Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой - Валерий Шамбаров

А французы начинали «генеральное» наступление в Лотарингии, готовили вспомогательный удар в Арденнах. Но сыпались все новые сигналы о крупных германских силах в Бельгии, и Жоффр все же отреагировал. Снял с арденнского направления 5-ю армию Ларензака и приказал переместить ее на 80 км западнее. Туда же, на левый фланг, перевел три территориальные (ополченские) дивизии д'Амада.

Но менять прежние планы Жоффр даже не думал, самоуверенно заявлял: «У нас сложилось впечатление, что у немцев там ничего не готово». Действительно, как только 1-я и 2-я французские армии перешли в атаку, противник начал отступать. Потому что он имел такой приказ. Германские 6-я армия Руппрехта и 7-я фон Хеерингена должны были завлекать французов в мешок, который захлопнут армии другого фланга. Они отходили очень неохотно, обижались, что им не дают себя проявить. Отыгрывались налетами тяжелой артиллерии: французы двигались колоннами, и крупнокалиберные снаряды производили в их рядах страшные опустошения. Но наступление развивалось вроде успешно, были взяты Шато-Селен, Саребур. Во Франции это вызвало взрыв восторгов, уже говорили о победе! А бельгийцев, моливших о помощи, успокаивали, что против них действуют только «заслоны».

17 августа передовые отряды немцев вышли к бельгийским позициям на р. Жет и с ходу атаковали. Их отразили, но король Альберт видел, какая масса войск валит на него, распорядился отступать к Антверпену. Это спасло его дивизии. Фон Клюк и Марвиц бросили подвижные части в обход, чтобы окружить и уничтожить бельгийскую армию, но она уже ускользнула. 20 августа немцы вступили в Брюссель. Через бельгийскую столицу они двигались сплошным потоком три дня и три ночи. Причем жителей особенно поразили полевые кухни, готовившие пищу на ходу — казалось, будто эти полчища могут дойти куда угодно, вообще не нуждаясь в остановках (кухни кайзер перенял у русских — увидел на маневрах в Царском Селе, и ему понравилось).

На Брюссель немцы наложили контрибуцию в 500 млн. франков. Бельгийская армия в Антверпене была теперь отрезана от французов. На ее преследование Клюк отрядил один корпус, а остальные войска повернул на юг. У бельгийцев еще оставалась сильная крепость Намюр, такая же, как Льеж. Полагали, что она продержится до подхода французов. Но Жоффр не посылал сюда своих соединений, германские армии обтекали Намюр с двух сторон…

В этот период произошло сражение и в Сербии. 12 августа 5-я и 6-я австрийские армии ринулись в наступление. Поначалу имели успех, но уперлись в подготовленную оборону на р. Ядар. Австрийские солдаты впервые попали в бой, легкомысленно настроились всего лишь на карательную экспедицию. А сербы были уже обстрелянными бойцами, сражались на высочайшем патриотическом подъеме. Они нанесли контрудар и прорвали фронт. Враг побежал, к 24 августа его выбросили с сербской земли. Разгром был впечатляющий, захватили 50 орудий и 50 тыс. пленных. А австрийский начальник генштаба Конрад допустил серьезную ошибку. Он рассчитывал, что мобилизация в России займет 30 дней. Но русские перед войной интенсивно строили железные дороги, сосредоточили войска гораздо раньше и уже 17–18 августа перешли в наступление. Поэтому австрийский эшелон «С», 2-ю армию, сперва направили на сербский фронт. Но она там ничего не успела сделать, пришлось срочно перебрасывать ее в Галицию.

Военные планы России предусматривали не одну, а сразу две наступательных операции, против Австро-Венгрии и Германии. Но это было самое оптимальное решение. Если направить все силы против австрийцев, немцам только это и требовалось — без помех раздавить Францию, а потом перенацелиться на восток. А если бы наши армии были брошены на Германию, они получили бы мощный удар во фланг и тыл со стороны Австро-Венгрии. Кроме того, подобный вариант обрекал на гибель Сербию. Не только союзники были заинтересованы в русской помощи, но и сама Россия была заинтересована, чтобы выручить их и не остаться в одиночестве против нескольких врагов.

Серьезной проблемой нашей страны были сроки сосредоточения войск — попробуй-ка перевези все полки, разбросанные по бескрайним просторам. Но генштаб нашел весьма мудрый выход: поэтапное развертывание частей. На 15-й день мобилизации на фронте сосредотачивалась 1/3 всех войск. Через 8 дней добавлялась еще 1/3. К 30–40-му дню мобилизации вводилось еще 15–17 %. А потом прибывали войска из Сибири. Германия и Франция все еще использовали примитивную стратегию прошлых веков, а русские впервые применили эшелонирование боевых порядков. Ведь на самом деле вовсе не обязательно давить массой. Для начала операция достаточно лишь части сил, а остальные можно вводить по мере их подхода. Это позволяло маневрировать войсками, наращивать удары в глубину. Поэтому Северо-Западный фронт должен был перейти в наступление на 18-й день мобилизации — 17 августа, а Юго-Западный на 20-й день — 19 августа.

К сожалению, не все военачальники соответствовали возложенным на них задачам. Главнокомандующим Северо-Западного стал 61-летний генерал от кавалерии Яков Григорьевич Жилинский. В строю он прослужил лишь 3 года, единственный командный опыт — год командовал драгунским полком. Карьеру он сделал в Генштабе, дипломатических миссиях. Перед самой войной стал командовать Варшавским округом, не успел освоиться с этой должностью, и во главе фронта чувствовал себя очень неуверенно.

Силы он получил немалые, на фронте предполагалось развернуть 30 пехотных и 9,5 кавалерийских дивизий, из них к началу наступления — 17,5 пехотных и 8,5 кавалерийских. План действий диктовался самой картой Восточной Пруссии. У побережья располагался мощный Кенигсбергский укрепрайон. Южнее — система Мазурских озер и крепость Летцен. 1-я армия должна была с востока, с рубежа р. Неман наступать в промежуток между этими препятствиями. 2-я армия шла с юга, с рубежа р. Нарев, обходила Мазурские озера и Летцен с другой стороны. Они должны были соединиться у г. Алленштайн, расчленить таким образом вражескую группировку и разгромить ее.

Но в полосе 1-й армии, в Прибалтике, была развитая сеть железных дорог, сюда можно было быстро направить войска из столичного округа. В Польше, в полосе 2-й, с транспортом было хуже, полки подвозились издалека. Срок готовности получался разным, и командование допустило ошибку, приказало армиям открыть боевые действия не синхронно, а по очереди. Кроме того, поступили разведданные, что главные силы немцев собраны в Пруссии, а границу в Польше прикрывает лишь один ландверный корпус. Возник импровизированный план — собрать новую, непредусмотренную группировку, а когда Северо-Западный и Юго-Западный фронты свяжут противника на флангах, ударить прямо на Берлин. Жилинскому идея понравилась. Вместо того, чтобы направлять прибывающие части на усиление 1-й и 2-й армий, из них под Варшавой стали формировать новую, 9-ю армию.

В Восточной Пруссии нашим войскам противостояла 8-я армия фон Притвица, в ней было 4,5 пехотных корпуса и кавалерийская дивизия — 200 тыс. штыков и сабель. Кроме того, в распоряжении Притвица были местные территориальные части — 3 дивизии и 7 бригад ландвера. Русское командование, как и французское, их не учитывало. А ополченцев из ландштурма немцы посадили в крепостях Кенигсберга и Летцена, кадровые гарнизоны вывели и присоединили к полевым войскам.