Мера ноль - Александр Изотов

«Если я тебе скажу, кто мог убить, тебе не понравится».

Я осторожно встал, стараясь не повредить раненую руку. Блин, кровь так и текла. У меня сейчас даже два варианта умереть: в челюстях насекомого или от потери крови. А если произойдет чудо, и я выживу, то потом от заражения все равно сдохну. Мой дохляк-проповедник и так уже шатается.

– Нулячья твоя мера! – зашипел я, пытаясь высмотреть многоножку в темноте.

«Смотрю, понабрался уже словечек».

– Не отвлекай.

Я перехватил поудобнее нож. Скользкий, зараза, весь в зеленой крови. Справа застучали лапки. Простучали по кругу, шевельнулся панцирь с лежащим сверху трупом.

– Ну, давай! – крикнул я, утирая лоб.

Где-то в ней там торчит жвало, а значит, эта тварь тоже может сдохнуть. Я решил, что ждать не стоит, и надо добить.

Прыгнув вперед на два шага, я подскочил к камню впереди. Рывком выглянул, и сразу отскочил. Никого.

Потом перебежал к следующему. Здесь света от щели в потолке уже не хватало, но я надеялся на то, что тварь сама наполовину ослепла. Я разбежался и, стараясь не останавливаться, побежал по кругу.

Насекомое не выдержало и напало на меня за следующим камнем. Я не успел среагировать, попытался ударить ножом, но тварь сама промахнулась, и задела меня только телом. Нож проскрипел по твердому панцирю.

– А-а-а, – меня откинуло вбок, прямо на камень, и я снова приложился затылком. Нож выпал, я свалился и оперся на раненую руку.

– А-А-А!!! – я заорал от дикой боли, едва не потеряв сознание.

Сверху навалилось что-то, по телу застучали твердые ножки. Мотая головой, я отпихнул тварь, но она уже прицепилась, задирая кожу зазубринами на лапах. Я подтянул колени к животу, и стал отпихиваться уже ногами. Раскинув руки, я вдруг нащупал раненой рукой нож.

Блин, пальцы не двигаются! Не могу схватить.

Многоножка щелкнула челюстями, и нога ниже колена отозвалась дикой болью. Я извернулся, открыв спину врагу, и кинулся к ножу здоровой рукой. В лопатки уперлись острые лапы, закапала слюна.

Я наконец схватил рукоять и, заорав, резко развернулся. Многоножка завалилась набок от моего движения и сорвала мне кожу со спины. Я рванулся к ней, навалился сам сверху, и загнал нож прямо в морду, прижав сверху еще больной ладонью.

– Н-на! – лезвие вошло по самую рукоять, а я так и напирал сверху, крутил его как сверло, – Сдохни, тварь!

Многоножка проскребла мне по груди лапой, оставляя ссадину, и затихла. Через миг вспыхнул светлячок и влетел мне в грудь. Стало чуть-чуть получше.

Я отвалился от трупа чудовища и с облегчением выдохнул.

« А ты молодец!»

– Спасибо, – сказал я, корчась от боли, – Что ж ты молчала, даже не помогла.

«Это бы отвлекало тебя».

Я усмехнулся и подтянул к себе правую ногу. Чуть ниже колена красовался глубокий порез. Вот же дрянь!

«Зато ты получил дух. И теперь чуть-чуть ближе к первой мере».

– Насколько я тебя понял, это может быть всего лишь капля в пустом ведре.

«Будь оптимистом».

Я попытался встать. Рука не слушалась, нога болела нещадно. Я усмехнулся – да, теперь я точно не боец.

Пещеру прорезал дикий крик, прилетевший из темноты. Вздрогнув, я обернулся. Крик был человеческим, и шел с той стороны, куда я еще не дошел.

«Ну вот, как я и боялась. Одного Скорпиона уже нет».

Хромая, я поскакал к тому месту. Нога не давала идти ровно, но, опираясь на камни, я все-таки прошел еще метров пятьдесят.

Ридар лежал у самой стены грота. В пяти шагах от него открывался вход в темную пещеру, и туда вели кровавые следы. Много лапок.

– Блин, что за тварь это сделала? Он же вторая мера.

Грудь юнца зияла огромной дырой, будто из него «Чужой» вырвался. Меч валялся рядом.

«Так я и думала».

Я, с опаской посматривая на темный вход, приблизился к парню.

– Что ты думала? – прошептал я.

«Все животные в Регнуме – первая мера. Но у них в мере ступеней бесконечное количество».

– Та-а-ак, – протянул я, понимая, куда клонит спутница, – Продолжай.

Я осторожно положил нож и ухватился за пояс молодого скорпиона, стал развязывать ремень. Хватит уже голышом бегать. Ботинок у него тоже не было, в это мире много кто босиком бегает, как я понял.

«Если животное достигает восьмой ступени, или еще выше, оно уже может сразиться со зверем на равных».

Стянув штаны, я кое-как надел их. На моем дрище они висели, как мешок, и затянуть пояс одной рукой у меня не получалось. Мучаясь, я на всякий случай подтянул меч. Тяжеловат, но по любому лучше ножа.

– Я понял, – прошептал я, – Какая-то тварь в этой пещере достигла такой силы, что юнцов режет на раз два.

«Да».

– А что же старшие Скорпионы? Им не жалко молодняк отправлять на убой?

«Они придут убить ее. Но только когда заметят, что из пещеры не возвращаются».

Я попытался еще раз затянуть пояс. Поврежденная рука вообще не могла ничего держать.

«Ты не сможешь сражаться».

– Да, я знаю, – кивнул я, пытаясь надрезать чистые лоскуты на рубахе убитого Ридара.

«Я исцелю тебя, но ты же знаешь, что будет дальше?»

– Да, ты отключишься.

«Рука или нога?»

Ясное дело, что руку надо чинить. Но я представил, что опять останусь один, даже без голоса в моей голове, и мне стало неуютно. Я замотал головой.

– Не, так справлюсь, – я зубами попробовал подцепить лоскут с рубахи, стал осторожно надрезать.

В этот момент дикая боль скрутила раненую руку, и я замычал, чуть не свалившись на пол. Муки продолжались секунд двадцать, а я сжимал зубы, боясь заорать. Мало ли как далеко это чудовище.

Но вот боль отпустила, и я сразу позвал.

– Эй, ты тут?

Спутница молчала. Все-таки она сделала это.

Я сразу поднял левую руку. Тыльную сторону ладони покрывали свежие розовые шрамы, но крови больше не было. Я осторожно сжал и разжал кулак.

– Охренеть! – вырвалось у меня.

Не теряя больше ни секунды, я затянул пояс и распорол рубаху Ридара, орудуя уже двумя руками. Правая штанина напиталась кровью, но я задрал ее и быстро перевязал рану.

Затем я встал, сунул нож за пояс и поднял меч. Ну, вот так можно и выжить.

Я покосился на темный вход, но поковылял обратно, к площадке с убитыми многоножками. Пинком я свалил с панциря убитую тварь, затем вогнал меч в сочленения и стал раскачивать его.