Горький без грима. Тайна смерти - Вадим Баранов

Поселились молодожены в «поповой бане», которая в рассказе описывается так: «Я поселился в предбаннике, а супруга в самой бане, которая служила и гостиной. Особнячок был не совсем пригоден для семейной жизни, он промерзал в углах и по пазам. По ночам, работая, я окутывался всей одеждой, какая была у меня, а сверх ее — ковром и все-таки приобрел серьезнейший ревматизм… В бане теплее, но, когда я топил печь, все наше жилище наполнялось удушливым запахом гнили, мыла и пареных веников… А весной баню начинали во множестве посещать пауки и мокрицы, — мать и дочка до судорог боялись их, и я должен был убивать их резиновой галошей».

Колоритная картина, не правда ли? В действительности все было, мягко говоря, несколько иначе. Вот как описывает Каминская жилище в своих воспоминаниях[15]. «Приискали мы себе квартиру в три комнаты с кухней. Дом стоял в саду, изолированный от уличного шума, что было большим плюсом для нас. Одна комната, побольше, была столовой и гостиной, и мой мольберт стоял тут же. Вторая — средняя комната — была моей спальней с Лелей (дочерью от первого брака. — В.Б.), а третья, маленькая, принадлежала Алексею Максимовичу». О пауках, мокрицах и вениках — ни слова.

Если мы пойдем дальше по пути сопоставления фактов жизни прототипов и литературных героев, нас ждет немало неожиданного. В рассказе говорится о «проклятой, хронической нищете», которую герою приходилось преодолевать, проклиная «себя, людей, судьбу, любовь». В действительности у молодых служила кухарка, муж которой, повар одного из лучших ресторанов, во время запоев, когда его удаляли со службы, как пишет Каминская, «удивлял тогда всех нас чудесами своего кулинарного искусства». Будем, впрочем, справедливы. Нужда тоже заглядывала во флигель: на одежду и обувь денег не хватало.

Нетрудно догадаться, почему Горький рисует картину не совсем так, как было на самом деле. Он создает не автобиографический очерк, а художественное произведение, рассказ, отличающийся самостоятельной концепцией. Баня, нужда — средство для усиления контраста между суровой действительностью и романтическими представлениями героя, которому исполнился всего 21 год, о женщине, о любви…

Еще более любопытно, однако, другое: отношение писателя к фактам биографии героини, к тому, какими из них он воспользовался, а от каких воздержался в повествовании. Возлюбленная рассказывает молодому супругу о том, как сам царь Александр II «посещал белостокский институт, оделял благородных девиц конфектами, от них некоторые девицы чудесным образом беременели»…

Откуда стали известны нижегородке столь пикантные подробности из жизни августейшей особы, для читателя остается загадкой. Слух? Сплетня? Не совсем. Оказывается, О. Ю. Каминская сама воспитывалась в Белостокском институте благородных девиц, располагавшемся в бывшем дворце польских королей. Ее, как выражаются сейчас, устроил туда родственник Николаев, в прошлом боевой офицер при генерале Тотлебене. Каждое лето Ольга проводила в Страдле вместе с подругой Юльцей, родители которой занимали дворец польского магната: изысканная мебель и посуда, картинная галерея с портретами предков — закованных в латы сурово-надменных шляхтичей и утонченно-томных красавиц с завораживающими взглядами… Так хотелось походить на них, прогуливаясь в тишине по аллеям старинного парка и прислушиваясь к пению птиц…

Что же касается императора, то одной из лучших воспитанниц института Ольге, преуспевавшей в любительских спектаклях и умевшей превосходно держаться в рамках любой роли, было однажды поручено приветствовать высочайшего гостя на французском языке.

Судьбой было предназначено так, чтобы эта девушка, получившая изысканное воспитание, потом, во время зарубежных скитаний (Париж, Лондон, Болгария, Румыния), познакомится с крупнейшими революционерами П. Лавровым, П. Кропоткиным, с семьей революционера-писателя С. Степняка-Кравчинского. В Нижнем, в той квартире, рядом с ковалихинским оврагом, где и произошло знакомство с Горьким, она занималась подделкой паспортов, изготовлением париков, устанавливала конспиративные связи. Это уже после того, как отсидела месяц вместе с малолетней дочерью в Метехском замке, в Тифлисе, откуда была по этапу отконвоирована во владикавказскую тюрьму, где отбыла еще около месяца. А когда Ольга Юльевна, завершая очередной виток своей одиссеи, приехала в Нижний и прямо с пристани пришла к матери, та, прокляв родную дочь, не пустила ее на порог.

Воистину феерически пестрой была жизнь этой удивительной женщины — садись и пиши с нее роман! Ничего и выдумывать не надо!

Читатель рассказа Горького помнит, что все столь экзотические факты биографии героини в нем отсутствуют, хотя, разумеется, молодой супруг знал об этих и других колоритных подробностях жизни своей подруги из ее обстоятельных рассказов. Знал — и не воспользовался. Почему?

Ключ — в горьковском мироощущении 20-х годов, в его явном разочаровании революционными методами воздействия на действительность. А параллельно нарастала убежденность в том, что сама по себе душа отдельного человека, никак не связанная ни с какими революциями, — это чудо, это целый мир, вселенная, и процесс познания ее бесконечен.

Примечательно, что Алексей ни разу не называет столь близкого ему человека по имени. Жена. Женщина. Она… А временами даже сравнивает с матерью. («Женщина держалась великодушно, точно мать, когда она не хочет, чтобы сын видел, как трудно ей».)

Рассказ Горького даже не столько о любви к женщине, сколько о женщине в любви.

Каминская, безусловно, человек разносторонне одаренный. Она зарабатывала деньги картографией, писала портреты маслом, великолепно шила, изготавливала дамские шляпки по последней моде… Но главным в ней было не это. Основное ее призвание — любовь. И не только в ее высших, наиболее одухотворенных проявлениях. Пожалуй, даже не столько в них. Утверждая, что красиво умеют любить только французы, она заявляет, что не всегда у них найдешь страстную нежность сердца, но они прекрасно заменяют ее тонко разработанной чувственностью — любовь для них искусство.

Для нее же самой — даже нечто большее, чем искусство, — искусство все же лишь какая-то часть жизни. Кроме него есть в жизни еще что-то. Для Ольги любовь — это сама жизнь. Все подчинено ей, ее законам, во власти которых находятся и душа человека и его тело. «Она любила тело свое и, нагая, перед зеркалом восхищалась: „Как это славно сделано — женщина! Как все в ней гармонично!“»