Чудовище - Алекс Флинн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 54
Перейти на страницу:

И жил я тоже в темноте. Я начал спать днем, по ночам выбираясь на улицы и катаясь в метро, когда никто не мог меня разглядеть. Я дочитал книгу про горбуна (все умерли), так что начал читать «Призрак оперы». В книге — в отличие от грубой музыкальной версии Эндрю Ллойда Вебера — Призрак не был эдаким всем непонятым романтичным неудачником. Он был убийцей, терроризировавшим оперный театр годами, до того, как похитил юную певицу и пытался заставить ее полюбить себя, проявить чувство, в котором ему все отказали. Это мне было понятно. Теперь я знал, что такое отчаяние. Я знал, что значит влачить свое существование в темноте в поисках проблеска надежды и не находить ничего. Я знал, что значит одиночество, способное толкнуть на убийство ради избавления от него. Я бы хотел, чтобы у меня был оперный театр. Я бы хотел, чтобы у меня был собор. Я бы хотел залезть на самую макушку Эмпайр-стейт-билдинг, как Кинг-Конг. Вместо этого у меня были только книги, книги и безымянные улицы Нью-Йорка с миллионами тупых, безликих людей. Я принялся прятаться на аллеях позади баров, где любят уединяться парочки. Я слышал их стоны и вздохи. Когда я видел подобную парочку, я представлял, каково было бы ощущать руки девушки на себе, ощущать ее горячее дыхание на своем лице, и несколько раз я думал о том, каково было бы сжать лапами шею мужчины, убить его, и утащить девушку в свою берлогу, чтобы заставить ее быть со мной, хочет она того или нет. Я бы ни за что этого не сделал, но меня пугало, что я вообще думал о подобном. Я сам себя пугал.

— Адриан, нам надо поговорить.

Я все еще лежал в кровати, когда вошел Уилл. С полузакрытыми глазами я через окно смотрел на разбитый им сад.

— Большая часть роз умерла, Уилл.

— Это нормально для цветов. Октябрь. Скоро они все завянут до весны.

— Знаешь, я им помогаю. Когда вижу, когда цветок уже стал коричневым, но все никак не падает, я их отрываю. Шипы меня не очень-то волнуют. Я быстро исцеляюсь.

— Выходит, в этом есть преимущества.

— Ага. Я думаю, это хорошо, что я помогаю им умереть. Когда ты видишь, как они стремятся умереть, нельзя им позволять страдать. Как думаешь?

— Адриан…

— Иногда мне хочется, чтобы мне тоже кто-нибудь также помог, — я видел, как Уилл уставился на меня, — есть несколько красных роз, которые все еще цепляются за ветки. Не падают. Это странно.

— Адриан, пожалуйста…

— Ты не хочешь говорить о цветах? Я думал, что ты любишь цветы. Уилл. Ты же их сам посадил.

— Я люблю цветы, Адриан. Но сейчас я хочу поговорить о наших учебных занятиях.

— А что с ними?

— А их просто нет ни одного. Я был нанят, как учитель, но в итоге оказалось, что я получаю огромные деньги только за то, что живу здесь и читаю книги.

— Тебе это не нравится? — Снаружи одна из красных роз задрожала от внезапного порыва ветра.

— Нет. Брать деньги и ничего не давать взамен означает воровать.

— Отнесись к этому, как к перераспределению богатств. Мой отец — богатая сволочь, он не заслуживает того, что имеет. Ты — бедный и достойный. Это вроде того парня, который воровал у богатых и отдавал все бедным. Вроде даже книжка про это была.

Я заметил Пилота, сидящего у ноги Уилла. Я протянул к нему руку и помахал, подзывая, чтобы он подошел ко мне поближе.

— Я же все равно учусь. Я прочитал про Квазимодо, про Призрака Оперы, Франкенштейна. Теперь вот читаю Портрет Дориана Грея.

Уилл улыбнулся:

— Похоже, тут наметилась тенденция.

