Финишная кривая - Альберт Байкалов

Сегодня первый вечер, когда Лече в компании Джина и Шамана отправился в Москву. Устроиться он решил пока у них.

Ехали электричкой. Днем прошли испытание на шестикилометровой полосе препятствий. На сотнях гектаров полигона было все: реки, болота, непролазные заросли кустарника и овраги. Приходилось поражать внезапно возникающие цели в виде надувных муляжей боевиков, преодолевать минные заграждения. Мышцы болели. Страшно хотелось спать. Стропа удивлялся, как после таких изнурительных испытаний его земляки как ни в чем не бывало шутят и смеются.

Неожиданно на одной из станций в вагон ввалилось с десяток крепкого телосложения парней. Коротко стриженные, в кожаных куртках и ботинках на толстой подошве, они собирались пройти в следующий вагон, однако, увидев трех кавказцев, не сговариваясь, расселись вокруг.

– Это скинхеды, – заранее зная, что никто из этих парней не знает чеченского языка, в полголоса заговорил Джин. – Они бьют и калечат всех, кроме русских. Местные националисты. Мы с Шаманом и его погибшим братом дважды сталкивались с этими ишаками. Беспредельщики, поэтому жалеть их не надо.

– Но мы же офицеры Российской армии?! – Стропа удивленно вскинул брови. – Просто не в форме. Давайте покажем удостоверения?

– Ни при каких обстоятельствах этого нельзя делать, – вступил в разговор Шаман. – У нас высокая степень секретности. Эти парни получают деньги из-за границы. Их кормят те, кто кормит боевиков на нашей родине. Сами того не зная, они работают на западные службы. Никому не нужна сильная Россия. Настроить русских против чеченцев, татар, и…

Договорить ему не дал сидевший на соседнем диване крепыш.

– Ну че ты, тварь черномазая, эфир своим поганым языком засоряешь? – При этом он смачно жевал жвачку и, не стесняясь, сплевывал прямо на пол, себе под ноги.

– Ты походишь на свинью, – усмехнулся Джин, глядя на образовавшуюся лужу под ногами забияки. – Она тоже гадит там, где живет.

Поезд как раз стал замедлять ход. Тактика скинхедов была давно изучена. Перед остановкой они начинали избивать выбранную жертву, а когда состав замирал у перрона, выскакивали, дабы не попасться в руки блюстителей порядка. Хотя мало кто из пассажиров пытался нажать кнопку вызова милиции. На этот раз прямо рядом с ней уселся здоровенный бугай в обвешанной цепями кожаной куртке.

– Ты что, черномазый, обкурился? – голос сзади заставил Джина подняться и развернуться в сторону хама всем корпусом. Эта категория негодяев не брезговала нападать исподтишка. Оглушив человека, они нередко забивали его до смерти ногами.

Примеру Вахида последовали Шаман и Стропа. Он сидел у окна и поэтому встал к нему спиной, держа в поле зрения обоих земляков, ехавших ближе к проходу, готовый броситься на помощь тому, кому придется туго.

– Извинись, – ровным и спокойным голосом потребовал Вахид.

– Ты тоже, – Шаман смотрел в глаза начавшему первым оскорблять чеченцев плюющемуся парню.

Те, в свою очередь, также поднялись со своих мест. Скорость стала резко падать. Трудно стало не только удержаться на ногах, тяжко будет, если придется драться.

Офицеры были уже не теми горячими горцами, что раньше. Они многому научились. Хоть и с трудом, но усвоили один из принципов своих инструкторов: «Лучший бой – тот, которого удалось избежать».

Стропа еще был далек до философских умозаключений и сейчас не понимал, почему его земляки еще не начали перемалывать эту нечисть. Он с растерянным видом переводил взгляд со спины Шамана на Джина и обратно.

Неожиданно четверо крепышей, стоявших между скамейками, с диким ревом рванули на чеченцев. Первым пострадал, и довольно сильно, плевака. Убрав корпус в сторону, Шаман поймал летящий ему в лицо кулак правой рукой, а левой схватил негодяя за шиворот. Используя инерцию нападавшего и то, что сзади его подтолкнули дружки, он «помог» тому перелететь через выставленную вперед правую ногу, пригнул и направил головой в окно. Стропа чудом, как ему показалось, успел убрать корпус. Голова крепыша со страшным звоном и грохотом пробила стекло. На пол полетели осколки. В образовавшуюся брешь в вагон вместе с ворвавшимся потоком холодного воздуха полетели капли дождя и мелкие брызги крови. В это же время Джин, вскочив на скамейку, двинул носком ботинка в челюсть оскорбившего его парня с серьгой в ухе. Полетев спиной вперед, тот свалил на пол еще одного нападавшего. В это время Шаман рванул свою жертву обратно в вагон. Вид парня был ужасным. Казалось, его окунули в ведро с кровью. Голова свисала на грудь. Ноги подкашивались. С силой он толкнул его на бросившегося следом верзилу. Тот удержался на ногах, но недолго. Перескочив через лежащего на полу без чувств крепыша, Стропа сложил этого забияку ударом в правое подреберье и в довершение опустил кулак в основание черепа. Издав звук, похожий на вздох уставшего человека, тот рухнул на разбившего своим теменем окно дружка.

Поезд шел в Москву, а время было позднее. Однако в вагоне находилось достаточно пассажиров, и вся эта разношерстная масса с перекошенными лицами рванула к выходам.

– Лови свидетелей! – крикнул Шаман Стропе и тут же отправил в глубокий нокаут ударом кулака в висок какого-то коротышку, который махал перед ним руками.

Бросив по сторонам взгляд, Лече сначала растерялся. Последняя старуха исчезла за дверями тамбура, и тут он заметил громилу, который сначала сидел у тревожной кнопки. В руках у того была миниатюрная видеокамера. Догадавшись, что этот человек снимает побоище для отчета перед своими покровителями, он перемахнул через спинку сиденья, не упустив случая опуститься и припечатать ногами к полу пытавшихся подняться парней, сваленных Джином. Раздался вскрик и хруст.

«Хана паре ребер», – не без злорадства подумал он, сшиб оказавшегося на пути еще одного недоумка и в два прыжка оказался перед «оператором». Ничего не успев понять, тот лишь открыл рот, глядя через жидкокристаллический дисплей «SONY» на возникшего перед ним с виду обыкновенного чечена.

Тем временем левой рукой Стропа схватил камеру, сделал шаг в сторону, двинув коленом по гениталиям громилы. Охнув и выкатив глаза, тот рухнул на колени, схватившись за причинное место свободной рукой. Еще мгновение, и чудо японской электроники оказалось в кармане куртки начинающего свою карьеру спецназовца. Двинув горе-оператору кулаком в ухо так, что тот ударился виском о край деревянного дивана, он развернулся назад. Джин с Шаманом оттесняли растерявшихся и не успевших получить полагающиеся оплеухи парней в сторону противоположного выхода. В этот вагон никто не заходил. Увидев через стекло побоище, пассажиры бросались в соседний.

Неожиданно двери распахнулись, и сзади скинхедов оказались двое милиционеров. Не сговариваясь, они вынули дубинки. Пара несильных ударов по мягким местам, четкие команды, и через пару секунд весь пыл недавно мнивших себя вершителями судеб парней прошел. Кто-то, зажавшись в угол, просто присел на корточки. Кого-то сотрудники вынудили лечь на пол.

– Они первые начали, – опустившись на сиденье, устало вздохнул Шаман.