Солнце сквозь снег - Дениз Робинс

Барбаре никогда не нравился муж подруги, хотя она умела с ним ладить. Умная, очаровательная, искушенная в делах житейских, она знала, как найти подход к мужчинам, а Гай был очень податлив на лесть. Но ей не нравилось, что он так самовластно присвоил себе Люсию и ничего ей не разрешал. Она всегда говорила, что Люсия ему «поддалась» и слишком многое позволяет.

Сама Барбара за всю жизнь «поддалась» только одному кавалеру. Это было в юности, когда она начинала карьеру на подмостках. Тот человек ее бросил, и с тех пор у Барбары накопилась целая коллекция бурных романов, причем она всегда зорко следила, чтобы ее любили сильнее и отдавали больше, чем брали.

Сегодня она прибежала с репетиции специально, чтобы встретиться с Люсией после ее отчаянного телефонного звонка. Узнав обо всем, что случилось, она полностью одобрила поведение подруги.

— Я всегда знала, что рано или поздно Гай тебя потеряет. Ты была к нему слишком добра — совсем его разбаловала, и давно пора это прекратить, — заявила она. — Благословляю тебя — наслаждайся свободой и ни о чем не переживай… А твой Чарльз мне нравится… Помнишь, когда ты нас познакомила, я еще сказала, что в такого мужчину и сама не прочь запустить коготки. Так что будьте счастливы, и давай за это выпьем!

Они выпили, и Люсия немного развеселилась. Впрочем, вскоре Барбара посерьезнела и, глядя на подругу красивыми, проницательными глазами, принялась давать очень дельные советы.

— Теперь главное для тебя, — говорила она чарующим, хрипловатым голосом, который сводил с ума публику от Лондона до Нью-Йорка, — чтобы проблема с детьми не отравила тебе жизнь.

Люсия призналась, что для нее это самый больной вопрос. Тут сочувствие Барбары иссякло.

— Ты, конечно, скажешь, что я бесчувственная и все такое, но раз уж ты решила порвать с Гаем, наверняка понимала, что это будет означать расставание с детьми. Так что теперь нет смысла сидеть и горевать по этому поводу. Невозможно обойтись без потерь. А если ты станешь убиваться и каждый день рыдать из-за детей, это будет только раздражать Чарльза. Да, да, я знаю, он в тебя без ума влюблен и полон сочувствия. Но не забывай: все мужчины одинаковы, и твой чудесный Чарльз такой же, как и остальные. Первый восторг от того, что вы вместе, скоро пройдет, страсти улягутся, и тогда тебе придется быть очень внимательной и крайне осторожной, чтобы не потерять его. Если ты начнешь бродить по дому как привидение, с красным носом и опухшими от слез веками и причитать «Ах, бедные мои малютки, на кого ж я вас покинула», ему это не понравится. Это лишь оттолкнет его от тебя. Не надо пугаться! Я тебя просто предупреждаю. Я понимаю, что ты переживаешь. Конечно, ужасно, что Гай не согласился отдать тебе дочерей. Но я человек практичный и считаю, что тебе даже лучше начать совместную жизнь с Чарльзом без детей — ты ведь была матерью пятнадцать лет, а он вел холостяцкую жизнь. Так что будь умницей, моя милая, крепись, ни в чем не сомневайся и не переставай улыбаться.

Люсия часто потом вспоминала эти слова. Уже не в первый раз она позавидовала здравому смыслу и железному характеру подруги. Конечно, сама она не могла так просто избавиться от эмоций, к тому же Барбара, у которой не было детей, не вполне понимала, что значит для Люсии разлука с ее милыми крошками, однако Люсия оценила ее совет, потому что он был очень мудрым.

Поэтому за обедом с Чарльзом она избегала опасной темы. Выпила бренди, выкурила две сигареты и ловко уводила разговор в сторону всякий раз, когда он приближался к критической точке, не упоминала имени мужа и старалась не думать о своих девочках.

Когда они ехали в машине по дороге в Челси, Люсия снова была прежней — той самой веселой и очаровательной светской красавицей, которую Чарльз встретил в отеле в Сан-Морице и которую боготворил.

Они уже все обсудили. Молодой человек решил, что сразу после встречи с его матерью они поедут в Тенбридж, деревушку в графстве Кент. Там есть старинная гостиница, где Чарльз часто обедал со своим дядей, приезжавшим в те края поохотиться. Это очаровательное местечко, владеет им отставной морской офицер вместе с женой. Кормят там превосходно, пейзажи великолепны, а в лесу сейчас сказочно хорошо. Как только они приедут к нему домой, он оставит Люсию поговорить с матерью, а сам пойдет звонить лейтенанту Виллету, тому самому владельцу гостиницы, и спросит, можно ли снять у них номер.

— Поживем там недельку, — предложил Чарльз, немного отдышавшись после того, как разрекламировал Тенбридж. — Это будет что-то вроде нашего медового месяца, хотя, к сожалению, я не смогу проводить с тобой все дни напролет — мне придется ездить на работу. А потом ты присмотришь нам какой-нибудь коттедж, хорошо? Нам же нужен собственный дом!

Люсия не возражала. Приятно будет пожить недельку в Тенбридже, хотя вообще-то она терпеть не могла гостиницы, так же как и Чарльз.

Уже через несколько минут, не без сердечного трепета, она входила в дом Чарльза, чтобы впервые встретиться лицом к лицу с его матерью.

3

Флоренс Грин была потрясена. Первое впечатление от женщины, которую выбрал ее сын и которая, как она считала, собиралась разрушить его жизнь, поразило пожилую леди до глубины души: Люсия Нортон действительно отличалась красотой и благородством. Миссис Грин мгновенно пришла к выводу, что эта высокая, стройная дама в изысканном черном костюме — не из дешевых соблазнительниц, которые сбивают с пути молодых людей и используют их в своих корыстных интересах. На самом деле Люсия Нортон вполне соответствовала описанию Чарлза. «Да, надо признать, у мальчика есть вкус и он разбирается в людях», — с материнской гордостью подумала Флоренс. Несмотря на то, что в целом положение было крайне неприятным, она, тем не менее поняла, что ей не придется стыдиться своей невестки.

В просторную гостиную, располагавшуюся вдоль всего фронтона первого этажа, Люсия вступила с королевским достоинством, одной рукой опираясь на руку Чарльза, в другой держа сумочку и перчатки. Но глаза ее, как заметила Флоренс Грин, окинув гостью долгим внимательным взглядом, больше походили на глаза не гордой женщины, а несчастной девочки — наивной, романтичной девчушки, которую сильно обидели. Это были яркие, лучистые, очень выразительные глаза, и в сочетании с сочными, пухлыми губами они производили неотразимое впечатление — это Флоренс вынуждена была признать. Она собиралась держаться холодно и с достоинством — хотела дать понять этой миссис Нортон, что не одобряет сложившегося положения, но ради своего дорогого мальчика готова принять у себя его избранницу. Она намеревалась отдать долг вежливости, не более, но вместо того, сама не понимая, как это получилось, порывисто взяла Люсию за обе руки и крепко сжала их.

— Так вы и есть моя будущая невестка?

Люсия ответила чуть охрипшим голосом:

— О, очень мило, что вы уже рассматриваете меня в этом качестве. Я очень благодарна, что вы согласились меня принять… Признаться, я боялась, что вы будете шокированы и рассержены, и…

Флоренс Грин отступила на шаг и вздохнула.

— Что ж, от шока я, кажется, уже оправилась. В конце концов, новость мне преподнесли за завтраком, а я успела пообедать с тех пор, так что у меня было время прийти в себя и примириться.