— Да, тема одна — темнота, люди, живущие в темноте, — я все еще пытался подозвать Пилота, помахивая рукой, тупая псина не двигалась с места.

— Может и так, если бы мы обсуждали книги. У тебя есть вопросы о…

— Этот парень, Оскар Уайльд, — голубой?

— Видишь? Я так и думал, что твоя проницательность и острота ума приведут к…

— Не надо меня дурить, Уилл. Так голубой?

— Насколько это известно — да, — Уилл дернул Пилота за ошейник. — Этот пес к тебе не подойдет, Адриан. Валяясь в кровати в пижаме в час дня, ты вызываешь у нас обоих отвращение.

— С чего ты взял, что я в пижаме? — так оно и было.

— Запах чувствую. Пес его определенно чувствует. И нам обоим противно.

— Ладно, оденусь через минуту. Счастлив?

— Буду, если не забудешь принять душ.

— Ладно, ладно. Ну, расскажи мне об Оскаре Уайльде.

— Его осудили за интрижку с сыном лорда. Отец юноши заявил, что Уайльд принудил его сына к отношениям. Он умер в тюрьме.

— Я в тюрьме, — сказал я.

— Адриан…

— Это правда. Когда ты ребенок, все вокруг твердят тебе, что важно то, что у тебя внутри. Внешность не имеет значения. Но это ложь. Парни вроде Феба из Горбуна, или Дориана, или старого Кайла Кингсбери — они могут быть совершенными подонками с женщинами, но им это все сойдет с рук, потому что они красивы. Быть уродливым значит быть в своего рода заточении.

— Я не верю в это, Адриан.

— У слепого парня проклюнулась проницательность. Ты можешь верить, можешь не верить, но это правда.

Уилл вздохнул:

— Мы можем вернуться к книге?

— Цветы умирают, Уилл.

— Адриан, если ты не прекратишь спать целыми днями и не дашь мне возможности учить тебя, я уйду.

Я уставился на него. Я знал, что он злится на меня, но я никогда не думал, что он может уйти.

— Но куда же ты пойдешь? — спросил я, — это должно быть трудно найти работу, когда ты… ну, когда ты…

— Трудно. Люди думают, что ты ограничен в возможностях, и не хотят рисковать. Не хотят брать на себя ответственность. Однажды на собеседовании парень сказал мне: «А что если вы споткнетесь и заденете ученика? Или ваша собака кого-нибудь укусит?»

— Поэтому ты начал учить лузеров вроде меня.

Он не кивнул и не сказал «да». Он сказал:

— Я очень много учился, что иметь возможность работать, чтобы не зависеть ни от кого. Я не мог допустить такого.

Он говорил о моей жизни. Именно это я и делал, сидел на шее у отца, и так оно будет и дальше, если я не сниму проклятие.

— Ты должен делать то, что считаешь нужным, — сказал я, — но я не хочу, чтобы ты уходил.

— Есть решение. Мы можем вернуться к нашим регулярным занятиям.

Я кивнул:

— Завтра. Не сегодня, но завтра. Мне кое-что нужно сделать сегодня.

— Уверен?

— Да. Завтра, я обещаю.

Я знал, что мои дни, когда я мог свободно выходить во внешний мир, подходят к концу. Становилось холоднее, и мое пальто уже не казалось странным выбором для одежды, я все меньше походил на бездомного. В последнее время я все чаще ловил на себе взгляды, и меня спасали только мои быстрые рефлексы, благодаря которым прохожие, решавшие взглянуть в мою сторону еще раз, наталкивались только на мою спину, и любые их мысли об увиденной морде монстра становились игрой воображения. Мне не стоило так рисковать. Я начал выходить еще позже, когда на улицах и в метро было меньше всего народа, когда было маловероятно, что меня поймают. Но этого было недостаточно. Мне хотелось быть частью жизни на улицах. Но теперь я дал обещание Уиллу. Я не мог не спать всю ночь и учиться днем. Но я не мог позволить Уиллу уйти.

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 54
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?