Неудержимый. Книга XXXIX - Андрей Боярский

— Твою же мать! — выругался я, чувствуя, что в этот раз мог погибнуть.

Сомневаюсь, что «отражение атаки» спасло бы меня от серии ударов. Один — да, он бы точно отбил. Но Хранитель сделал несколько выпадов. Второй бы точно сломал меня пополам, а дальше всё было бы делом техники. Он разметал мой туман так, что тот растянулся на сотни метров, и мне пришлось изо всех сил собираться вновь, чтобы вернуть контроль.

А между тем бой не утихал. Я слышал их громогласные выкрики, полные злости и насмешек. Каждый пытался щеголять своим остроумием в словах, доказывая, что именно он — хозяин этого мира. Один кичился своими связями с Адраном, напоминая, что у него есть покровитель среди высших сил. Второй, не уступая, громко заявил, что Морана скоро узнает о случившемся и ворвётся в этот мир во главе своей ледяной армии, восстановив баланс.

Я слушал их перебранку и понимал, что для них это был не просто бой, а спор о праве владеть целым миром. И в этом споре я был лишним, но, волей судьбы, именно мне предстояло поставить точку.

О, как! Значит, они ещё и врываться в миры умеют? Впрочем, чему удивляться, Адран ведь тоже откуда-то раздобыл радужную сферу с пробоем в этот мир. А Морана не раз посылала сюда своих тварей охранять вулкан. Так что да, для Богов границы между мирами — лишь условность, в отличие от Хранителей.

Я же продолжал метаться серым туманом, не решаясь развеять его. В таком состоянии я был размыт, рассеян, и ни один из них не мог до меня добраться напрямую. Это был единственный шанс оставаться в живых. Хорошо ещё, что в изнанку никто из них не сунулся. Тогда бы мне уже давным-давно настал конец.

— И что же мне теперь делать? — пробормотал я, понимая, что оказался в настоящей западне.

Мысли оборвались. Внезапно пылающий меч рассёк туман, прорезал меня насквозь, и я разлетелся клочьями в разные стороны, не успев собраться. Сука! Я был уверен, что Хранитель потерял меня из виду. Но это оказалось иллюзией. Он видел меня всё это время.

Всё произошло настолько быстро, что я успел разглядеть лишь его довольную улыбку. Тварь! Ещё и издевается!

Я вновь собрал весь туман воедино, но на этот раз меня посетило белоснежное лезвие клинка Хальдроса, которое одним ловким движением отделило мою голову. Чистый и безжалостный удар.

Они явно сговорились. Иначе как объяснить подобные нападения? Неужели они поняли, что я третий игрок на доске? Я ведь представитель Борея, его посланник. Зачем им терпеть ещё одного конкурента, если проще избавиться?

С этой мыслью меня накрыла странная слабость. С чего вдруг?

Я взглянул на свой энергетический сосуд, и сердце ушло в пятки. Он был почти пуст. Вся чистая энергия, которой он был доверху заполнен, исчезла. Я даже не заметил, как её потратил!

— Чёрт! — я стиснул зубы.

Гнев начал подниматься из глубин души мгновенно, в срочном порядке, я, прикрыв глаза, шагнул в собственные чертоги разума.

— Что-то ты больно быстро вернулся, — лениво заметил Хлад, дремавший в центре клетки в позе лотоса.

— А ты угадай, почему, — мрачно проворчал я и пожелал оказаться у золотой клетки. — Готовься. Сейчас я активирую божественный клинок, и мы должны будем поглотить всю его энергию.

— Ты со скалы рухнул? — Хлад распахнул глаза. — Мы не справимся! В клетке нет столько места!

Через секунду клетка словно испарилась, исчезнув без следа, и он вытаращил глаза ещё сильнее.

— Я не шучу, — процедил я сквозь зубы. — Если мы не прикончим Хранителей прямо сейчас, то можно и не продолжать. Мои силы на исходе. Как только чистая энергия кончится — они раздавят меня одним ударом.

— Опять ты лезешь к сарке в… — начал Хлад, но резко осёкся. — Ничего не обещаю! Если энергии…

Он не успел договорить. Я уже вернулся в наш мир и, вцепившись в рукоять, пожелал забрать энергию из клинка. В тот же миг потоки чистой энергии хлынули в меня, обжигающие, разноцветные, словно живые реки. Я снова зажмурился и оказался в зале собственных чертогов.

— Готовься! — рявкнул я, когда первые ручейки энергии пролились сквозь стены, наполняя всё вокруг сиянием.

— Что же ты творишь, парень! — Хлад сорвался с места. Его лицо исказилось паникой, он схватился за голову, покачал ей, а затем, выставив руки, словно пытался остановить грядущую бурю.

— Обратной дороги нет! — рыкнул я, последовав его примеру, — Впитывай всё, что сможешь! От этого зависит, будем мы жить или подохнем!

В следующую секунду в зал ворвался разноцветный поток чистой, пылающей энергии…

Глава 8

(Неизвестный мир)

— Ты уверен? — настороженно спросила Ядвига, глядя, как один из осквернителей медленно зашёл в неизвестный пробой, мерцающий радужными отблесками.

— Конечно, нет! — вспылил тоненьким голосом Антон, который за последнее время заметно подрос.

Теперь он выглядел уже не тем мелким слизняком, которого можно было прихлопнуть обычным сапогом, а больше напоминал огромную медузу с длинными, нервно колышущимися щупальцами. Они переплетались и подрагивали, словно чувствовали вокруг не только воздух, но и ток энергий.

Сам Антон, благодаря щупальцам ловко удерживался на спине у недоразвитого осквернителя. Тварь пришлась ему душе. Слишком уж много общего у них было, начиная с внешнего вида и заканчивая самой природой их существования.

Перебив на острове абсолютно все живые организмы, они оказались в патовой ситуации. Скверна поглотила всё, что могла. Армия, которой они так гордились, выросла до тридцати осквернителей, но увы. На этом экспансия стремительно закончилась. Без новых тел для подпитки рост остановился, и теперь они топтались на месте. Более того, сама скверна, казалось, увядала, словно растение, которому перекрыли воду. Тьма, питающая их, теряла яркость, становясь невзрачной и слабой.

С Ядвигой и Карским происходили те же изменения. Чем дольше они оставались в этом состоянии, тем хуже себя чувствовали. У Ядвиги вновь появились тёмные круги под глазами, её кожа побледнела, а взгляд стал каким-то усталым и потерянным. Карский же и вовсе чахнул на глазах. Его тело уменьшилось, истончилось, а движения стали вялыми. Много ли нужно, чтобы прикончить такое мелкое существо?

Существо… Карский каждый день корил себя за то, что связался с Дмитрием. Теперь он был и не человеком вовсе… Каждый день его мысли становились всё тяжелее. Ядвига