Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству - Софи Нордье

Благоприятные перемены в настроении барона не укрылись от проницательного Габриэля, и, улучив удобный момент, он попросил у того охранную грамоту для мадам де Лонжер и ее домочадцев. Вспоминая, кто это, Симон на мгновение прищурил глаза:

— Ты знаешь, я с женщинами не воюю. Поступай, как сочтешь нужным, только не злоупотребляй своим служебным положением.

— В этом доме всего три женщины и ни одного защитника. Замок Лонжер разрушили еще в первый год войны.

— Хорошо, подготовь документ, я поставлю на нем свою печать. И выдели им несколько человек охраны, раз они и вправду столь беспомощны, — ухмыльнулся Симон.

— Спасибо, мессир! — Д’Эспри не сказал, что его люди уже давно охраняют жилище баронессы.

Главное — не заиграться в куртуазность: барон не прощал оплошностей.

***

О том, что Агнесса с дочерью и племянницей находятся в Шато-Нарбонне, знал еще только Амори де Монфор, уступивший им свою более удобную спальню. Кроме больших размеров и роскошной кровати, у этой комнаты было еще одно неоспоримое в конце осени преимущество — огромный камин. Спальня же Габриэля отапливалась лишь металлическими переносными жаровнями.

— Я выделил двух людей, которые будут приносить вам дрова, воду, еду и выносить ночные горшки, — сообщил баронессе усталый Монфор-младший, когда вернулся поздним вечером после ожесточенного боя на городских улицах, весь в грязи и чужой крови.

Получив разрешение дам, он уселся и с блаженством откинулся на высокую спинку кресла. Все мышцы после дня, проведенного в седле, безжалостно ныли.

— Ночные горшки? — переспросила Агнесса и покраснела.

— Не смущайтесь. Во время войны это ни к чему, — ответил Амори резковато и тут же спохватился: — Простите! Проклятая усталость! Просто я не доверяю болтливым служанкам, а Габри считает, что надо сохранять ваше пребывание здесь в тайне. Поэтому сюда не войдет никто, кроме моих людей и Анри. Все просьбы передавайте через них.

— А Габриэль? Его мы будем видеть? — Сабина бесстрашно подошла к сыну Симона де Монфора и без тени смущения посмотрела ему прямо в лицо.

Амори, привыкший видеть покорно опущенные женские глаза, слегка опешил от такого самоуверенного взгляда.

— Очень редко, прекрасная сеньора. У него куча работы, кроме обязанностей шателена. Он вынужден наводить порядок в мятежной Тулузе, а еще обязан присутствовать на переговорах с консулами города. У бедного Габри нет времени даже на сон. Не пойму, откуда он берет силы… и стараюсь заменять его, где только можно.

— В главном вы не сможете его заменить!

— С этим не спорю. Мой друг состоит из сплошных достоинств, мне за ним не угнаться.

— Не скромничайте, мессир! — великодушно произнесла Сабина, сменив язвительную улыбку на дружескую. — Габриэль рассказывал о вас много хорошего.

— И на том спасибо. — Заметив, что баронессе не слишком нравятся дерзкие речи племянницы, молодой человек решил откланяться: — Не стану больше докучать вам своим присутствием. Спокойно ночи, дамы!

Габриэль не зря выпросил охранный документ для мадам Агнессы. Едва консулы, поверив коварным обещаниям Фолькета, вступили в переговоры, как северяне обезоружили всех горожан и заняли наиболее укрепленные дома. Де Монфор постановил: имущество консулов и других наиболее влиятельных тулузцев конфисковать, а их самих изгнать из города. Остальных, кто способен держать кирку в руках, он отправил разбирать городские стены, башни и дома-крепости. Все, что могло послужить укрытием для тулузцев во время мятежей, уничтожалось. Грохот и стук смешались с многоголосым воплем отчаяния. Утолив жажду мщения, Симон остановил разрушение Тулузы, потребовав за это деньги на продолжение войны. Обложив горожан новыми налогами, он покинул разоренную и униженную Тулузу.

Благодаря стараниям д’Эспри дом баронессы де Лонжер не тронули. Вернувшись туда через несколько недель, Агнесса нашла свое имущество в целости и сохранности. Кое-кто из челяди сбежал, однако значительная часть слуг осталась, и растроганная хозяйка щедро их одарила. Тело храброго Мартина разыскали и торжественно похоронили, а безутешная Жаннета надолго облачилась в траурные одежды. Своих людей на разрушение города Агнесса не послала, откупившись лошадьми.

***

Аделаида выходила замуж за аквитанского виконта, чьих земель война не коснулась. Агнесса выбрала будущего зятя в начале лета — она встречалась с ним когда-то на пирах в Нарбоннском замке — и вступила с ним в переписку, обсуждая условия брачного договора. Не на шутку испуганная недавним погромом в Тулузе, баронесса предпочла согласиться по всем пунктам. Свадьбу решили сыграть после Адвента[30] в главном замке виконта.

Вскоре свадебная процессия, состоявшая из трех возов с приданым, собранным еще до начала войны, и почти всех оставшихся лошадей — их было совсем мало, — тронулась в путь. Сабину с собой не взяли — в эти неспокойные времена нельзя было оставлять дом без присмотра. Аделаида не помнила себя от счастья, предвкушая долгожданное замужество, и торопливо попрощалась с Сабиной. Девушки знали, что, скорее всего, больше никогда не увидятся. Такова уж женская доля: сестры навсегда разъезжались по чужим домам.

Перед отъездом Агнесса, попросив племянницу выйти из комнаты, давала д’Эспри последние наставления:

— Габриэль, присматривайте за Сабиной. Впрочем, я знаю, что вы сделаете это и без моих просьб. Об одном молю вас: не поддайтесь порывам молодости, не наделайте глупостей.

— За кого вы меня принимаете, мадам?! — Взгляд шевалье сверкнул сталью. — Понимаю, северяне сильно упали в ваших глазах, но я прежде всего рыцарь. Кодекс чести знаком мне с пеленок!

— Знаю, знаю! Простите, не хотела вас обидеть. У меня голова идет кругом, не соображаю, что и кому говорю…

— И вы простите меня за несдержанность. К тому же я буду занят и большую часть времени Сабина проведет в одиночестве. Симон де Монфор с сыном вновь покинули город, а мне одному с каждым днем все труднее сдерживать ненависть тулузцев. Мое красноречие уже не оказывает должного воздействия, а гарнизон в крепости не так уж велик.

— Значит, Сабина…

— Не волнуйтесь, пять-шесть пехотинцев будут круглосуточно охранять ваш дом, — заметив испуг в женских глазах, по-военному отрапортовал Габриэль.

***

В условиях строгой экономии дров — поездка за ними в окрестные леса походила на военную вылазку — камины в огромных залах не разжигали, и Сабина принимала редкого, но столь желанного гостя в небольшой светлой комнате. Благодаря выкрашенным в ярко-желтый цвет стенам, разноцветным подушкам на резной скамье и мерцанию свечей в бронзовых канделябрах маленький зал выглядел очень уютно.

От потрескивающих в камине дров распространялось блаженное тепло, и счастливые молодые люди без устали изливали друг другу душу. Все разговоры так или иначе затрагивали тему свадьбы.