдалась.

— И что все это значит? — суровым, но при этом немного растерянным голосом поинтересовался герцог из своего кресла и с сомнением уточнил: — Тебе мало нарядов? Надо еще?

— Нет! — выдавила я сквозь рыдания. — Наоборот! Слишком много!

— Хм… Ну давай оставим только те, которые тебе больше всего понравились, — теперь Валентайн смотрел на меня недоверчиво и с некоторым скептицизмом, очевидно, пытаясь определить: это хитрый трюк, чтобы заставить его еще раскошелиться, или я действительно заболела?

Крыс где-то там на заднем плане тоже слегка ошарашенно помалкивал и не комментировал.

Стиснув зубы и кое-как уняв рыдание, я трясущимися руками содрала с шеи сборчатую колодку, которую местная мода пыталась выдать за воротник, подошла к Валентайну и накинула это дело ему на шею. С трудом удержалась, чтобы не затянуть изо всех сил, но вспомнила, что эта удавка сама по себе пытка, и просто подсунула кружева ему под подбородок:

— Оно все такое! Все! Сам попробуй в нем дышать… — и снова залилась слезами, не обращая внимания на явно оскорбленного кутюрье, который принялся задвигать про красоту, которая требует жертв, и про последнюю столичную моду.

Герцог содрал с себя воротник и уставился на моментально заткнувшегося кутюрье, прожигая его взглядом. Тот обреченно сдулся, шепотом раздал указания, и с меня, во-первых, моментально смотали жесткую парчу, пять километров другой накрахмаленной фигни и распустили завязки на корсете.

А-а-а! Воздух! Я могу дышать!!! За одно это можно Валентайна добровольно расцеловать… но Римус не одобрит. А он мне нужнее.

— Если господину герцогу будет угодно… мы можем одеть его даму в стиле кашгарских красавиц, он только-только входит в моду, — с кислой миной поведал портной. — Это несколько… рискованный, вольный фасон, и при дворе не все находят его приличным, но молодые дамы и их кавалеры в восторге. Только должен предупредить, эти наряды требуют особой ткани — кашгарского шелка, а он стоит в несколько раз дороже традиционной парчи и самого тонкого шитого льна.

Пока он говорил, девушки-служанки успели утащить прежнее барахло и внести рулон чего-то похожего на очень тонкий, мягкий шелковый трикотаж.

— Эти платья носят без корсетов, — поджимая губы, продолжал кутюрье, пока мне на плечи накидывали действительно красивый однотонный шелк бирюзового цвета. А на картинке я разглядела очень простой фасон, легкий, летящий, но местами весьма облегающий силуэт. Кхм, наверняка по меркам здешних ханжей в такой одежде девушка выглядит почти голой. Ведь под него не запихнешь три десятка нижних юбок и еще пару нижних рубашек.