Дитя Бунта - Наталья Ракшина

Со Светлыми мы уже имели дело, когда осуществляли программу переселения людей. К моменту Сопряжения у человечества существовала непонятная эльфам практика: создавать невыносимые условия в одних регионах планеты, чтобы потом жители этих регионов становились носителями беспорядков в процессе миграции в относительно благополучные страны. Светлым, как и нам, тоже не нравилось ни данное обстоятельство, ни факт этнической путаницы на их обширной территории, поэтому переселение было осуществлено, а количество представителей этнических диаспор в разных странах строго лимитировано.

Я поблагодарил за подарочный стаут, и, не откладывая дело в долгий ящик, потребовал тех самых подробностей, которые, по словам Эрика, мне следовало как раз получить у Морни.

— Не-а, — покачал головой родственничек Владыки Темных, — подробности подождут чуть-чуть. — Я устал, как… даже не знаю, как кто. А потому для ясности мысли и бурной мозговой деятельности мне нужны потрахушки. Тебе тоже не помешают, я думаю.

Что ему нужно?! Не успел приехать, уже по бабам?!

— Да, ты не ослышался. Поехали в эльфийский клуб, только переоденься, чучело армейское.

Чья-то морда напрашивалась на хук в челюсть. Напрашивалась она регулярно, причем с момента нашего знакомства во время службы в армии, и все потому, что в день этого знакомства напросился как раз я.

Зачем один двадцатилетний дурень задирает другого, в триста девяносто пять лет уже сказать трудно. Но в двадцать лет это жизненно необходимо обоим, чтобы выпустить пар, зарядиться тестостероном и проверить друг друга на прочность. Слово за слово… ну, и так далее. Мы дрались, и дрались страшно, так как не уступали друг другу в силе и ловкости. А поскольку у каждой из сторон были сочувствующие, то в драку втянулось много дурней примерно того же возраста.

Скажу мимоходом, что дело было до Переворота, а кто служил при Темных матронах в армии, тот не только в цирке не смеется, тот порывается вскочить с места и отдать честь клоунам. Во времена матриархата никого не волновало, лорд ты или нет — ты можешь быть только рядовым. Весь офицерский состав — эльфийки… На вопрос госпожи капитана: кто устроил побоище в казарме, Морни не ответил никак, не собираясь из мужской солидарности выдавать инициатора, которым был я. Сам же я имел глупость подумать, что в случае признания накажут меня одного, а потому сознался.

В результате досталось нам обоим, а выражение «спустить шкуру» перестало восприниматься фигурально. У эльфов прекрасная регенерация, но на полное исчезновение шрамов со спины и ребер у меня ушло лет двадцать. Думаю, именно после этого случая Морни в совершенстве освоил ударные девайсы… Что же касается меня, то… госпожа капитан, Илленниа, свела со мной очень, очень близкое знакомство — как раз после Переворота, когда мне было слегка за тридцать.

Пора было вспомнить, что я все-таки являюсь лордом, и предъявить на нее права, и я это сделал, получив Илленниа в свое полное распоряжение. Тот опыт был полезен нам обоим: психологический, прежде всего. Мы росли от ненависти до любви, проходя тяжелый путь взаимодействия и воспитания чувств…

С тех пор много воды утекло, но привычка задирать друг друга при каждом удобном случае у нас с Морни осталась. Наверное, потому, что в душе каждого мужчины периодически просыпается двадцатилетний дурень, и это здорово.

— Думаешь, тебе не надо переодеваться, гражданский офисный хлыщ? — ненавязчиво поинтересовался я. — Извини, я не захватил на спецоперацию щегольской костюмчик. Джинсы у меня найдутся, естественно. Если ты хочешь, чтобы я составил тебе компанию и не выглядел рядом с тобой оборванцем, переоденься в «кэжуал».

— Я только за! Поехали. Позвоним в клуб сначала, есть ли там места на вечер.

— Хорошо, поехали…

Пресловутое переодевание состоялось в отеле близ Принцесс-стрит, где остановился Морни. Светить его «Валькирию» около эльфийского клуба было бы не самым лучшим решением, а потому мы прогулялись пешком — благо, дождь уже прекратился. Каковы бы ни были сейчас антитеррористические меры, усиленные в эльфийском квартале Эдинбурга, пренебрегать личной безопасностью не следовало. Под летней курткой у меня была неизменная подруга сорокового калибра — «Foiche», Прим. авт.: Оса, (ирл.) такая же, как у Морни. Говорят, в ближайшее время на вооружение поступит новая модель, с лазерным прицелом.

Что ж, поменяем старую на новую.

Эльфийский клуб располагался в конце Принцесс-стрит, в уединенном зеленом уголке, утопающем в цветах. Несмотря на то, что территория стала эльфийским кварталом, названия улиц остались человеческими. Какой смысл переименовывать их в чужом мире, вынужденно ставшим твоим домом?.. Предварительный звонок администратору позволил убедиться, что мы не будем в клубе нежеланными гостями. Увы, такой поздний приезд не дает стопроцентной гарантии в том, что мы оба найдем себе пару на вечер.

Эльфы помешаны на приватности. В клубах сохраняется полное инкогнито — никаких имен, а порой — и лиц. Точнее, лицо почти всегда скрыто черной полумаской, как у нас с Морни сейчас. Для представителей благородных Домов это вообще негласное правило, ставшее традицией. Никаких записывающих устройств, никаких камер наблюдения — впрочем, как и в чисто эльфийских отелях. Таковы правила…

Среди посетителей обоего пола в клубе почти всегда только Темные, появление Светлого эльфа — из ряда вон, но случается. Светлых эльфиек в подобных заведениях я вообще никогда не видел. Обычно приходят те Светлые эльфы, которые с начала Сопряжения живут на территории дроу, и хорошо знакомы с особенностями нашей культуры общения между полами.

Гостиная была оформлена в соответствующих тонах строгого, не переходящего границы умеренной роскоши стиля арт-деко. Черный, серый, серебристый цвет деталей интерьера, изысканная подсветка — достаточно яркая, чтобы гости клуба могли присмотреться друг к другу, и в то же время — сохраняющая интимный полумрак по углам помещения. Впрочем, присматриваться особо не к кому, гостиная почти пуста. С правой стороны, около стойки бара, тихонько беседовали сложившиеся пары, и свободно прогуливающихся дам там явно не наблюдалось. Но в том самом левом углу…

Да. Одинокая эльфийка — притом, с открытым личиком, что бывает не так часто. Простолюдинка, иногородняя провинциалка: приехала по делам в Эдинбург и не особо заботится о том, что репутация каким-то образом пострадает. Леди ни за что не пойдет в эльфийский клуб в вечернем платье, она отдаст предпочтение темному коктейльному варианту. На этой же посетительнице было именно вечернее платье, с глубоким декольте. Дорогое, красивое, и, увы, безвкусное, ибо не подходило к обстановке и стилю клуба.

Молоденькая эльфийка, слегка смущенная (только наметанный глаз дроу может заметить румянец на лице другого дроу при должном освещении), определенно неопытная (девочка, ну кто же сидит в левом углу, вот так скрестив лодыжки?! тебя же будут обходить за милю!). У нее была точеная тонкая фигурка и милое личико, на котором вот-вот проступит непонимание, граничащее с отчаянием, а следом — самое настоящее отчаяние, перерастающее в обиду на пренебрежение мужчин в полумасках.