Точка невозврата - Maddy Green

— Мне больно слышишь?! Я не хочу! Не хочу!!!

— Сейчас проверим, — леденит душу безразличие к моему протесту. Просовывает одну руку между нами и проводит пальцами по моим сухим складочкам.

— Не смей… — тихо шепчу, глотая слёзы — всё, на что хватает сил и воздуха в лёгких под его тяжёлым весом.

— Сухая… Это исправимо, — смачивает свои пальцы слюной и вновь опускает их вниз. — То, что я загружен по горло на этой грёбанной работе не значит, что я перестал хотеть тебя трахнуть Свет… Смотри на меня, — наконец-то выпускает мои руки и задирает нетерпеливо блузку, стягивая чашечки бюстгальтера вниз и высвобождая грудь.

Его слишком много, его руки и губы везде, вес тяжёлого тела не даёт сделать ни одного лишнего движения…

И в одно мгновение, не давая опомниться, больно входит в меня практически сухую — целиком. Вскрикиваю, собрав остатки сил, пытаюсь скинуть его с себя, но он не реагирует, наращивая темп толчков.

— Моя ты хорошая, д-а-а, вот так, не зажимайся, ш-ш-ш, — успокаивает меня, продолжая больно двигаться во мне. Дышит шумно и прерывисто, обжигая своим горячим дыханием ключицу.

Слёзы стекают по бокам, и я потеряв окончательно силы на сопротивление — лежу окаменев, представляя, что всё это происходит не со мной…

Не меня сейчас насилует собственный муж, наплевав на мои чувства и желания…

Господи…

Это даже не секс, это контроль, агрессия — демонстрация силы и власти…

Не знаю, сколько прошло времени, но в какой-то момент, всё заканчивается и он резко выйдя из меня, кончает мне на живот. Ложится рядом, его дыхание всё ещё не восстановилось.

Хочу отодвинуться и встать, но он не даёт. Притягивает меня к себе, пытаюсь вновь отстраниться, но Серёжа крепко обнимает, полностью меня обездвиживая.

— Даже не вздумай глупить, поняла? Я тебя никогда не на кого не променяю и не отпущу Свет, и прежде чем вытворять какую-то свойственную для баб эмоциональную глупость, подумай о сыне…

Застываю… Судорожно пытаюсь сообразить, к чему он говорит эти ужасные слова, сердце начинает рвать на части, от одной мысли, что Серёжа может как-то разлучить меня с сыном…

— Ты моя Света… И всегда была моей, с первого взгляда — мы оба почувствовали это, помнишь? — разворачивает меня лицом к себе и заглядывает в полные слёз глаза. — Не смотри на меня так, я не зверь, а слегка жёсткий секс ещё никому не навредил…

Не помню, как добралась до ванной, шаги давались с трудом.

Снимаю с себя остатки разорванной блузки и испорченного бюстгальтера.

Осматриваю себя: губы, особенно нижняя — припухли, след от укуса; на скулах, шее и груди тёмно-бурые пятна от засосов; на запястьях красные пятна от его захвата; по животу размазана сперма, а на бедрах вырисовываются синяки от его пальцев…

Вот он значит какой — «слегка жёсткий секс»…

Забираюсь в ванную и задернув шторку, включаю воду.

Не знаю, сколько времени я простояла под струями почти горячей воды, в попытках смыть с себя всю эту боль — лучше, я себя так и не почувствовала…

Сергей с кем-то разговаривает по телефону на кухне, в детали разговора я даже не вслушиваюсь.

Добравшись до комнаты, натягиваю на себя водолазку с воротом под горло и домашние штаны, быстро замазываю тоналкой засосы на скулах — не хочу, чтобы в таком виде меня застал ребёнок.

Стягиваю постельное бельё и стелю чистое. Движения все на автомате, в голове крутится только одна мысль, как вырваться из этого дома с сыном? Как объяснить ребёнку, что я собираюсь уходить от его отца? Что так, как было раньше — больше уже никогда не будет…

Господи…

Руки начинают снова подрагивать от волнения и переизбытка эмоций.

В какую же западню я сама себя загнала?

— Успокоилась? — вздрагиваю, от голоса появившегося на пороге комнаты мужа.

Всё внутри вопит от протеста и отвращения, руки дрожат, а слёзы неконтролируемо текут по щекам. Нет, я себя абсолютно не жалею, мне просто горько, что мы пришли к такому…

— Кажется я с тобой разговариваю! — хватает меня под локоть.

— Не трогай меня…

— И долго ты собираешься играть в обиженную благодетель?

— Отпусти… И больше никогда не смей ко мне прикасаться!

— Я твой муж в конце концов и имею право трахнуть тебя когда вздумается! Что? Что ты так на меня смотришь?! Хочешь ещё один раунд? — грубо хватает и притягивает к себе, заламывая мои руки за спину.

— Не смей!

— Я же сказал, она для меня пустое место, просто дырка, которую я время от времени потрахиваю…

— Какой же ты всё таки мерзкий…

— Свет, я и без того загружен работой, хоть ты не выноси мне мозги, а?

— Вот значит какая работа тебя задержала в Москве, когда жену сбила машина и она провела в Приёмнике больше шести часов в неизвестном ожидании?

— Билетов не было, я бы всё равно не смог вылететь…

— Поэтому ты решил особо не заморачиваться и развлекаться дальше со своей малолеткой? — пытаюсь высвободиться из захвата его рук.

— А знаешь, ты меня охуительно заводишь, вот такая дикая, горячая, готов трахать тебя часами, — сильнее сжимает руки, причиняя уже ощутимую боль.

— Я больше не позволю тебе…

— Да что ты блять?! — оглушает своим смехом. — Куда ты денешься любимая? А? Что мне помешает прямо сейчас, поставить тебя на четвереньки и трахнуть? — кидает на постель, но я в ту же секунду вскакиваю, забиваясь ближе к изголовью дивана.

— Господи, ты себя слышишь Серёж? Я тебе этого никогда не прощу…

— В чём дело, вдруг перестала нравится грубость? Помню, когда я рожу Карпова Дениса вколачивал в клумбу, ты не возражала и не боялась меня, а наоборот, кинулась на шею и в благодарность отдалась!

Слова звучат как пощечина…

Не́когда, я считала очень романтичным наш первый раз с Серёжей, а сейчас, после его слов, всё волшебство этого момента словно растворилось в них…

Безвозвратно… Навсегда…

В тот весенний вечер, возвращаясь с подружкой из кино, за нами увязались несколько парней, многие из которых, были нам знакомы по вузу.

Серёжа с приятелем появились из неоткуда и помогли отбиться от обидчиков, которые под градусом выпитого алкоголя, перешли все допустимые границы приличия.

Он был для меня образцом хорошего парня — преуспевающий в учёбе, красивый, спортивный, без вредных привычек, с хорошим чувством юмора, а самое главное очень добрый и чуткий человек…

Мне казалось вот он — тот самый… Единственный и любимый…