Три подруги и таинственный жених - Анастасия Солнцева

Объединив свои силы мать и дочь начали действовать слаженно. Деркето отправилась искать морскую ведьму, наложившую проклятье. А Илианна поспешила на сушу, чтобы найти маралий корень. Он должен был помочь остановить развитие инфекции у малыша. И именно тогда, в ту ночь, на берегу она увидела человека, ради которого спустя пять лет покинула морское королевство, оставив нелюбимого мужа и любимого сына, которого в ту роковую ночь им все-таки удалось спасти. После ухода бабушки к любимому, который преданно ждал её все пять лет, пока не подрастет её сын, Лигорф больше не женился. Иногда, когда он выходил на террасу спальных покоев королевы, где, судя по рассказам придворных, любила сидеть с книгами бабушка, и застывал там, глядя в пустоту, его обычно жесткое лицо вдруг смягчалось. На нем появлялись оттенки печаль и еще чего-то, что долго никто не мог понять. Уже потом, повзрослев, и увидев дедушку в одном из пузырей воспоминаний, я поняла, что это была горечь потери. Тогда же я поняла, что бабушку он все же любил, по-своему и неумело, но все же любил. И пока она была рядом, он даже не до конца осознавал, что чувствует к ней. А когда она ушла, наступило болезненное прозрение. Мой отец и бабушкин единственный сын Таллас тоже её любил, чистой светлой безусловной любовью, которая может быть только у ребенка, чье детство прошло без матери. Но вот уход простить так и не смог.

С точки зрения морали, бабушку было за что осуждать.

Наверное.

Если не знать её достаточно хорошо. А я знала её лучше всех. Потому что именно к ней я сбежала, покинув королевство отца буквально в том, в чем была. Несмотря на то, что мы не были лично знакомы, ведь бабушка больше так и не вернулась в море, я много о ней знала из разговоров прислуги. И была уверена, что она меня примет и поймет. Я не знала, где её искать, но почему-то была искренне уверена, что найду, где бы она ни была.

Так и случилось, едва вынырнув из воды у самого берега, и я уже знала, в каком направлении мне следует двигаться. Думаю, со стороны это выглядело очень странно — маленькая девочка в очень странной мокрой одежде, бредущая босиком по улицам ночного города с остекленевшим взглядом. И просто чудо, что мне на пути не попались какие-нибудь заботливые прохожие или полицейский патруль, потому что тогда моё путешествие продлилось бы гораздо дольше. Но в ту ночь, я, ведомая внутренним зовом, дошла до нужного дома, поднялась по лестнице, постучала в дверь, а когда она открылась, рухнула на руки незнакомому мужчине.

Открыв глаза в следующий раз, я уже лежала на чем-то мягком, укутанная в какую-то пушистую, почти невесомую ткань. Непривыкшая к таким тактильным ощущениям, я в первые минуты не могла сообразить, что происходит и начала ошалело вырываться. А потом подняла голову и столкнулась взглядом с красивой женщиной, сидевшей в моих ногах. Длинные черные волосы были небрежно заплетены в две косы, красивое бледное лицо озаряла мягкая улыбка, а глаза лучились теплом и добротой. И это именно то, что поразило меня в тот момент до глубины души. Никто и никогда прежде не смотрел на меня с такой любовью.

— Здравствуй, Диаманта, — проговорила женщина и, протянув руку, положила свою ладонь поверх моей.

— Илианна? — едва слышно выдохнула я, не веря своим глазам. Не веря, что вот она, моя бабушка, которую я любила просто потому, что она существовала где-то в этом мире. Потому что она просто была.

— Анна, — поправила она меня, ласково погладив по ладони. — Теперь меня зовут Анна. Ты можешь звать меня бабушкой.

И я рванула к ней, забилась на колени словно маленький продрогший котенок и молча заплакала.

Плакала я в ту ночь долго. Все это время бабушка успокаивающе гладила меня по волосам, что-то шепча на ухо. Стоящий в дверях мужчина, которого я заметила только тогда, когда выплакала все накопившиеся в душе слезы до дна, молча наблюдал за нами, периодически поднося воду. И это было очень полезной помощью, потому что временами я срывалась на истерики, оканчивавшиеся болезненной икотой.

— Всё, полегчало? — спросила бабушка с улыбкой, когда я, наконец, перестала утыкаться носом ей в шею и попыталась слезть с колен. Но все тело затекло, а потому двигалась я очень неловко, так, словно у меня были переломаны все кости.

— Ага, — шмыгнула я носом. — Только теперь спать очень хочется.

— Спи, — бабушка помогла мне улечься в постель, накрыла пледом, подоткнула края и мягко поцеловала в лоб. Меня до этого никто никогда не целовал в лоб. Бесконечно сменяющиеся няни не решались на такую вольность с принцессой, а отец не считал нужным приходить перед сном к старшей дочери. У него к тому времени, когда я начала осознавать потребность в заботе, было уже шестеро дочерей, и он считал слишком трудоемким процессом уделять внимание каждой. А потому не уделял его никому.

И я уснула чтобы, проснувшись по утру начать новую, совершенно другую жизнь. Она была счастливее предыдущей несмотря на то, что жила я теперь в небольшой городской квартире, вокруг не было круглосуточно готовой помочь прислуги и ко мне никто не относился как к принцессе. И в тоже время, она была тяжелее. Мне приходилось привыкать ко многим вещам — к шуму транспорта за окном, к присутствию соседей за стенкой, к необходимости ходить по магазинам и готовить еду, которая сильно отличалась от той, которую ранее употребляла я, а еще к школе и к новому окружению.

Отцу не составило труда меня найти. Уже на следующий день после побега, он явился к своей матери и это была их первая встреча за долгие годы. Больше трех часов отец и бабушка просидели на кухне за закрытыми дверями. Я не знаю, о чем они говорили. Но когда они, наконец, вышли, отец, не глядя ни на кого, покинул нас, а бабушка, тяжело вздохнув, поспешила в объятия мужа. Прильнув к нему всем телом, она прикрыла глаза, улыбнулась, а после опустила взгляд на меня, застывшую в углу и не смевшую даже пошевелиться. Я знала, что там, за маленьким кухонным столиком решалась моя судьба.

И боялась узнать приговор.

— Он согласился оставить тебя нам, — произнесла бабушка и эти слова показались мне самой прекрасной музыкой во вселенной. — Но с условиями.

Я мгновенно погасила свою радость и, не моргая, уставилась в бабушкины светло-голубые глаза, навевавшие мысли о бесконечно прекрасных морских глубинах.

— Мы несем за тебя полную ответственность. И, если что-то случится со старшей принцессой, то отвечать за это перед Талласом будем мы. Головами.

И бабушка обменялась взглядами с мужем. На её аристократически красивом и всё еще молодом лице я смогла прочесть надежду, мольбу и стремление. На лице её мужа, которого я не задумываясь сразу начала звать дедушкой и который также сохранял несвойственный его возрасту молодой вид, как позже выяснилось, стараниями всё той же морской ведьмы, отразилось сомнение и колебание. Молчание затянулось, как и безмолвный обмен мыслями между супругами. И вот, дедушка, наконец, скромно улыбнулся и кивнул. Бабушка отреагировала обрадованным хлопком в ладоши.

— И все? — спросила я. Лет мне тогда было немного и все же, я понимала, что отец наверняка приготовил еще что-то. Должен был, ведь ему просто жизненно необходимо всегда оставлять последнее слово за собой.