...и его демоны - Эдуард Лимонов

Из Москвы они выехали 9 августа. Прибыли в город Свердловск (Екатеринбург) 11-го. Остановились в просторной квартире Олега, отпрыска известной в городе семьи, отец его был генерал-лесничий. Председатель стал уговаривать Олега поехать с ним в увлекательное военно-спортивное приключение на Алтай. Некрасивый, но мужественный Олег приходился двоюродным братом московскому Сергею, писателю.

Уговорил Председатель Олега. Олег неохотно расстался со своей девушкой. Быть героем хотелось, однако девушка была привлекательной. Олег должен был сесть за руль «буханки», которую они намеревались купить в Барнауле.

В Барнаул они прибыли в поезде 15 августа. Купили УАЗ-«буханку», изготовленную в 1999 году (а шёл 2000-й). На восемь пассажиров, с фарой впереди, поскольку серия предназначалась для скорых помощей. Буханку назвали «Хорс» в честь партийца Мишки Хорса — студента-геолога, бывшего третьим по счёту охранником Председателя, он участвовал в Среднеазиатском походе Партии, и в честь какого-то германского Бога. Хорс пришёл в Партию в 17 лет, однако после Среднеазиатского похода над Партией восторжествовала его сокурсница — девка из Петропавловска-Камчатского, увела его. Женился, нарожал детей, дезертир.

С автомобилем жизнь получилась куда манёвреннее, чем в апреле-мае. К тому же они угадали, выбрав не выделяющуюся машину. Дороги были полны (вообще-то дороги были пустыми) белых УАЗов.

Председатель сел в Барнауле на переднее место, с водителем Олегом его разделял мотор, и они покатили. У Председателя отросла длинная узкая борода китайского философа. Ментов не было, а если б были, они бы такого не останавливали.

Зато за ними ездили спецслужбы. В Екатеринбурге за ними ездили на двух автомобилях. Когда они выехали из Барнаула, то вплоть до Семинского перевала их пасли тоже две машины, одна спереди, другая сзади.

«Чего им надо! — говорил своим в уазике Председатель. — Как всякий гражданин, я имею право поехать отдыхать в Республику Горный Алтай…» Партийцы усмехались заговорщиками.

А, вот ещё что… Председатель встал и выпил вторую половину стакана, где с утра растворил лекарство цераксон 5 мл в 100 г воды.

А, вот ещё что… В Барнауле они долго обхаживали Дерсу Узала — Виктора Золотарёва, уговаривали, чтоб поехал с ними. У Золотарёва тоже была девушка, но из Москвы, более тяжёлый, таким образом, случай. Эта ни в какую не хотела его отпускать.

Золотарёв знал Алтай, как свои карманы. Он был известный в городе маргинал, к нему в примитивную квартиру на первом этаже в допотопном доме собирались хиппари и местные музыканты. Он был когда-то инструктором туризма, хиппи, знатоком и собирателем лекарственных алтайских корней (чёрный, красный корень, вплоть до женьшеня) и трав, слыл целителем и чем-то вроде незамысловатого врача, и полуколдуна для простых обитателей Алтая, алтайцев и русских. Ещё он был специалистом по выживанию в тайге и горах, курителем самосадной травы и доморощенным философом. Он объяснял мир отсутствием или присутствием энергии. «Ушла энергия», «в тебе идёт энергия». Годами он был лет на двадцать моложе Председателя, потом выяснилось, что на пятнадцать.

Им, городским жителям, такой проводник был нужен позарез. У Золотарёва не было паспорта, утерял. И девушка упорно не хотела его отпускать, как чувствовала беду. Председатель пригласил их обоих к себе в гостиницу. Поил чаем с конфетами и обещал беречь Витьку, как зеницу ока. Формально говоря, сберёг. Он доставил Дерсу Узала к порогу его жилища в Барнауле. Виктор погиб позже.

Однако погиб Золотарёв всё же по причине того, что его спутали с Председателем.

Барнаул красивейший город. Розовые, и малиновые, и густо-красные ухоженные здания центра. Полноводная, широченная по берегам заболоченная Обь с высоким мостом над ней. В ту пору в Барнауле была неплохая и многочисленная партийная организация. И очень агрессивная УФСБ по Алтайскому краю.

Закупили топоры, лопаты, мешки с сахаром и мукой. Пару рыболовных сетей, экипировались на шумном, азиатском по сути, рынке.

И вот, вздымая тучи пыли, катят по улицам «аула» Боочи, хотя название не соответствует сути, алтайцы живут поселениями. Алтайцы — буддисты, но сохранили и языческие верования. Так, они оберегают свои настоящие имена и все представляются «Лёха» или «Пётр», хотя никакие они не Алексеи и не Петры. Своим именем называться нельзя, поскольку, зная твое настоящее имя, тебя могут погубить. Есть ещё шаманы, пусть буддизм и одолел их.

Аул Боочи лежал, собственно, в стороне от их цели, а им нужно было подобраться поближе к российско-казахстанской границе, но Дерсу Узала настоял, чтобы они заехали в Боочи, там, в доме просвещенных алтайцев Тахтоновых, находилась какая-то его подруга-соратница из интеллигентской тусовки в Барнауле, по имени Анна, с детьми. Ну, что, они его умыкнули от девки, имел право на капризы.

Дома в Боочи деревянные, русского типа, но в каждом дворе рядом с домом стоит и юрта, там алтайцы обитают летом и используют юрту как место отдыха. Одни юрты — деревянный каркас обтянут кожей, другие — совсем все деревянные. У домов — прикреплены на высоте колена горизонтальные брёвна, к ним привязывают лошадей.

У Тахтоновых двор богатый. Целых два дома, да ещё юрта. Тахтоновых зовут Артур и Марина. Марина выпускает стенгазету. Председатель пытается вспомнить, из какого они рода, кажется, из рода телеутов. У них двое детей, мальчик 8 лет, выигравший на соревнованиях по конному спорту лошадь. Ну да, а чего? Лошадь. И скаковую, а не просто так! И девочка у них — дочка 12 лет — Айдын. Что на русский вроде как Дуня.

Вот в комнатку этой Дуни и положили спать Председателя, а она ушла спать к родителям. До этого момента возложения Председателя под старые ватные стёганые алтайские одеяла всё шло нормально. Ну как нормально, партийцы отправлялись в Горный Алтай, чтобы основать там партизанскую базу (так, во всяком случае, утверждало обвинение), чтобы затем уйти в Казахстан, а так всё нормально. Председатель поворочался, дверь из двух половинок в коридор была открыта. Через коридор в комнате напротив устроился его старший охранник Михаил.

Всё вроде спокойно. Председатель уснул.

Проснулся он при полной огромной медной луне в окне, окно в направлении его ног находилось, над ногами, от звуков гонга. Рыжая луна над горами и звуки гонга. Председатель вначале подумал было, что сегодня в ночь (с 17-го на 18 августа) происходит какое-то алтайское религиозное празднество и что ходят по дворам и бьют в гонг. Ещё раздавались мощные широкие звуки труб. В документальных фильмах Председателю приходилось видеть такие очень большие трубы, которые по длине держат по три или более человека, а один — дует в такую трубу.

Вслушиваясь, Председатель не услышал никаких человеческих звуков. Ни ропота людей, ни переговоров людей между собой. Тогда он подумал, что это религиозная музыка звучит с кассеты в автомобиле, накануне Тахтоновы за трапезой (варёное мясо в бульоне) говорили, что к ночи должны были к ним приехать гости.

Гонг звучал долго, не давая Председателю спать.